Пожалуй, самое громкое событие прошлой недели – вручение Нобелевской премии по литературе белоруске Светлане Алексиевич. Она пишет на русском языке, ее герои живут на постсоветском пространстве – значит, мы по праву можем считать эту премию «своей».
Как уже было с Пастернаком и Солженицыным, вручение «Нобелевки» Алексиевич стало событием больше политическим, чем литературным. Пользователи «Фейсбука», еще вчера выступавшие военными экспертами по Сирии, вдруг резко стали филологами. Причем одни писали: «Алексиевич не читал, но одобряю», а другие «Алексиевич не читал, и не одобряю». Все зависело от политической окраски: ватник ты или либераст.
Светлана Алексиевич – один из любимых моих авторов. В 8-м классе за победу в какой-то викторине мне подарили книгу «У войны не женское лицо», там же были и «Последние свидетели». Еще советское издание. С тех пор у меня традиция – перечитывать эту книгу каждый май, чтобы заново осознавать цену Победы, которую, к сожалению, тоже сделали мемом и орудием идеологической пропаганды. Из всего, что сейчас говорится и пишется о войне (а это миллиарды букв), почти исчезла искренность, остался крикливый пафос. А Светлана Алексиевич – это мастер искренних жанров. Она работает в формате нон-фикшн, пишет документальную прозу, и 90% ее произведений занимает прямая речь. Ее темы – глобальные потрясения в жизни советского народа: Великая Отечественная, Афган, Чернобыль, распад СССР…
Алексиевич – журналист, ее основной метод – интервью. И страшно представить, сколько тонн информации она переработала и пропустила через себя, чтобы издать эти книги, где сквозь пронзительные людские истории тонко светится позиция автора. «У войны не женское лицо», «Последние свидетели», «Цинковые мальчики», «Чернобыльская молитва», «Время секонд-хенд» – вот знаменитое пятикнижие Алексиевич, читать которое очень больно и страшно. Но читать их обязательно надо – чтобы знать реальную историю своей страны и понимать менталитет своего народа.
Сейчас те, которые «ватники», упрекают Светлану Алексиевич в оппозиционности – причем и в Белоруссии, и России. Но подумайте, как сформировалось ее мнение о жизни в этих странах. Ей рассказали по «Первому каналу?» Она прочитала на фейсбуке? Нет, Алексиевич беседовала с тысячами реальных людей, которые делились своими историями, заново переживали свою боль и радовались, что-то хоть кому-то интересна их простая человеческая правда.
Газету «Караван» тоже часто упрекают в том, что она пишет много негатива. Но мы точно так же, как Алексиевич, не печатаем пресс-релизы, а колесим по районам, общаемся с жителями и своими глазами видим реальную ситуацию в регионе. И поэтому имеем право писать все так, как есть.
И очень странно видеть в соцсетях у бывших коллег комментарии к новости про Алексиевич типа «Редкостная с***», «Гнилая русофобка» и «Такими темпами будут давать премии главарям ИГИЛ».
Мне кажется, что это пишут люди, которые не читали Алексиевич и не знают реальной жизни в России, кроме офиса, дивана и фейсбука. И мне их очень жаль – и по той, и по другой причине.
ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ «ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ МОЛИТВА»
Спрашиваю: «Васенька, что делать?» – «Уезжай отсюда! Уезжай! У тебя будет ребенок». Я – беременная. Но как я его оставлю? Просит: «Уезжай! Спасай ребенка!» – «Сначала я должна принести тебе молоко, а потом решим».
Прибегает моя подруга Таня Кибенок… Ее муж в этой же палате. С ней ее отец, он на машине. Мы садимся и едем в ближайшую деревню за молоком, где-то три километра за городом… Покупаем много трехлитровых банок с молоком… Шесть – чтобы хватило на всех… Но от молока их страшно рвало… Все время теряли сознание, им ставили капельницы.
Врачи почему-то твердили, что они отравились газами, никто не говорил о радиации. Горожане несли хлеб из магазинов, открытые кулечки с конфетами. Пирожные лежали на лотках… Обычная жизнь. Только… мыли улицы каким-то порошком…
Любовь КУКУШКИНА, главный редактор
0
