В этом году отмечается 750-летие Тверской епархии. Празднование этого события прошло в сентябре, но дата довольно условная, поэтому написать о том, чем является для истории России и Твери история Тверской епархии, можно и сейчас.
Тем более что на торжественном собрании, прошедшем в Тверском драмтеатре три недели назад, в кулуарах было признано, что к нескольким годам этой многовековой истории имеем отношение и мы, газета «Караван» и ее главные редакторы Геннадий Климов и Мария Орлова. Кстати, на этом торжественном собрании присутствовали целых четыре тверских архиерея, из которых двое были митрополитами – это действующий Амвросий (Ермаков) и находящийся на покое Виктор (Олейник), плюс епископ Ржевский и Торопецкий Адриан и епископ Бежецкий Филарет. Это абсолютный исторический рекорд за последние 750 лет.
Почему Москва, а не Тверь?
Сколько ни отрицай роль личности в истории, но именно личное непонимание между двумя впоследствии канонизированными святыми, великим князем Михаилом Тверским и митрополитом Петром, стало причиной того, что Москва, а не Тверь стала столицей централизованного русского государства.
После смерти митрополита Максима в начале XIV столетия в Константинополь на поставление на русской кафедре прибыли два кандидата. Ратский игумен Петр, уроженец Волыни, был протеже Галицкого князя Юрия. У великого князя Михаила Тверского, начавшего процесс объединения русских земель, был свой кандидат в главы русского православия – игумен Геронтий. Петр приехал раньше, и Константинопольский патриарх Афанасий поставил митрополитом его, а не Геронтия.
По титулу Петр был митрополитом Киевским, но Киев в то время уже утратил свои позиции главного города Руси, захирел и был небезопасным. Предшественник Петра Максим жил во Владимире, стольном городе Владимирской Руси. Но титул великого князя Владимирского передавался по сложной системе наследования между всеми русскими княжескими домами, в самом Владимире великого князя в тот момент не было, он был в Твери. А значит, с безопасностью и там существовали проблемы.
Объезжая свою митрополию, Петр встретил очень радушный прием в Москве, небольшом и малозначительном городе. А в Твери при дворе великого князя его приняли очень холодно. Мало того, тверской епископ Андрей послал Константинопольскому патриарху жалобу на Петра, мол, он берет мзду за поставление на епископские кафедры, и святителю пришлось отвечать на эти обвинения. Потом обвинения против Петра воздвиг и следующий тверской епископ Алексей.
Вот так два выдающихся праведника русского Средневековья, святой князь Михаил Тверской и святой митрополит Петр Московский, не поняли друг друга. Святитель Петр предпочел Твери Москву, где князь Иван Калита, брат убийцы Михаила Тверского Юрия Московского, создал ему все условия для жизни и работы. В 1325 году святитель Петр перенес из Владимира в Москву митрополичью кафедру, и Иван Калита заложил в честь этого события первый каменный храм в Москве – Успенский собор в Кремле.
В Твери уже был каменный Спасо-Преображенский собор, но после гибели в Орде в 1318 году святого благоверного князя Михаила Тверского, а затем его сына Дмитрия Грозные Очи тверской княжеский дом оскудел сильными лидерами. Первенство отошло маленькой лесной Москве, у которой не было никаких предпосылок стать столицей. Только воля митрополита Петра сделала ее таковой.
Монастыри как освоение Руси
XIV век – особый век в истории Руси и ее духовной жизни. Это время самых великих русских святых, которые играли большую роль в создании государственности страны, готовившейся освободиться от татаро-монгольского ига. В этот период именно монастыри становились форпостами единого государства, несли в дремучие волжские леса русский язык (так-то там говорили в основном на финно-угорских языках), в монастырях велось летописание, учились дети князей, бояр и простого народа не только грамоте, но и военному делу, экономическим премудростям…
Монастыри с их храмами, стенами, развитым хозяйством возникали отнюдь не сразу. Сначала в пустынное место приходил какой-нибудь Макарий Калязинский или Нил Столобенский, сооружал себе землянку, начинал спасаться. А уж потом к нему присоединялись ученики. И местные бояре, сначала в штыки встречавшие нового соседа-отшельника, каялись и перед смертью отдавали монастырю свои имения. Как это сделал боярин Каляга, немало зла причинивший преподобному Макарию. И в честь этого Каляги потом был назван Калязин, город, возникший у Свято-Троицкого Макарова монастыря.
То есть Русская церковь, и Тверская епархия строились снизу. Не бревна, а человеческие ребра лежали в основании. Поэтому сейчас так удивляют разговоры о восстановлении Отрочь монастыря. Где те подвижники, молитвами которых возникнет новосозданный монастырь? Где та монашеская община, что ждет его постройки?
За минувшие 750 лет Тверская епархия дала, пожалуй, самое большое количество святых, прославленных церковью. От основателя епархии епископа Симеона и святителя Арсения Тверского до святого митрополита Филиппа Московского, преподобного Максима Грека и святителя Тихона Задонского. Одних новомучеников и исповедников ХХ столетия в Тверской епархии более двухсот. Но сейчас, имеется такое подозрение, святость на нашей земле оскудела…
Куда растрачен кредит доверия?
В начале 1990-х Русской православной церкви и Тверской епархии был выдан огромный кредит доверия. К сожалению, воспользовались этим кредитом не очень правильно. Слишком быстро его разменяли на дома, хорошие автомобили, красивые облачения и так далее. В это новое время епархия вошла с одним-единственным действующим храмом в Твери – собором Белая Троица среди частного сектора в Затьмачье. Древним, но таким специфическим, старушечьим. Люди, жаждущие истины, устремились туда, а никаких ответов на свои вопросы не нашли.
Священники с Западной Украины, которых тогда было много в российских городах, относились к своему служению, как к ремеслу: умели крестить, отпевать, кадилом махать. Епископ в Калинине (Твери), владыка Виктор, тогда еще молодой, с сильным украинским акцентом, был тоже выходцем из Почаевской лавры.
И все равно в те годы, когда рушились казавшиеся незыблемыми советские устои, многие искали в православии прибежище и утешение. Кому-то была нужна замена исчезнувшей идеологии, кому-то новая национальная идея. Но в основном искали того, кто является основой всего, искали самого Христа.
Новых священников рукополагали десятками, это было похоже на мобилизацию. Журналисты, рокеры, художники, инженеры думали, что кардинально поменяют свою жизнь, в какой-то степени они бежали от казавшегося слишком жестоким мира.
Однако в церкви им пришлось еще глубже погрузиться в мир, искать деньги на восстановление храмов, одним без всякой духовной и материальной поддержки продираться сквозь человеческие горе и невежество. Не все справились, для многих поспешное рукоположение обернулось страшной трагедией. Разрыв духовной традиции даром не проходит.
Коронавирус, падение доходов, уход людей…
Сегодняшний день Тверской епархии я бы охарактеризовала как многоплановый кризис. Коронавирус здорово прошелся по старому тверскому духовенству. Не стало отца Валерия Ильина, отца Анатолия Волгина, многие из тех, кто переболел, но выжил, очень ослаблены, в том числе и духом. Эта коварная болезнь часто вызывает затяжную депрессию и астению, для священников, которые и так постоянно «разряжают аккумулятор», утешая отчаявшихся, это особенно болезненно.
Кроме того, резко упали доходы. У людей стало меньше денег, и при этом гораздо меньше желания оставлять эти деньги в церквях. Наивные предприниматели 1990-х, воспитанные бабушками – «белыми платочками», уходят на пенсию и в мир иной. Это они могли дать пару миллионов для того, чтобы владыка съездил на Афон. Или где-нибудь кресты позолотил. А нынешние уже не дадут, а если дадут, будут контролировать расходы.
Отношение к РПЦ поменялось. Если лет двадцать назад даже те, кто особо не верил в Бога, в этом не признавались, то теперь они не просто признаются, а агрессивно отвергают все, что связано с официальным православием. Увы, как предрекал мой покойный друг отец Алексей Расев в далеком 2010 году, церковь стала отождествляться с государством и нести ответственность за его поведение, при этом не имея от государства почти никаких преференций.
Выросли дети, травмированные 20–30 лет назад православными неофитами-родителями. Все эти ученики православных школ, как правило, уходят из церкви. Может быть, когда-нибудь они вернутся, но с совсем другими запросами, не свечки ставить, а создавать христианскую общину.
Нынешнему митрополиту Тверскому и Кашинскому Амвросию достался трудный исторический период в жизни Тверской митрополии. Это период, когда нужно учиться отвечать на запросы общества, вступать с ним в диалог, аргументированно объясняться в сложных случаях. Я лично всегда готова поддержать Тверскую митрополию в этом.
Мария Орлова
0
