Правила жизни Шуры Журавлевой, которая не пишет портреты на заказ
Шура Журавлева не любит говорить о себе. За нее больше скажут песни и картины: они могут нравиться или нет, но точно не оставят вас равнодушными. Еще она не любит, когда ее называют «Саша» или «Александра». Просто Шура Журавлева – это не только художник и музыкант, а отдельный творческий проект, без которого нельзя представить себе тверскую богему. Впрочем, богемой она тоже себя не считает
Шура встречает меня в своей мастерской, обустроенной на чердаке многоквартирного дома. Большой мольберт с красками и кистями стоит прямо посередине комнаты. Я присаживаюсь за маленький стульчик с расписным голубым столом. Рядом – невысокая кровать и также расписной сиреневый комод в этническом стиле. Сама хозяйка в красных штанах свободного кроя и цветастой рубашке. Обстановка немного сказочная, а говорим мы о суровой реальности.
«МОРЩИНЫ – ЭТО ОЧЕНЬ КРАСИВО»
Портрет – очень сложный жанр, но мне дано его писать. Это, пожалуй, самый краткий и точный ответ. С начала учебы в Венециановке проблем с ним не возникло, и я углубилась в это направление. Что может быть интересней человеческого лица?! Поначалу я делала такие «декоративные» портреты, рисовала девочек… Но все это было скорее отображение красивости, мне захотелось жизненной глубины, трагичности… Поэтому я отошла от девочек и стала писать сюжетные портреты на улицах. Особенно мне полюбились старики, бабушки с цветочками на скамеечке, бомжи…
Бомжи – это другая сторона жизни, которая для меня гораздо правдивее многих. Я заметила, что на дно опускаются в основном мужчины. Женщина сильнее по своей природе. Она прежде всего мать. Поэтому ей есть зачем жить и за что бороться. Мужчинам не дано этого чуда – рождения ребенка, поэтому они слабее и менее защищены. В основном все бомжи подвержены алкоголизму. Они идут по тропе – скрыться от внешнего мира в забвении алкогольных паров. В это время ты не чувствуешь боли, страха, слабости. Творческий алкоголизм – это вообще отдельная тема. Такие люди еще более обнажены, ранимы и открыты перед обществом.
Россия наказана. И я не знаю почему. В деревне это особенно ярко видно. Мужчины просто на грани смерти: они не нужны ни себе, ни другим. Находясь на грани, они отвергают любую заботу о себе. И я говорю об их самосознании, жизни, как могу сказать – в картинах. Не знаю, к чему таким образом можно призвать… наверное, к заботе о других.
Знакомство с персонажами моих картин мне вообще не нужно. Бывает, езжу в электричке, смотрю на людей и всех знаю. Просто каждое лицо я читаю как книгу. Много, конечно, не очень приятных лиц, но так уж устроен мир. В России вообще много печальных картин. Взять хотя бы этих бабушек в пальто 60-х годов. Душераздирающая картина: пожилая женщина, у которой есть семья, носит пальто, которое купила еще в далекой юности. При такой пенсии, стоимости лекарств и продуктов, она не может позволить себе что-то другое и уже донашивает его до конца жизни. И я также поднимаю эту тему в своих рисунках.
Морщины – это очень красиво. Что может быть интересного в гладких лицах? Меня уже давно не вдохновляют красота и симметрия. Я ничего не чувствую, глядя на такие лица. Лицо – это индивидуальная карта жизни, поэтому важна любая складочка. В них можно увидеть каждую прожитую секунду: как ты ненавидел или любил, добрый ты или злой.
Беготня за юностью – поверхностное и неприятное явление. Окаменевшие лица без эмоций выглядят смешно! Если человек красив, то он всегда красив. Это нужно принимать и наслаждаться процессом. В этом и есть жизнь, движение к небу. Так афроамериканцы, когда хоронят своих родственников, веселятся и поют радостные песни. Но современная массовая культура навязывает нам иные тренды, на которые многие слепо ведутся. Я не против такой культуры: иногда люди должны расслабляться. Но при этом нужно и развиваться. Человек должен себя созидать, искать и постоянно учиться.
Я давно не пишу портреты на заказ. Это тяжело, так как ты не выбираешь натурщика, и происходит внутренняя борьба. Правда, раньше художники так и жили, и писали шедевры. Очень сложно передать человека без сглаживания, чтобы угодить. В этом, конечно, крутизна и величие мастеров живописи. Но я не хочу перебарывать свои внутренние противоречия.
«ИЗ РОССИИ ХОЧЕТСЯ УБЕЖАТЬ»
Христианское направление и вообще тема религии – один из периодов моего творчества. Это бесконечно интересная тема, к которой меня привел мой первый муж. Все художники из этого черпали вдохновения. Ведь каждая религия говорит об одном: поиск человеком, попавшим в этот физический мир, смысла жизни. Каждому хочется себя как-то обнадежить, что он не зря проживает жизнь. По сути, внутри каждого изначально заложены божественные законы доброты, красоты и любви. Не надо бить челом, читать по 100 раз «Отче наш», чтоб быть посвященным и принять это в себе. Кто еще как ни художник будет об этом говорить! Чтобы понять другого человека, просто встаньте на его место. Все на поверхности. На самом деле все религии из одного котла и говорят об одном: от замкнутости в черепной коробке мы уйдем, только уйдя из этого тела. Только любовь сильнее смерти.
Дети и старики как никто близки к пониманию истины. Первые только ушли от Бога, а вторые вот-вот придут. Круг замыкается. Вы не замечали, что совсем преклонные люди по своим привычкам и выражениям становятся похожи на детей? Ребенку намного проще понять, как сотворен этот мир своим простым незамутненным взглядом. Они знают многое, что забывают взрослые, и поэтому намного мудрее нас.
Сегодня из всей христианской темы я беру только библейское направление. Я сделала все, что меня здесь вдохновляло. Теперь могу взять только сюжет Адамы и Евы. Он более человечен и приближен к земле, поэтому сюда уже можно вместить сюжеты из жизни, проблемы отношений и красоту обнаженного человеческого тела.
Лично я ничего не выбирала и нигде себя не ломала. Просто я так живу с самого детства. Творчество – это не карьера, а процесс созидания. Я не люблю светиться и не считаю себя богемой. В искусстве нужно обязательно прийти к чистоте познания и только потом воплотить это в своих работах.
Нужно убегать от саморекламы. Это напускное, ненастоящее. Не стоит уподобляться шоуменам в живописи типа Никаса Сафронова. Человек просто хочет быть известным, но он не художник. Это все массовая культура, которая строится на пиаре. Поэтому он не состоит в Союзе художников. Настоящий творческий человек должен быть в состоянии не внешнего, а внутреннего поиска, иначе нарушается гармония. Однажды я для себя все это поняла, и мне стало очень легко.
Я реалист, не прогрессивный художник, не авангардист. Это моя данность. Я люблю европейскую школу и выросла на ней: Ван Гог, Дега, Климт. Какие-то творческие хитрости брала оттуда, и это прослеживается в моих работах. Но я никогда не копирую автора. Русская школа мне тоже нравится, но до советского периода. Сейчас очень мало осталось настоящих художников. Это случилось, когда человек сотворил кино. И медным тазом накрылись все искусства. Это естественный процесс. Сегодня есть движущаяся цветная картинка со звуком, поэтому на Репина уже никто не ходит. Художник сейчас так не востребован, а советская «партийная» культура угробила изящество, присущее Серову, Сурикову, Бродскому, Серебряковой.
Европейские страны мне ближе по духу. Там спокойно, уравновешено, старики все ухоженные. Нет нашей разрухи, словно адского пламени из чрева земли. Из России хочется убежать. Я так и сделала – уехала в Германию, но вернулась из-за семьи. Сложно жить без родных.
Я даже люблю зиму и тяжело переношу жару. Южный темперамент тоже не мое, я все перевариваю в себе. Поэтому у меня такие упорядоченные в цветовой гамме работы. Я люблю, когда люди закрыты и сдержанно вежливы, никто ни на кого не орет и не выплескивает никаких чувств. И аисты летают над рекой, чистый воздух, красота, спокойно.
«УДАЧИ НАС РАЗВРАЩАЮТ»
Музыкой я стала заниматься еще раньше, чем живописью. Я окончила Школу искусств у потрясающей пианистки Елены Юрьевны Бокаревой. Восемь лет там училась, параллельно стала заниматься в художественной школе. Я не считаю, что в музыке нужна школа. Есть масса примеров, когда талантливые люди начинали играть без образования, а потом все наверстывали.
Группа «Корни» – один из наших первых проектов с Сергеем Дубовым (известный тверской художник и музыкант, бывший муж и напарник Шуры, ушедший из жизни год назад. – Прим. корр.), в память о котором мы выпустили одноименную авторскую книгу. Она так и называется «Книга». Сергей обладал уникальным чувством юмора, это чувствуется в его прозе. «Корни» был чисто христианский проект, с которым мы ездили по всей России. За некоторые альбомы мне до сих пор не стыдно. Через 8 лет мы отошли от религиозности и создали более «мирскую» группу «Mezzamo», где могли рассказать о простых человеческих отношениях и чувствах. Но и он распался… мы с Дубовым расстались.
Тираж у нашего издания пока небольшой, и все уже раскупили. Мы специально выпустили ее своими силами, чтобы потом найти крупное издательство. Алия (жена Сергея Дубова) составляла и проверяла тексты Сергея, а я подбирала иллюстрации из его работ. По-моему, получилась достойная, сильная вещь. Вообще, поистине талантливых творческих людей становится все меньше.
Сфера массового искусства поглотила многие направления. Будет ли художник востребован так, как раньше, я не знаю. Но меня это особо и не волнует. Но, может, это и полезно: проблемы нас закаляют, а удачи, наоборот, развращают.
Анастасия РОМАНОВА
0
