Как в Твери решают проблему инклюзивного образования
Сегодня общество активно обсуждает проблемы инклюзии: принятия в свои ряды «особенных» людей и, в частности, – детей. В России это сделать сложно: нам привычнее «прятать» инвалидов и стесняться их. Даже экс-президент Борис Ельцин не показывался на людях со своим внуком Глебом, больным синдромом Дауна
В последнее время благодаря усилиям общественников ситуация постепенно сдвигается с места. Общество вступилось за сестру Натальи Водяновой, больную ДЦП, которую выгнали из новгородского кафе. Люди встали на дыбы, когда Машу, девочку с синдромом Дауна, дочку учительницы из Москвы, потребовали убрать с коллективного фото. А в Твери прошел своеобразный флешмоб – люди выкладывали в Фейсбуке фотографии своих «особенных» детей, показывая: нам нечего стесняться. «Караван+Я» решил узнать, какие возможности для инклюзивного образования и социализации необычных детей предлагает Тверская область.
«ДЕТСКИЕ ИГРЫ – ТЯЖЕЛЫЙ ТРУД»
Пока в Твери нет ни одной 100%-ной инклюзивной школы. Встречаются лишь единичные случаи для особых детишек. Это и понятно – многие учителя и родители просто не готовы к обучению и восприятию таких детей, и пробить эту стену очень сложно.
Однако есть ряд учреждений, где не первый год активно занимаются детьми с РАС (расстройство аутистического спектра). Журналист «Караван+Я» побывал на занятии для дошкольников в ГБОУ «Центре диагностики и консультирования для детей и подростков».
– Наш центр работает с педагогами по всей Тверской области с помощью конференц-связи, – говорит Людмила Курочкина, директор центра. – В каждом районе есть базовая школа, где собираются учителя и слушают наши семинары по работе с детьми-инвалидами.
Животрепещущая тема сегодня – инклюзивное образование. В Твери есть школы №16 и 31, где учатся дети после кохлеарной имплантации – тотально глухие детки с внедренным речевым процессором. В школу №46 ходят детки с нарушением зрения. Но это лишь частные случаи инклюзии. Увы, конкретной школы, включающей весь спектр детей с ОВЗ, пока нет. Однако в образовательные организации все чаще попадают, в частности, дети с аутистическими расстройствами. Специалисты нашего центра сопровождают детей с РАС до 5 лет в рамках Лекотеки, куда сейчас зачислено 30 детей. С ними работают логопед, дефектолог, психолог, учитель ЛФК и другие.
… Я прохожу под яркой вывеской «Лекотека». В кабинете все как для любого малыша: в одном углу – круглый батут и большие шары-попрыгунчики, в другом – мягкий лабиринт и пирамидки. За низеньким столом пятеро: три воспитателя и две хорошенькие девчушки Саша и Диана в цветастых легинсах и футболках. Чтобы не мешать, присаживаюсь на крошечный стул в углу. Лишь спустя пару минут замечаю, что малышки не смотрят в лицо, а одна из девочек периодично цокает языком (ведущие признаки РАС).
Перед каждым заданием две Татьяны (учителя) показывают девочкам карточки и проговаривают то, что написано, вслух. Первый этап – собрать мозаику, которая им дается не сразу. Но педагоги подбадривают, кладут в ладошку нужный кусочек – и паровоз отправляется в путь. После каждого задания специалисты не только хвалят детей: «Молодец!», «Умничка!», «Красавица!», а протягивают ладонь: «Дай пять!» Обращаясь к девочкам, они стараются повернуть лицо ребенка к себе. Дети должны привыкать к зрительному контакту, такому важному для социализации. Затем преподаватели включают музыку и помогают девочкам прыгать на батуте, перекатываться на полу и ползать в мягком лабиринте. Собрав пирамидки и шарики в корзинку, они вместе встают в кружок и обнимаются. Для одних это обычные детские игры, для других – тяжелый ежедневный труд…
– С девочками мы занимаемся уже второй год, – комментирует после урока Татьяна Григорьева. – Сейчас им по три годика, и они достигли высоких результатов. Раньше девочки много плакали, не могли усидеть стандартные 45 минут. Теперь они абсолютно спокойны, коммуникабельны и понемногу начинают смотреть в глаза. А это очень важно!
«МНЕ ХОТЕЛОСЬ БИТЬСЯ ГОЛОВОЙ О СТЕНУ»
Нам удалось пообщаться с мамами детишек с расстройствами аутического спектра. Мягкие диваны кафе и утренний кофе делают наш разговор более доверительным.
– Инклюзивное образование для ребенка с РАС – практически единственный путь его социализации, – объясняет одна из мам, София. – К счастью, в Твери есть несколько инклюзивных групп и коррекционных детсадов, к примеру, логопедические сады №133 и 73, коррекционный сад №152. Свою дочку я отправила в инклюзивную группу детского сада (в группе из 15 человек она единственный ребенок с РАС и двое детей с синдромом Дауна). Здесь хорошие воспитатели, толерантные родители и детки воспринимают ее как обычного ребенка.
– Нельзя разделить детей с РАС по группам, как это было раньше, – добавляет вторая мама, Елена.
– У них абсолютно разные особенности поведения и темпы психического развития. Их общая особенность – проблема социализации. При этом учебный материал они могут впитывать на ура. На этапе включения ребенку в социальную среду (детский сад, школа) им необходимо тьюторское сопровождение. Тьютором может стать родственник, волонтер или специально обученный человек. У моего сына в детсаду я сама была тьютором. Сейчас он настолько адаптирован, что в помощи тьютора (ура!!!) не нуждается. Мне пришлось стать и домашним педагогом, так как специалисты не могут уделять каждому ребенком 5-6 часов в день.
Многим детям-аутистам присущи самоагрессия и стереотипия: они бьются головой обо что-нибудь, кусают себе руки, повторяют слова, следуют только одному маршруту и т.д. Нужно понимать, что такое поведение вызвано рядом причин – невозможность донести свою просьбу до окружающих, чрезмерное беспокойство, боль. Однако при должном педагогическом подходе любое поведение можно скорректировать.
Обидно, что многие, не понимая специфики расстройства, клеймят этих детей и вешают им ярлык «умственно-отсталые»… Я сама не думала, что могу столкнуться с такой проблемой. До двух лет у меня рос абсолютно здоровый сынок, любимчик женщин, пускающий им воздушные поцелуйчики. Все таяли от умиления и хотели его потискать… В два года он кардинально изменился: перестал смотреть в глаза, стал более отстраненным, перестал улыбаться. Отсутствие зрительного контакта – один из главных признаков аутизма.
Когда я узнала, что у моего сына РАС, я долго не верила: шла по врачам с мыслью, что это ошибка. Благодаря помощи высококлассных специалистов ГБОУ «Центр диагностики и консультирования» и ГБУЗ ОКПНД «Детский дневной стационар» ребенок будто вернулся обратно. Я и сама смогла «подняться с колен» и начать работать в нужном направлении. Поэтому, к счастью, я избежала «следующего этапа» – врачующие бабки и надежда на чудо… Итог которого – только потраченное драгоценное время!
– А в каком возрасте определяют аутизм?
– Бывает, что и обычные дети начинают говорить лишь в три года, поэтому врачи могут и не определить РАС, – отвечает София. – Более того, на начальных этапах развития ребенка аутизм не заметен вовсе. Иногда такие дети, наоборот, кажутся более спокойными по сравнению с маленькими «энерджайзерами». Детишкам с РАС очень важно взаимодействовать со сверстниками, а это возможно только в детсаду и школе. К сожалению, часто родители «обычных» детей выступают против присутствия рядом наших «необычных» малышей.
– Инклюзивное образование в России потихоньку развивается, – продолжает Елена. – На эту тему прошла серия круглых столов и встреч на разном уровне. Теперь детям с ДЦП и сохраненным интеллектом предоставлена возможность учиться в обычной школе. Программу обучения адаптируют под их возможности и потребности. Нашим деткам с РАС в основном пока путь в школу закрыт. Хотя многие детки с аутизмом не только не выделяются из толпы, но даже бывают отличниками с примерным поведением, за что их гнобят.
Был случай, когда из-за неправильного поведения учителя против ребенка настроился весь класс. Дети издевались над малышом, а учитель не реагировал. Но люди с аутизмом обладают удивительной способностью – эхолалией (непроизвольное повторение чужой речи). И то, что дома слышали родители от ребенка, было ужасно… Однако сейчас равнодушных педагогов становиться меньше, и это радует.
– А на каких стадиях аутизм практически не заметен?
– Сейчас стадии не выделяют, все детки абсолютно разные. Я считаю, перед тем, как отдавать ребенка в социальное учреждение, надо сформировать хотя бы пассивный словарь. Ребенок должен понимать значение как минимум 50 слов (в возрасте 30 месяцев словарь обычного ребенка – 200 слов. – Прим. авт.). Потому здесь нужна ежедневная работа над речью, пониманием и социализацией ребенка.
Мне, сыну и педагогам пришлось ой как нелегко! В три года я занималась с ним каждый день по пять часов, плюс к этому 1,5–2 часа занятий со специалистами! Порой мне хотелось биться головой о стену. Но я выходила из комнаты, вытирала слезы, нацепляла улыбку и возвращалась обратно к сыну. Я хотела, чтоб он вошел в социум и по максимуму ничем не отличался от обычных детей. Ведь все дети имеют одинаковые права! Сейчас я этого добилась, но наше обучение не заканчивается…
– Родители детей с РАС в Твери создали общественную организацию «Открытие», – рассказывает София. – Сегодня она объединяет 32 семьи. Каждого после постановки диагноза охватывает отчаяние, страх и парализующее чувство одиночества. В это время важна помощь человека, который тебя поймет и подскажет, что делать дальше. Ведь аутизм – это не болезнь, это просто иное восприятие мира.
«УЧИТЕЛЯ ПРИВЫКАЛИ СЛОЖНЕЕ, ЧЕМ ДЕТИ»
Единственная в Тверской области средняя школа, которая уже давно практикует инклюзию – удомельская школа №1. Ее директор Елена Митякина поделилась своим опытом в сфере инклюзивного образования.
– У нас общеобразовательная, а не коррекционная школа, которая организует адаптированную программу для детей с умственной отсталостью и задержкой психического развития. В 2011 году после реорганизации психолого-педагогического центра реабилитации и коррекции мы вместе со своими воспитанниками пришли в это учреждение. Заранее были подготовлены архитектурные решения для детей-инвалидов (пандусы, таблички, напольная плитка). Также мы создали специальные кабинеты для адаптации, где проводили классные часы, беседы по толерантности с детишками и их родителями. Дети привыкли быстрее, а вот учителям было сложней.
Сначала были недовольны и многие родители. Но мы смогли их убедить, что наша школа с равными возможностями для всех. Поэтому с 2011 года число детей у нас увеличилось с 415 до 649. Сегодня в школе обучаются 33 ребенка-инвалида и 99 детей с ограниченными возможностями. Мы входим в программу «Доступная среда». У нас есть очень хорошая сенсорная комната: специальный кабинет со светящимися панелями, зрительными цветовыми тренажерами, кривые зеркала, ароматерапия, мягкие полы и керамическая мастерская. Именно там в основном занимаются и отдыхают детки с РАС. Группы таких детишек бывают максимум по 12 человек. Но все школьные мероприятия: праздники, соревнования, экскурсии – едины. Столовая одна для всех! Поэтому у нас инклюзия комбинированного типа. Некоторые детки требуют тьюторов. В основном в их роли выступают сами мамы.
Пример из Удомли действительно очень порадовал нас. В идеале каждая тверская школа должна наконец сломать стереотипы и предоставить всем детям равные возможности для образования. Но пока мы только в самом начале пути. «Караван+Я» следит за развитием событий.
Анастасия РОМАНОВА
0
