Александр Кынев, политолог, главный специалист в России по региональным политическим процессам, побывал на прошлой неделе в Твери с лекцией о трансформации региональных политических элит по приглашению лектория «Живое слово». Я воспользовалась случаем, чтобы поговорить с ним о том, что происходит в тверской политике.
Тверская политическая жизнь сейчас находится на историческом минимуме. Ничего не происходит ни в областном правительстве, ни в мэрии Твери, ни в других муниципалитетах. Может ли такое быть, чтобы ничего не было, ведь в любом обществе политика так или иначе находит для себя щелочку? Александр Кынев наблюдает за происходящим во всех регионах, и он подтвердил мои догадки: политический паралич настал сегодня повсеместно.
– Александр, сейчас нивелируются все уровни власти: муниципальный уровень сведен на нет, мэров назначают губернаторы, которые берутся неизвестно откуда. Мне кажется, что желающих идти в губернаторы тоже уже нет. Откуда берут этих людей, зачем им это?
– Это карьеристы, заложники системы. Они бы и рады отказаться, но не могут.
– У меня складывается впечатление, что сейчас чем меньше человек связан с территорией, которой его назначают управлять, тем лучше это в глазах администрации президента. Какая цель такой оторванности власти от общества?
– Это общая философия нынешней российской власти, назначение взаимозаменяемых технократов. Технократия в управлении имеет плюсы и минусы. Первый плюс – это меньше коррупции, технократ не будет воровать сегодня, потому что его цель – карьера завтра, он не разменивается по мелочи. Это службист, который передвигается из клеточки в клеточку. Он понимает, что он здесь ненадолго, и его задача, пока он находится на территории, не сломать себе карьеру. Надо хорошо отчитываться, соблюдать регламенты, и вообще, чем тише – тем лучше. То, что было раньше, когда губернаторы приходили в область своими кланами, с друзьями и родственниками, возникали олигархические режимы, такого теперь нет. Стало лучше выполнение нормативов, написание отчетов. Это второй и последний плюс. Все остальное в минусе.
Мотива заниматься территорией у губернаторов нет, нет внутреннего посыла, заинтересованности в том, чтобы развивалась экономика, чтобы люди жили хорошо. Сам губернатор знает, что он здесь жить не будет, дети его жить не будут, внуки – тем более. Это всего лишь клетка на шахматном поле, которую надо миновать.
– Есть ли у губернаторов шанс на продолжение игры, дальнейшую федеральную карьеру?
– По-разному. Бывают случаи, когда губернаторы назначаются в федеральное правительство, но это как выпускники школ, подающие документы в престижные вузы, – понятно, что не все пройдут. Карьеризм от этого не исчезает. Те, кто постарше, помудрее, понимают, что это последняя точка.
– Тогда губернаторы должны часто меняться.
– Общий смысл заключается в том, что у региональной власти не должно быть субъектности, поэтому да, они часто меняются. Ситуация в Тверской области – это исключение. За последние восемь лет в 16 регионах губернаторы уже два раза поменялись. Такая частая ротация никогда не происходила, может быть, только во времена Сталина, в 30-50-е.
– Зачем идет такая чехарда?
– Чтобы не вызревали региональные элиты, чтобы не было очага кристаллизации сопротивления политике центра. Если чиновники постоянно меняются, то в какой месте произойдет кристаллизация? От общего недовольства ничего не образуется, должна быть площадка или институт, а если его нет, то возмущайтесь, граждане, сколько хотите.
По этой же философии строятся федеральные ведомства, которые пронизаны как слоеный пирог, перекрестными согласованиями. Чтобы не было заговора, консолидации внутриэлитных групп, чиновники внутри самих ведомств конкурируют, параллельно идет межведомственная конкуренция. У каждого заместителя губернатора есть свой начальник в Москве, по нынешнему законодательству региональные чиновники согласуются в профильных федеральных министерствах, финансов, образования, здравоохранения и так далее.
– Возможно ли в таких условиях работать?
– Вся эта система выстроена, чтобы никто не представлял никакой угрозы. Но при такой системе развиваться и даже просто работать невозможно. В администрации губернатора не может быть команды, нет стимулов что-либо делать, эта история не про стимулы. Они все знают, что они на этом месте ненадолго, и им нужна хорошая биография, ничего более.
– Как вы оцениваете федеральные перспективы тверского губернатора Игоря Рудени? Он ведь принципиально не укоренялся в регионе, весь свой первый срок курсировал по маршруту «Сапсан» – рабочий кабинет… Почему он засиделся в Тверской области?
– Игорь Руденя по возрасту старше, чем другие, это такое переходное поколение. Не совсем ветеран, как, скажем, бывший губернатор Дагестана Владимир Васильев, но и не совсем молодой, как калининградский Антон Алиханов. Поэтому, возможно, ему сложнее перейти в следующую карьерную клетку.
Знаю, что региональные общественники и журналисты не любят своих начальников, видят все их недостатки. Я сегодня гулял по городу Твери, наблюдал облезлые фасады, развалившийся Речной вокзал и понимаю ваши чувства. Однако все познается в сравнении – не держиморда, и на том спасибо.
Когда в мае уволили томского губернатора Жвачкина и я положительно о нем отозвался, на меня напали томские активисты. Я напомнил тамошним общественникам, что там не только зарегистрировали на выборах представителей несистемной оппозиции, но дали им стать депутатами, невиданное, между прочим, дело. Так что надо ценить, если губернатор держится в рамках приличия и не бросается на людей.
– Вы упомянули тверские облезлые фасады. Спросите у людей на улице, никто не назовет главу Твери. Первого мэра Твери Белоусова вспоминают добрым словом спустя 20 лет после его смерти, а нынешнего главу Огонькова не знают, даже о его существовании не подозревают. В районах области еще хуже ситуация.
– Главы муниципалитетов, которые назначаются конкурсными комиссиями, так же как и губернаторы, не укоренены на территории. В среднем главы муниципалитетов работают года два. Хотя в некоторых районах еще остались такие мастодонты, что сидят там по 25 лет, например ваш знаменитый Дубов из Оленина.
Муниципальная служба непрестижная, туда идут либо идеалисты, либо жулики. Обязанностей много, ответственность колоссальная, сажают часто. По любому чиху главу муниципалитета могут снять: депутаты, губернатор, силовики вокруг него ходят и зубы точат. По сути, мэр города Твери – это замгубернатора по региональному центру. И найти специалиста на такую должность еще сложнее, чем зама по любому другому вопросу.
– Это же полный паралич!
– Закон Паркинсона, который мы наблюдаем в действии. Вертикаль пытается проглотить каждый кусочек, пока не упирается в стену, за которую она не может пройти. Пока она может идти, она идет вниз.
Деградация будет продолжаться, пока вертикаль сама не разрушится за счет собственной неэффективности. Я думаю, что ниже идти некуда, местное самоуправление уже уничтожено.
– Видите ли вы перспективы?
– Будет следующий период, когда сменится концепция, пойдет большая волна кадровых перемен на региональном уровне. Возможно, появится какой-то зазор, и людям с идеями и видением будущего удастся в него проникнуть.
– 11 сентября в Твери и ряде других муниципалитетов будут выбирать местных депутатов. Стоит ли идти на эти выборы?
– Нынешняя выборная кампания во всей России предельно неинтересная, но уверен, идти на выборы надо. Когда у человека сломана нога и он лежит в гипсе, ему необходимо делать какие-то упражнения, чтобы не утратить способности двигаться. Шевелить пальцами, переворачиваться с боку на бок. Вот и этими выборами мы развиваем гражданскую мускулатуру.
– Спасибо. Все неутешительно, но очень правдиво.
Мария Орлова
0
