Житель Твери Артем Важенков на себе испытал, как проходят задержания мирных людей на улицах Беларуси. Молодой человек оказался в числе задержанных, и ему пришлось пройти через настоящие пытки.
О том, что белорусский ОМОН жесток, мир узнал только сейчас
Мы встретились с Артемом на набережной в Твери и прошли вдоль Волги. Он был в футболке, и я сразу обратила внимание на его синяки на плечах, руке.
– После произошедшего начинаешь ценить то, на что раньше не обращал внимания, – задумавшись, первым начал разговор Артем, крутя в ладони бутылку с водой.
– Например?
– Ну, вот даже то, что можешь спокойно идти сейчас здесь, не спеша прогуливаться, дышать свежим воздухом. Пить воду, в конце концов.
– Как ты себя чувствуешь? Я слышала, уже в России тебе вызывали скорую помощь.
– Когда вернулся, несколько дней на здоровье жалоб не было. Спустя несколько дней стало плохо: кружилась голова, появилась тошнота. Обратился за медпомощью. Меня обследовали. Сотрясение мозга не нашли. Возможно, причина в моем психоэмоциональном состоянии. Сейчас уже все хорошо.
– Не считая синяка под глазом, твое лицо выглядит нормальным. По нему старались не бить?
– Нас нет, но бывало, что людей специально били, например, только по глазам.
– Как думаешь, откуда в сотрудниках ОМОНа такая жестокость? Они настолько уверены, что делают хорошее дело или просто сами по себе звери?
– Думаю, одно другому не мешает. Сейчас скажу страшную вещь. Я могу понять, когда тебя пытают, чтобы вытянуть какую-то информацию или заставить что-то подписать. А там нас мучили просто так, ради удовольствия, из чувства мести. Видимо, они считали, что раз мы сюда попали, значит, мы все организаторы массовых беспорядков, уроды, ублюдки и т.д.
Белорусы, с которыми мне удалось поговорить, рассказывали, что у них ОМОН всегда был такой жестокий. Применяют насилие, пытки, люди пропадают без вести. Просто только сейчас это стало известно мировой общественности.
В воздухе был растворен протест
– Для россиян Беларусь представляется страной чистых улиц, ровных дорог и качественной сельскохозяйственной продукции. Так что же их не устраивает, почему люди массово выходят на улицы, рискуя собой?
– На самом деле недовольство копилось давно. У туристов действительно остаются хорошие впечатления о Беларуси. Но сам народ живет бедно. При этом под боком Польша, Литва, где люди живут благополучнее. Лукашенко действительно слетел с катушек. Взять, к примеру, закон о тунеядстве. А помните, как легкомысленно их президент отнесся к пандемии? И много других вещей, которые накапливались годами. Лукашенко – это пример того, что если один правитель остается у власти многие десятилетия, то в конечном итоге он теряет связь с реальностью и начинает совершать немыслимое, а в итоге теряет популярность и вызывает народную ненависть. Может, какой-то период времени Лукашенко и был хорошим президентом, но нужно уметь вовремя уходить.
– Но наш президент тоже давно руководит страной…
– Современная Беларусь – это Россия через несколько лет. По крайней мере, что касается жестокости власти. Сложно сказать, накопится ли в нашей стране критическая масса недовольства, чтобы у нас происходили такие же события, как там. Но не стоит забывать, что в Беларуси все перевернулось с ног на голову буквально за несколько недель. С лояльности до абсолютной неприязни.
– Людской гнев спровоцировали выборы?
– Это стало отправной точкой. По официальным данным, Лукашенко набрал 80%, а Тихановская – 10%. Смех! Думаю, они просто поменяли цифры наоборот. В Минске я видел грандиозные очереди к избиркому. В избирательных комиссиях заканчивались бюллетени, что, кстати, является первым признаком фальсификации. В воздухе был буквально растворен протест. Мы это заметили еще 8 августа, перед выборами, когда с Ильей Роговым только приехали. Были удивлены, что в таком крупном городе на улицах пустынно. Зато в 19:00 Минск буквально оживился. Все машины сигналили, у многих играла «Мы ждем перемен» Виктора Цоя. Люди поднимали руку вверх, у многих виднелась бело-красная символика.
– Некоторые комментаторы в соцсетях пишут, что зачем этот Важенков туда вообще поперся. Что на это ответил бы?
– Хочу напомнить этим комментаторам, что у нас Союзное государство с Беларусью. И фактически я не выезжал за территорию. Для меня поездка представляла определенный интерес. Может, кому-то это покажется непонятным, но я бывал на выборах в Чехии, Эстонии, Украине, Польше. Мне просто интересно, как происходит голосование в другой стране. Может, есть практики, которые были бы полезны и нам, сравнивал. Все-таки Россия – часть мирового сообщества.
– У тебя был официальный статус аккредитованного наблюдателя?
– Нет. Но я и не ломился на избирательные участки. Соблюдал дистанцию, не вмешивался, не провоцировал. Просто смотрел, иногда общался с людьми, спрашивал, как все устроено. Честно признаюсь, я даже ни за кого из кандидатов не болел. Просто со стороны наблюдал сам процесс. У каждой страны свой колорит, что довольно любопытно.
– В Беларуси на что обратил внимание?
– Было необычно, что прямо рядом с избирательными участками открывают целые кафе, где можно купить от килограмма сырой картошки до шашлыков и водки. Еще меня поразило, в каком ущемленном положении находятся наблюдатели. Они следят за происходящим за территорией избирательного участка. Их внутрь не пускают.
– Это как? Смотрят по видеокамерам?
– Там нет видеонаблюдения. Они периодически подходят и подглядывают через окно.
Особый кайф для ОМОНа бить «патлатого», «русака» и неславянина
– Как ты оказался задержанным? Не было ли ощущения, что вас забрали целенаправленно и кто-то знал, кто вы?
– Такого ощущения не было. Мы возвращались с прогулки. Интернет и сотовая связь не работала, поэтому мы шли практически на ощупь. Проходили мимо какой-то улочки и увидели скопление ОМОНа. На нас тоже обратили внимание и двинулись в нашу сторону. Пожалуй, так быстро я никогда не бегал. Вроде мне кто-то поставил подножку. Точно сказать не могу, так как все происходило как в бреду, во сне. Я упал. Заломили руки за спину, закинули в автозак и там сразу стали избивать.
Отмечу, у меня нет претензий к сотрудникам ИВС, которые вели себя нормально. Как и к сотрудникам следственных органов, которые были довольно корректны. А вот работники центра изоляции правонарушителей и ОМОН – звери. Они реально пытают людей. Мне-то еще немного досталось. Но были люди, которых мучили сильнее. К ним применяли такую пытку, как «ласточка» (когда руки, скованные наручниками, поднимают за спиной кверху, тем самым выворачивая плечевые суставы) или «коридор» (пытка времен Советской армии) – это когда голого человека пускают по коридору, а по краям стоят полицейские и бьют дубинками.
– Какая атмосфера была среди задержанных?
– Нормальная. Люди были разные. Были обычные люди, задержанные просто так, а были и совсем преступники.
– Сразу вспомнила то видео, которое появилось после твоего исчезновения. Там ты вместе с бритоголовыми парнями, на теле которых набиты нацистские татуировки.
– Думаю, это видео – пропагандистский прием. Да, эти ребята были со мной в одной камере, как я понял, они явно связаны с криминальным миром. Но я понятия не имею, кто они. Повторюсь, люди были совершенно разные. Попадались даже несовершеннолетние. Их пытали наравне со взрослыми.
– Ты говоришь, что кому-то доставалось больше, кому-то меньше. С чем это связано, как думаешь?
– С особой радостью пытали тех, кого называли «патлатыми», то есть если у парня длинные волосы. Тех, кто с какими-либо татуировками тоже били особо жестоко. Как и людей неславянской национальности. Так, у нас в камере был мужчина из Узбекистана. Он приехал работать в чайхане в Минске. Вот на нем отрывались по полной. В его адрес постоянно звучали оскорбления по национальному признаку, и его били больше остальных.
– А к русским какое отношение было?
– Для них особый кайф – избить «русака», как они нас называют. Это к вопросу о том, у кого там антирусские настроения. Как оказалось, не среди митингующих (эти как раз, наоборот, к нам очень хорошо относятся), а среди представителей власти, милиции. Каждый иностранный гражданин считается потенциальной угрозой и средством ведения пропаганды: мол, смотрите, они не просто так понаехали, а свергать режим! Задержанных в санатории «Белорусочка» омоновцы называли «вагнерами». Это смешно, если знать, что это санаторий принадлежит МВД.
Пытки – это не только, когда бьют
– Слышно было родственников задержанных, которые находились снаружи и пытались вас поддержать?
– Ой, это душещипательная история. Мы сидели сначала в ЦИП, а потом в ВВС. Там огромное количество людей было снаружи за стеной. Целый парк был разбит, сотни людей пришли, стояли палатки. Они очень помогали тем, кто был освобожден, ведь многим требовалась медицинская помощь, одежда, вода, еда. Порой мы слышали крики: «Держитесь, крепитесь! Мы с вами!» Слышал, как одна девушка кричала: «Ваня, я тебя люблю! Когда ты выйдешь, мы с тобой поженимся!» Это очень трогало. Также нам сообщали время, так как часов ни у кого не было.
– Я слышала, что, когда люди снаружи аплодировали, тех, кто внутри, избивали. Это так?
– Да, эти изверги от этого очень злились. Вообще, пытки в образе простого обывателя ассоциируются с насилием – избиением, побоями и т.п. Но если тебе сутки не дают воды – это тоже пытка. Теряешь сознание, тебе плохо. А тем более, когда ты находишься в стрессовой ситуации, пить хочется больше, чем обычно. Прежде чем перевести нас в камеру, держали в каменном мешке для выгула административно задержанных. Вокруг лишь холодный бетон. Приходит омоновец, заставляет всех встать на колени и склониться головой вниз. В такой позе приходилось стоять по нескольку часов. Люди стонали от боли, потому что затекает буквально все. Это еще одна форма пытки, не оставляющая следов. Но организм серьезно изматывает. Одному человеку стало плохо, он потерял сознание. Пришел медик. Все, что она сделала, это поднесла к носу нашатырный спирт.
– То есть медпомощи там дождаться сложно было?
– Да. Местные меня даже учили: «Если тебя бьют, ори, кричи, что умираешь. Ни в коем случае не геройствуй. Делай вид, что теряешь сознание, даже если это не так». Не то что омоновцу станет тебя жалко, просто, если ты подохнешь, с трупом придется больше возиться. И я не удивлен, что кто-то не выдерживает этих зверств. Ведь среди задержанных около сотни пропавших. Кто знает, может, их замучили до смерти.
– Но люди продолжают выходить на улицу и не бояться.
– Они боятся, но что делать? Но и Лукашенко находится в непростой ситуации. Если с его подачи продолжат избивать людей – будет еще больше озлобленности среди народа. Разрешить выходить – количество протестующих возрастет. А что касается действий белорусов, уверен, что народ действует правильно, выбрав путь массовых забастовок, бойкотов. Я считаю насильственный протест не просто аморальным, вредным, преступным, но и банально неэффективным. А вот такой мирный протест, как в Беларуси, другое дело. Хотя я читал в комментариях в соцсетях о том, что, мол, вдруг я действительно устраивал какие-то беспорядки. Даже моя тетя после таких заявлений перестала верить центральным телеканалам. (Смеется.)
Вообще туда попадали все подряд. Так, со мной сидел таксист, который просто подвозил клиента, когда его остановили, избили и задержали. И ему вменяют пособничество в устройстве массовых беспорядков. Еще со мной сидел мужчина, который в 2010 году был участником каких-то акций. За это он в свое время понес ответственность, отсидел и с тех пор не занимается политикой. Но ему на всякий случай дали статус подозреваемого и мурыжат до сих пор.
– Когда СМИ писали, что Артем избит, в плохом состоянии, ему плохо, некоторые комментаторы в соцсетях в онлайн-режиме пытались тебя добить, писали, что мало тебе досталось. Как на это смотришь, откуда в людях такая жестокость?
– Если честно, я еще не дошел до серьезного чтения комментариев в различных пабликах. Стараюсь себя оградить от негативной информации. Бог им судья, надеюсь, что они или их родственники никогда не окажутся в такой ситуации. Но это может произойти с любым. В любом случае я им помогу, если это понадобится. Я не сделал ничего плохого, не организовывал массовых беспорядков и не был их участником. Самое главное – быть честным перед самим собой, а что там думают эти умники из комментариев, мне наплевать. Я знаю, что огромное количество людей меня поддерживало, еще неизвестно, какой категории больше. А злые и недалекие люди, которые, не разобравшись в ситуации, пишут гадости, есть везде.
– С тебя ведь в итоге сняли обвинение об участии в массовых беспорядках?
– Да. Начальник следственного отдела по полочкам разложил, что мы были там-то, приехали тогда-то, здесь купили сим-карту, сюда зашли перекусить. «Мы пришли к выводу, что вы не участвовали в массовых беспорядках», – подытожил он.
«России стоит пересмотреть отношения с Беларусью»
– Ты уже отошел от произошедшего? Или это не так просто, ведь можно сказать, что побывал в аду.
– Я слышал, что пытки – это страшно. Но когда испытываешь это на своей шкуре, понимаешь, что слова бессильны. Все же оказалось, что у меня нервная система довольно сильная. Сейчас чувствую себя хорошо, страха и паники нет. Конечно, хотелось бы отдохнуть, съездить на море, куда-нибудь в Грузию. Но этот чертов карантин рушит все планы. И пользуясь случаем, хочу сказать большое спасибо СМИ и сотрудникам посольства, которые искренне за меня переживали. И конечно, всем тем, кто меня поддерживал.
– К каким выводам пришел на фоне произошедшего? Чем планируешь заниматься?
– Я ощутил на себе, насколько власть может быть жестокой, злой. Понял, что у нас в России не все так плохо, по крайней мере, пока что. Наша полиция по сравнению с белорусской еще неженки. Мне бы хотелось заниматься помощью белорусам. Когда находились в заточении, они мне искренне говорили все время: «Ну, ты русский, а русские своих не бросают. Они тебя скоро выпустят, держись». И это оказалось действительно так. А вот белорусам надеться остается только на себя.
Я вообще считаю, что в свете этих событий России стоит пересмотреть свои отношения с Беларусью. Не должно быть так, что в Союзном государстве пытают людей. Если мы считаем белорусов братским народом, то нам не должна быть безразлична их судьба. Это не внутреннее дело Беларуси. А общая беда.
– Что думают белорусы про нашу российскую власть?
– Я старался меньше говорить на политические темы, потому что у них есть практика, когда подсаживают кого-то, кто сливает информацию. В целом они с большой любовью относятся к России и уважают наше руководство. Считают, что у нас власть более адекватная. И черт возьми, это, правда, так!
– Белорусы верят, что туда направляют российские войска?
– Мы обсуждали этот вопрос, они не верят. Я надеюсь, что они не обманываются. Потому что очень бы не хотелось, чтобы Россия стала жандармом в Беларуси. Если мы введем какие-то войска, вмешаемся в протестные настроения, то мне будет очень стыдно за мою страну. Этого делать категорически нельзя.
Беседовала Дашун САМАРИНА
0
