Создать новое поколение
Финский бизнесмен ищет в России начинающих Биллов Гейтсов
На прошлой неделе в Тверской области побывал миллиардер и бизнес-консультант международного масштаба. Удивительно, но его приезд не заинтересовал ни региональную власть, ни региональную прессу. Возможно, нашему региону не нужны ни инвесторы, ни новые идеи. Но для нас разговор с человеком, посвятившим себя развитию российских стартапов, новых небольших компаний, был очень важен
Пекка Вильякайнен, бывший глава и один из крупных акционеров финского IT-концерна Tieto International, основавший свой первый бизнес в 13 лет (за время его руководства компания выросла с двух человек до 19 тыс. человек в 26 странах мира), активно работает в России. Он является советником президента Фонда Сколково Виктора Вексельберга по работе со стартапами. «Стартап-тур» – детище Пекки Вильякайнена, который верит в то, что будущее российской экономики связано с новыми бизнесами в сфере высоких технологий, и всячески старается стимулировать процесс запуска таких бизнесов.
«ЭТО ПЛЮС, ЧТО УПАЛА ЦЕНА НА НЕФТЬ»
– Что такое стартап-тур и какова ваша миссия в нем?
– Я знаю, что, возможно, мое определение миссии прозвучит слишком масштабно, но это создание нового поколения россиян. Я очень серьезно отношусь к данной цели, потому что и Тверская область, и все остальные регионы Российской Федерации остро нуждаются в этом. В каждом своем интервью я предельно четко хочу донести эти мысли.
Три года назад я давал свои первые интервью по поводу концепции стартап-тура – это было еще 59 городов назад. Еще тогда я понял, что российские СМИ воспринимают понятия стартапов, инноваций, технологий как абсолютно одно и то же. Я бы хотел четко разграничить эти термины. Стартап-тур посвящен тому, как создавать новые бизнесы. А когда вы создаете новый бизнес, безусловно, вы должны быть уникальны в чем-то. Если вы занимаетесь ритейлом, то все зависит от того, какую точку вы занимаете, будь то в Тверской области или в Москве. Но если вы занимаетесь технологиями, то, скорее всего, вам требуется новая научная компонента в основе вашего бизнеса. Поэтому, безусловно, и научная и инновационная составляющая важны для нас, мы должны их обязательно учитывать. И все же главная наша цель – это подъем предпринимательской активности. Даже рассуждая о Сколково, о крупнейшем российском инновационном центре, в котором я работаю советником президента Фонда господина Вексельберга, многие воспринимают Сколково как центр науки. Конечно, наука тоже присутствует, но наш главный показатель эффективности, измерение нашей успешности, – это то, создаем ли мы для России новые рабочие места и бизнесы или нет. Стартап-тур не шоу, не развлечение, он не имеет отношения к политике, не выдумка, созданная правительством. Это инструмент. Мы пытаемся найти в каждом регионе, в каждом городе, который мы посещаем, тех людей, которые откроют новый бизнес, создадут новые рабочие места и позволят зарабатывать деньги путем реализации своих идей.
– Сегодня в России немногие рискуют заниматься собственным бизнесом. Считается надежнее устроиться работать чиновником. Или хотя бы на крупное предприятие, которому в любом случае не даст погибнуть власть… Вы это чувствуете в своих поездках по стране?
– Мы все, и я в частности, хотим не только повлиять на органы местного самоуправления, но также на университетскую среду, откуда появляются будущие кадры. К сожалению, университеты ведут себя порой как такие старые динозавры и считают, что в основе их деятельности – штамповка дипломов. Я пытаюсь им объяснить, что нет никакого смысла выдавать такое количество дипломов с отличием, если при этом не создаются рабочие места.
Говоря о модернизации в целом, исторически так сложилось, что в Российской Федерации рабочие места аккумулировались в основном вокруг крупных заводов и фабрик. Я родился в 1972 году, и в Финляндии была та же ситуация. Большие бумажные фабрики, сталелитейные заводы создавали рабочие места в 70-х и даже в 80-х годах. В 90-е, 20 лет назад, взял свое начало новый тренд. Рабочие места все меньше и меньше организовываются вокруг больших производств.
Иными словами, если для Тверской области или другого региона Российской Федерации нужны новые бизнесы, то они сейчас появляются в области малых и средних производств. Не из крупных.
Поэтому если три года назад люди еще задавались вопросом, насколько нужен стартап-тур, то сегодня они поняли – он очень нужен. Где-то месяц назад, в рамках Сочинского инвестиционного экономического форума, каждый губернатор или вице-губернатор, другие представители региональных властей активно проявляли желание поговорить о новых бизнесах. Четыре года назад на аналогичном форуме в Сочи большинство даже не понимало, что это за термин – стартап.
– Слово выучили?
– Да, но, скорее всего, региональные власти осознали ту взаимосвязь, которая существует между экономической ситуацией в их регионе и их собственной судьбой. Причем именно самые богатые регионы, такие как Татарстан и его президент господин Миннеханов, первыми понимают, что нуждаются в чем-то новом. Поэтому для нашей цели запустить волну предпринимательства, можно сказать, даже на руку то, что вчера цена за баррель нефти упала до сорока долларов.
– Да, когда цена нефти была 11 долларов за баррель, при первом президенте Ельцине, у нас очень бурно шло создание новых бизнесов.
– Вот именно.
ПОЧЕМУ У ФИННОВ ХОРОШО, А У ТВЕРИТЯН – ПЛОХО?
– Мы изучаем причины, почему одни регионы становятся инновационными, а другие стагнируют, и даже написали об этом книгу, где обобщили зарубежный и российский опыт – «Пособие для будущего президента». Зависит ли успех региона от власти, от губернатора или еще и от ментальности населяющих его людей? Как пример: Тверская губерния, с ее финно-угорским населением, и Финляндия. Тверские карелы, в принципе, те же финны. Но область – самая деградирующая во всей России. А в Финляндии мы видим другую картину. В чем причина такой разной экономической судьбы, на ваш взгляд?
– Я мог бы отвечать пять дней. Честно говоря, я сам задавался таким вопросом в Петрозаводске, который находится на той же широте, что моя дача в Финляндии, и даже ландшафты там ничем не отличаются от ландшафтов вокруг моей дачи. Господин Худилайнен, губернатор Карелии, спрашивал меня: что у нас здесь неправильно, на наших землях? В российском законодательстве, политике, с точки зрения формальной, нет видимых ограничителей, которые бы вводили развитие новых бизнесов в такую стагнацию. Это я знаю изнутри, по опыту, одну из своих компаний я начинал в России. И теперь главный вопрос: так почему другие люди так не делают?
Вернемся к тому, что в последнее время была слишком высокой цена на нефть. Я называю это «эффект Саудовской Аравии». Если туда поехать, вы убедитесь, что там стартапов тоже немного.
Во-вторых, я считаю, что это связано с российской и советской системой образования. Она традиционно очень фрагментирована, сконцентрирована на том конкретном сегменте знаний, который получается в рамках данной профессии. Например, если вы занимаетесь наукой, ничто другое вас не должно волновать.
А еще в ментальности есть глубокая проблема отсутствия доверия друг к другу. Казалось бы, философский вопрос, но он сильно отражается на реальной жизни. У каждого русского масса предрассудков о том, как воюют инвесторы и держатели акций, как в бизнесе доходит до криминала и убийств. Много историй о том, как акционеры воюют, пока не поглощают своих миноритарных акционеров, и спасение бизнеса – только в хорошей «крыше». Эта ментальность не уживется с самой идеей создания предпринимательского сообщества. И так как предпринимательству нельзя научиться где-то в школе, из книжек, единственный вариант – это учиться друг у друга. И для этого и организованы такие мероприятия, как стартап-туры – чтобы люди могли учиться друг у друга.
– Вы думаете, так можно поменять ментальность? В чем причина такой разницы менталитетов финнов и их сородичей в российских губерниях? Причина в истории?
– Да. Я считаю, что мы можем изменить ментальность. Я решил уйти на пенсию только в 2042 году, поэтому у меня еще есть время на то, чтобы ее поменять (смеется). Предприниматели, как и все другие люди, учатся на реальных примерах. Даже, например, Сколково – может, у вас есть разные мнения – но у нас существует 1400 таких примеров. Если вы зайдете на сайт, то там есть огромный буклет, посвященный реальным компаниям, реальным стартапам. Задумываясь о том, как им удалось стать успешными, думаю, немаловажный аспект в том, что им удалось преодолеть это недоверие.
Я с вами соглашусь, что смена ментальности – медленный процесс, требует времени. Но других вариантов у нас нет. Это не поменяешь приказом или распоряжением.
– Да, недоверие к людям – это существенное отличие между тверскими карелами и жителями Финляндии. На наш взгляд, ментальности бывших граждан Российской империи разошлись после 1917 года. 100 лет, после того, как Ленин предоставил независимость Финляндии, мы развиваемся по-разному. Что произошло в России, что люди перестали доверять друг другу? Была нарушена традиция – религиозная, культурная, традиция отношения к собственности…
– Я бы предпочел позитивный взгляд. Отвечу на конкретном примере. В моей компании в Хельсинки работают две молодые талантливые девушки из Петрозаводска. Три года назад, когда первая из них, Лиза, пришла к нам на работу, она боялась абсолютно всего, никому не доверяла. Сейчас это полноценный член команды, такой же, как остальные сотрудники. Та же история с ее коллегой, Кристиной, которая работает у нас шесть месяцев и занимается робототехникой. Но я думаю, что изменение ментальности для их родителей в аналогичной ситуации было бы невозможно. Может быть, и получилось бы изменить их отношение к миру, но это я бы уже на пенсию вышел к этому времени.
То же было и в Финляндии. Финны, которым сейчас лет 60, никому не доверяют – ни русским, ни шведам, ни американцам – только представителям своего социума. Но если взять современные финские стартапы – я говорю не о единицах, а о десятках тысяч – они родились у людей с глобальной ментальностью, людей, открытых миру.
Если вернуться к вашему первому вопросу о моей персональной мотивации. Моя личная мотивация не деньги, это вопрос смены поколений, которая породит новый формат работы людей.
«ПЕРЕСТАНЬТЕ ИНВЕСТИРОВАТЬ В КВАРТИРЫ»
– В Финляндии переход сознания людей от местечкового к глобальному произошел сам по себе или это была какая-то технология?
– Наше «Сколково» называется Текес. Это национальное технологическое агентство, которое было основано сорок лет назад. Сколково основано пять лет назад – чувствуете разницу? Уже тогда, сорок лет назад, появлялись мудрые мысли, что предпринимательство надо поддерживать на государственном уровне. Инвестиции в сектор телекоммуникаций родили компанию «Нокиа». Это что касается государственного стимулирования. Но если говорить о стартапах, то их движение появилось в Финляндии только семь лет назад. И это было продуктом нашего «нефтяного кризиса». Наш титан «Нокиа» тогда разделился. И двадцать тысяч хорошо образованных инженеров в мгновение ока оказались на улице, без работы. У них не было другого выхода, и тысячи стартапов начали открываться на каждом шагу.
– Как у нас в 1991 году.
– Да, но тогда у вас были другие люди. И не было инфраструктуры, банковской сферы и так далее.
– Финляндия по размеру – как одна Тверская область. У нас 90 Финляндий, и одно Сколково. Не кажется ли вам, что внутри Сколково должен быть гуманитарный сектор, который бы изучал особенности этих девяноста регионов для бизнеса?
– У меня есть хорошие новости. Для начала, Сколково не задумывалось как элитный детский сад для компаний из Москвы. Оно задумывалось как способ создать концепцию, идею, которая могла бы потом реплицироваться в других регионах. Если вы приедете во Владивосток, Красноярск, Новосибирск, Казань, Набережные Челны, вы увидите технопарки, которые воспроизводят аналогичную модель. Вот если вопрос в том, а достаточно ли этого? То мой ответ: нет, недостаточно вовсе. Я уверен, что абсолютно точно их будет больше. Мой пример из Сочи, об изменении отношения губернаторов – тому подтверждение.
Есть еще важный вопрос финансирования – частное финансирование, частные фонды. Потому что будь то Сколково или финский Текес, мы финансируем только 50% от запроса стартапа. Остальные 50% должно быть частное соинвестирование.
– Это правильно, иначе ничего не будет.
– Да, это здоровый подход. Но в России все скептически относятся к инвестициям, лучший предмет для инвестирования – это квартиры. Все готовятся к черному дню. Это была хорошая идея в годы, когда недвижимость росла на 5-10 процентов в год. Рост цен на квартиры продолжался 20 лет. Я рад тому, что этот рост остановился, хотя большинство людей, наверное, в шоке. Это возвращение к нормальной, реальной экономике. В норме постоянное колебание плюс-минус два процента, но не та ситуация, которая была в России многие годы. Теперь у людей, у которых есть деньги – а в России много таких людей – появилась возможность думать о других проектах, в которых они в будущем могут получить прибыль.
Стартапы – это только одна из частей экосистемы. Другие части формируются инвесторами, технопарками, бизнес-ангелами, университетами, преподавателями, в принципе, молодыми людьми.
– И вы создаете эту экосистему?
– Да. И журналисты, медиа – тоже огромная часть этой экосистемы.
– Удачи вам. Надеемся, что Тверская область тоже станет местом, где состоятся успешные стартапы.
– Я тоже надеюсь поработать с вашим регионом.
Беседовала Мария ОРЛОВА
0
