Зэк, обитатель психбольницы, бетонщик, шахтер, поэт-антисоветчик и тонкий лирик – все это наш земляк Валентин Соколов.
4 ноября 1956 года в городе Калинине был торжественно открыт мост через Волгу. Его стали именовать Новым, чтобы отличать от другого моста, вмиг ставшего Старым. Опоры моста украшают овалы с вписанными в них буквами МК. Михаил Калинин? А почему бы не изменить начертания букв на ЗК (зэк, заключенный)? В память о Валентине Соколове, знаменитом поэте советских лагерей, что работал бетонщиком на строительстве моста в Калинине. Недавний заключенный, поэт на пороге огромной всесоюзной славы месил бетон, укрепляя опоры моста. Они стоят и поныне. А другого места, чтобы увековечить память о большом русском поэте, в мире просто нет.
Большая слава пришла к Соколову в 1960-е годы. Была она своеобразной: ни единой строчки поэта при его жизни не было напечатано ни в газетах, ни в журналах, ни даже в лагерной стенной газете. Интернета в то время еще не было. Но ни одно из этих обстоятельств не помешало Валентину Соколову обрести звание короля лагерных поэтов. Этот неофициальный титул он носил в 60–70-е годы прошлого века на всех просторах бескрайней страны ГУЛАГ.
Поддержите, не дайте упасть!
Мрак тюрьмы меня давит и губит.
Не люблю я советскую власть,
Да и кто ее, подлую, любит!
Есть такие, что, к благам стремясь,
Жить умеют хитрей и умнее.
Я же падать в житейскую грязь
Не могу, не хочу, не умею…
Эти строки Валентин Соколов написал в 1955 году, когда он отбывал десятилетний срок в лагере в Воркуте. В лагерь он загремел 20-летним новобранцем. Стихи он сочинял постоянно, когда удавалось, записывал на бумаге. Однажды на политзанятиях, вместо того чтобы конспектировать мудрые изречения вождей, он писал на листке только что сочиненные строчки. Политрук отнял листок, прочитал, оценил мощь творчества молодого бойца и дал делу ход. 1948 год Валентин встречал в камере. Военный трибунал осудил поэта по 58-й статье УК РСФСР на десять лет заключения. Второй срок, и тоже десятилетний, поэт вновь получил за стихи. Это был 1958 год, когда Сталин уже умер, в стране прошла амнистия и вагоны с освобожденными зэками шли с севера и востока на запад и в центр страны. Но Валентин Соколов в это время вновь находился под следствием.
Что же это был за человек и почему мы вспоминаем его спустя почти сорок лет после смерти?
Валентин Петрович Соколов родился 24 августа 1927 года в Лихославле Калининской области. Литературе и русскому языку его учила Нина Иосифовна Панэ, внучатая племянница Пушкина. Окончив школу, Соколов поехал в Москву и стал студентом Московского института стали и сплавов. Но сталевара из поэта не вышло. Он ушел из института и был призван в армию, служил в 240-й гвардейской отдельной минометной дивизии. Дальше были арест, суд, срок, после короткой передышки вновь суд, и так четыре раза. Выйдя в очередной раз из лагеря, Соколов сделал попытку отказаться от советского гражданства. Его посчитали умалишенным и заперли в специальную психбольницу в Черняховске. В тюрьмах, лагерях и психбольницах поэт провел около 35 лет своей жизни.
Остановимся на калининском периоде жизни поэта.
Соколов не только наш земляк, но и в 1956–1957 годах жил в Калинине. Вероятно, в Калинине он оказался после лагерного «минуса» (запрета на проживание в крупных городах). Приехал в апреле-мае 1956 года, освободившись от воркутинской каторги.
О подробностях жизни поэта в Калинине можно узнать из его стихов. Свои стихи поэт часто помечал, указывая дату написания и место. В стихах Соколова можно встретить такие топонимы, как Нововолжский мост, Дорошиха, заволжская больница, горсад, Серебряковская пристань, переулок Ломоносова, улица Герцена, котлован швейной фабрики. Это указания мест, где Соколов жил, работал, сочинял стихи.
Одно из стихотворений калининского периода жизни «Мы люди –
рабочее быдло» написано бетонщиком Соколовым летом 1956 года, видимо, прямо на
рабочем месте. Эти горькие строки не воспевают поэзию тяжелого ручного труда,
как было принято у советских поэ-
тов, а, напротив, кричат о бесправии и нищете рабочего человека, лицемерно
именуемого в газетах гегемоном, хозяином страны.
Про хлеб говорим, про повидло,
Про юбки, дрова и штаны…
Мы люди – рабочее быдло,
Подножье великой страны.
На наших костях воздвигают
Заводы, мосты, города…
Нам в лица обжорством рыгают
Советской страны господа.
Театры у них и машины
И так же, как встарь, холуи.
У нас только руки и спины,
И те с давних пор не свои.
Вот месяц проходит. Зарплата –
Как птенчик в гнездовищах рук.
А брюки в огромных заплатах,
Новых не выкупишь брюк.
Рубахи приличной не купишь,
Не купишь приличной еды.
В лицо тебе тянется кукиш
От самой кремлевской звезды.
Читал ли Соколов свои стихи товарищам по стройке, неизвестно. Возможно, не читал. Но только о его страсти к сочинительству стало известно в правоохранительных органах. В марте 1957 года поэта вновь арестовали. Известны два его стихотворения, подписанные «1-я тюрьма г. Калинина, 20-я камера» и «Тюрьма. Московская застава. Камера 12». Соколову грозил новый срок. Однако довести дело поэта до суда в Калинине не удалось. Работяги отказались давать показания против своего товарища. В конце мая поэта отпустили, а вскоре он уехал из Калинина и поселился в Новошахтинске Ростовской области.
Но это будет в 1957 году, а пока Соколов живет в Калинине. Несмотря ни на что, он молод (ему нет и тридцати), относительно здоров, свободен и много пишет, описывая свои впечатления поэтически. Вот одно из редких лирических стихотворений поэта, написанное в 1956 году в Калинине. Первые строки:
В толчею трамвайных линий,
В городской полдневный пыл
Майский вечер, теплый, синий,
Незаметно, тихо вплыл.
И людской немолчный гомон
Как-то сразу, резко сник.
И поплыл от дома к дому
Майских запахов цветник…
Хорошо, легко, чудесно!
Вот в такой вечерний час
Родились любовь и песня,
Чтобы вечно жить у нас!
Другая городская зарисовка более реалистическая, сделана, вероятно, в Затверечье.
Домишки серые, канавы –
Обычный скучный серый вид…
Вон на углу стоит легавый,
В свисток заливисто свистит.
Кого-то, видно, обокрали,
Кого-то ловят, скопом бьют…
Прошли три крашеные крали
И с ними верткий проститут.
В Затверечье Валентин Соколов, как можно определить по стихам, жил по трем адресам: на улице Герцена, в доме 42/5, в неизвестном доме на улице Ломоносова и в доме 102 на улице 2-й Новозаводской. На Новозаводской поэт прожил дольше всего – более полугода. Это довольно широкая улица, застроенная частными домами, ведущая к Волге. Дом 102 и сейчас стоит на своем месте, но он явно перестроен, обложен силикатным кирпичом. Вряд ли что-то осталось в нем от пребывания поэта.
На 2-й Новозаводской улице Соколовым в декабре 1956 года написано одно из сильнейших его стихотворений «Ответы»:
Долго ли тьму нам терпеть?
Я отвечаю вам: да.
Будет ли небо светлеть?
Я отвечаю вам: да.
Мы ль переделаем свет?
Я отвечаю вам: нет.
Мы ли приблизим рассвет?
Я отвечаю вам: нет.
Рассказ о поэте Валентине Соколове з/к будет уместно завершить стихотворением, которое он написал в возрасте 22 лет, находясь не просто в Воркутинском лагере, а, вероятно, в помещении камерного типа либо в штрафном изоляторе. Читая его, следует понимать, что автор – очень молодой человек, он не совершил никакого преступления, он страшно промерз, хронически голоден и отчаянно тоскует по дому и близким. Он понимает, что впереди у него долгие годы заключения. В 12 строчках нет ни слова о решетках, нарах, вышках с часовыми, пайке хлеба и других лагерных реалиях. Описывая неволю, поэт обходится без штампов лагерной поэзии, тем сильнее его воздействие.
Вы сойдите, Христос, с позоло-
ченной рамы.
Вы побудьте со мной эту ночь
до утра.
Будьте, милый Христос, вместо
папы и мамы,
Вместо тех, кто остался в да-
леком вчера.
Наши головы никнут, как под-
солнухи в поле…
И глаза голубые, большие
глаза,
То горят, то померкнут от стра-
ха и боли
И хотят, но не могут о многом
сказать.
Вы сойдите, Христос, с позоло-
ченной рамы.
Мое сердце, как голубь, взмах-
нуло крылом.
Будьте, милый Христос, вместо
папы и мамы,
Вместо тех, кто остался в да-
леком вчера.
Валентин Соколов, несомненно, был антисоветским поэтом. Так что в этом смысле его привлекали к уголовной ответственности обоснованно. Другой вопрос, что судить за стихи, как и за слова и мысли, нельзя, невозможно, чудовищно. Впрочем, поэтов судили не только при Сталине. 7 ноября 1982 года поэт умер от инфаркта в психбольнице Новошахтинска.
У Валентина Соколова вышли три книги. Все три посмертно. Первая – «Глоток озона» была издана через 12 лет после смерти, в 1994-м. Вторая и третья книги вышли в 1999 году. Это «Тени на закате» и «Осколок неба», изданная на средства Русского общественного фонда Александра Солженицына. «Тени на закате» и «Осколок неба» имеются в областной библиотеке им. Горького.
Марина ШАНДАРОВА
0
