Танцевальная пара Арсена Агамаляна и Оксаны Васильевой признана и популярна не только на тверской земле, но и далеко за её пределами. Они являются вице-чемпионами России по бальным танцам среди профессионалов, активно гастролируют со своими фееричными шоу по стране, недавно открыли свою танцевальную школу… В апреле этого года в Самаре тверские танцоры вновь стали обладателями «золота» в своей номинации на Международном фестивале искусств. Мне посчастливилось быть свидетелем их очередного триумфа. Днём позже в самарской гостинице мы случайно и затеяли эту беседу с Арсеном — без пяти минут выпускником режиссёрского отделения ГИТИСа. Говорили о разном — о тверской культуре, философии танца, проблемах современного театра…
— Арсен, то и дело, читая тверские СМИ, видишь сообщения о новых ваших победах. Заголовки газет частенько пестрят эпитетами «чемпионы», «победители», «лучшие» и т.д. Прости, но создаётся впечатление, что ты — человек тщеславный…
— Гм… Очень хочется сказать, что нет. Но …наверное, да
— Это помогает или мешает?
— Понимаешь, раньше был уверен, что быть гордым — это круто. С детства эта мысль кумулировалась в моём сознании, определяла многие поступки, формировала поведение. Однако с годами реально понимаешь, что это, наоборот, плохо, что весь этот глянец не есть истинная цель в творчестве и жизни. Те чувства и то отношение к славе и популярности почему-то очень медленно исчезает. Отвечу на твой вопрос так — сначала помогало, а теперь, наверное, мешает. Поверь, я всё чаще сам себе задаю этот вопрос и мучаюсь, ибо по большому счёту не могу найти ответа. И ещё — если не добиваться вершин и не преодолевать трудности, можно серьёзно зациклиться на слове «успех». Тогда творчество становиться атрибутом неважным, а то, интересен ты зрителю или нет, тоже теряет свою актуальность. Доминирует факт известности: важно, чтобы о тебе говорили и чтобы знали, причём знали именно тебя, так сказать, лицо, а не то, что ты создаёшь.
— Интересно получается, тебе плевать, что думает зритель?
— Иногда да. Это отношение проявлялось в большей мере раньше. Сегодня взгляды меняются. К этому подталкивает сама жизнь. Знаешь, на одном из конкурсов мы с Оксаной проиграли. Точнее, нашей паре не присудили призового места. После программы к нам подошла куча незнакомых людей, которые чуть ли не со слезами на глазах от досады говорили, что результаты несправедливы, что мы достойны первого места и что наше выступление было лучшим. Это очень приятно. Поэтому, естественно, начинаешь задумываться о том, что на тебя смотрят не только судьи, но и простые люди, которые искренне сопереживают и сочувствуют. Поэтому и философия собственного пребывания в танце перед зрителем меняется.
— Давно хотел спросить: зачем ты пошёл учиться в ГИТИС? Тебе танцев мало?
— Ты знаешь, на этот вопрос у меня всегда был заготовлен ответ. Я сам себе придумал мотивацию — получить знания, расширить эрудицию, познакомиться с людьми. Но всё было не так. Однажды я решил поступать в Щукинское училище. Без особой цели, просто так. Увидел громадный конкурс и реально испугался. Привыкший побеждать и добиваться высшей оценки, честно испугался, что просто не пройду по конкурсу. А значит — проиграю. От одной мысли об этом становилось не по себе. Поэтому и не пошёл. Но чувство неудовлетворённости осталось. Такой уж характер. Сам себя стал изматывать вопросом — кто-то может, а я, значит, нет? Это не про меня! Пошёл в ГИТИС. Просто для того чтобы поступить, чтобы очередной конкурс выиграть. И победил — приняли, да ещё и на бюджетной основе. Так я стал студентом одного из самых лучших театральных вузов страны.
— Хорошо, ты достиг цели, доказал себе и другим, что можешь. А дальше? Мог бы уйти, если сама учёба не привлекала. Что удержало-то?
— Да уж, поначалу студентом я был не самым прилежным. Но со временем моё осознание происходящего резко изменилось. Увлекли педагоги! Однажды я вдруг понял, что меня уму-разуму учат не просто профессионалы, а по-настоящему влюблённые в свою профессию, преданные своему делу люди, гениальные актёры и режиссеры.
ГИТИС даёт фундаментальное образование, традиции которого зарождались веками. Режиссура и театр в целом — это орудие массового поражения, которое удивительно способно влиять на сознание и чувства миллионов людей, менять их мировоззрение, отвечать на массу сложнейших вопросов. Всё это умеют делать мои учителя, которые со мной с первого дня общаются на равных, как с коллегой. Мысль о том, что моя основная цель — научиться этому мастерству, безусловно, стала решающей в моём желании учиться. Появился такой интерес и такая тяга, что и выпускаться совсем не хочется…
— Слушая тебя, создалось впечатление, что в будущем ты не исключаешь возможности ухода из танцевального искусства и предполагаешь полностью окунуться в работу на театральных подмостках.
— Ну, полностью, конечно, я из танцев не уйду. Но мне уже 31 год, а танцы — это молодость, красота, грация. Увы, но танцевальный век короткий. И потом, мне стало недостаточно дарить зрителю своё мироощущение только музыкой и движением. Хочется о многом сказать словами…
— В Твери два театра. Каждый из них со своими традициями и устоями. Хотел бы ты работать сегодня в каком-нибудь из них?
— Больная тема. Говорить о том, что тетра в Твери нет — нечестно. Но и обратного, увы, тоже сказать не получается. Я бесконечно уважительно отношусь к заслугам и возрасту Веры Андреевны Ефремовой, понимаю, что она, в силу своих возможностей, многое сделала для культуры губернии. Масштаб её личности трудно переоценить. Но при этом я понимаю, что театральный «застой» на верхневолжской земле достиг своего апогея. На тверских сценах ежедневно играют народные и заслуженные артисты, талантливые, творческие и самобытные люди, но зритель в театр уже давно не идёт. Делать вид, что всё хорошо и замечательно, — смешно. Причём в актерской среде это все понимают, но терпеливо молчат. Наверное, всем так удобно. Печально одно — годами ничего не меняется.
— В чем же, по-твоему, заключается этот «застой»?
— Не хватает молодых актеров. Хороших — тем более. Увы, но в Твери нет достойного поколения новых артистов, готовых реально что-то изменить, как-то взбудоражить театральную жизнь, реально чем-то заинтересовать зрителя. Актёры из Москвы сюда не едут. Им не создаются условия для нормальной работы. Да и нет главного — режиссёров. Секрет прост — хорошие актёры едут к хорошим режиссёрам.
— Ты хочешь сказать, что у нас плохие режиссёры?
— У нас их нет! Как бы пафосно это ни звучало, но основой тверского театра являются какие-то непонятные мне законы. Зачастую я не понимаю — то ли меня плохо учат в ГИТИСе, то ли Станиславский и Захава были полными дилетантами. Понимаешь, тверские режиссёры как-то странно относятся к своему зрителю, будто бы он малообразованный и глуповатый человек, совсем не умеющий читать. На спектаклях чувствуешь себя, как в читальном зале, — хорошие актёры по ролям читают тебе текст произведения. И всё! В этом главная задача тверского театра? Мне как зрителю неинтересен пересказ текста, я хочу увидеть отношение режиссёра к произведению, которое он поставил, обрадоваться новому и нестандартному варианту подачи материала, выявить новые параллели, открыть вместе с актёрами потаённые смыслы драматурга. Но всего этого нет. Мне абсолютно неинтересно видеть скучные и примитивные режиссёрские решения. И, как показывает многолетняя ситуация, не мне одному.
— Неожиданно… Тем не менее какой из двух театров тебе наиболее интересен?
— Если говорить об актёрах, то есть свои таланты и в драмтеатре, и в ТЮЗе. Но последняя площадка меня привлекает больше. В ТЮЗе многолетняя беда с режиссёрами, они меняются здесь со скоростью звука, не успевая толком что-либо создать. Коллектив этого тетра меня привлекает тем, что артисты не боятся признать главное: то, что происходит внутри их обители, — очень плохо. Отрадно, что они хоть изредка пытаются изменить ситуацию, иногда удачно экспериментируют. Но, в сущности, проблема не меняется десятилетиями.
— Ну а спектакли-то хоть какие-нибудь можешь положительно отметить?
— В драмтеатре очень понравился «Ревизор» в постановке режиссёра Валерия Персикова. Я реально от души хохотал. Очень смешной и ироничный спектакль. Некоторые сцены вообще бесподобны!
— Как ты относишься к тому, что тверское отделение Союза театральных деятелей России недавно возглавил известный артист Александр Семчев?
— Не знаю, но надеюсь, что он сможет что-то изменить. Семчев, прекрасный мхатовский актёр, может привлечь в Тверь хороших режиссёров, за которыми приедут талантливые молодые артисты и обогатят актёрские труппы и ТЮЗа, и драмтеатра. Повторюсь, цепочка проста: будут режиссёры — приедут актёры — появятся интересные спектакли — в театр пойдёт зритель.
— Как-то пугающе рьяно ты говоришь о том, чтобы именно столичные молодые актёры приезжали работать в Тверь. А как же выпускники целевого курса Щепкинского театрального училища при Тверском драмтеатре? Они же получают театральное образование и вполне могут работать на здешних подмостках.
— Конечно, среди выпускников есть замечательные, талантливые ребята, но не надо забывать, что идея целевого курса в том, чтобы столичные мэтры обучали мастерству молодёжь, которая бы потом успешно работала. На деле — всё наоборот. Вдумайся, за пять лет в ведущих театральных вузах столицы (студии МХАТ, ГИТИС, Щукинское училище и др.) выпустилось более 1000 молодых артистов, получивших фундаментальное образование и, не побоюсь этих слов, гениальнейших учителей. Все они воспитывались на столетних традициях, впитывая основы всемирно известных театральных школ. Ужасно, что для них нет условий, чтобы приехать на работу в Тверь — ни интересных режиссёров, ни стоящих перспективных проектов, ни достойных бытовых условий. При этом здесь зачем-то создаются местечковые курсы, прикрывающиеся известными брендами, но к ним никакого отношения не имеющие. Причём тут Щепкинское училище и тверские театральные курсы? Не вижу никакой связи. Вот тебе и причина того, что даже с новыми артистами рождаются всё те же безликие спектакли, на которые зритель по-прежнему не ходит и ходить не будет. Аналогичные вещи происходят и с курсами при ТЮЗе, и с обучением в училище культуры.
— Ты не боишься, что при таком раскладе может повториться ситуация с Тверской филармонией, которая активно привечает столичных и заграничных гастролёров, а тем временем оттуда уходят талантливые и заслуженные артисты, такие как, например, Лидия Буланкина и Олег Григоращенко?
— Знаешь, одним из нескольких деятелей культуры Верхневолжья, к кому я испытываю наибольшее уважение, является Владимир Боярский. Он, на мой взгляд, человек очень талантливый, с хорошим вкусом. Продюсер он превосходнейший — этого не отнять. Благодаря его политике в Тверь приезжают интереснейшие музыканты и артисты, на концерты которых люди идут толпами. А кухни филармонической я, честно говоря, не знаю. Во взаимоотношениях людей всегда виноваты две стороны. Владимир Ефимович наверняка делает ошибки, но я сужу по результатам. Да и потом в истории искусства множество примеров противоречий между артистом и режиссёром. Чего стоит гениальнейшая Фаина Раневская, которую выгоняли из театров всю жизнь, но это нисколько не отразилось на её таланте и гигантской популярности.
— Арсен, твои мысли, безусловно, интересны и, наверное, имеют место быть. Не боишься ли ты, однако, что резкие выводы и категоричные оценки могут быть восприняты, мягко говоря, недоброжелательно и сформировать о тебе не совсем лестные отзывы?
— Легко критиковать и хаять, при этом ничего не делая. Таких критиканов масса. Они и боятся, что им что-то скажут в ответ. По мне, я имею право высказать вполне очевидные вещи, при этом не обижая никого конкретно. Мне неинтересны отдельно взятые личности и их недостатки, важно то, что они делают. Люди искусства всегда на виду, они работают, чтобы поделиться тем, что у них внутри, чтобы донести это до зрителей. Уверен, что со мной согласятся очень многие неравнодушные к театральной жизни люди. Тактично молчать о явных проблемах — значит соглашаться со всеми реалиями. А они, увы, малоперспективны и совсем неинтересны. Мне же хочется, чтобы в Твери был театр интересным, завораживающим, современным, развивающимся… И еще, я говорю обо всём этом спокойно, потому что сужу с позиции человека искусства, творящего и экспериментирующего. Простите за нескромность, но результатами своего творчества я вполне доволен, потому что мои идеи и их воплощение интересны. Именно поэтому, наверное, за последние пять лет в Твери ни один местный артист не собирал на своих концертах такое количество зрителей…
Максим СТРАХОВ
0
