Писатели-фантасты Наталья Нестерова и Любовь Колесник о своем новом романе
.jpg)
Авторы фантастического романа «Витязь. Содружество Невозможных» Любовь Колесник из Ржева и Наталия Нестерова из Москвы проводят встречи и мастер-классы с читателями в разных городах России. Двум смелым женщинам удалось невозможное по меркам нашего времени – напечатать роман за счет издательства. В феврале 2016 года «Центрполиграф» выпустил в свет 2500 тысяч экземпляров «Витязя». Авторы поделились секретами мастерства с «Караваном».
Оказалось, написать литературное произведение, пусть даже шедевральное не значит обрести славу и деньги, а издать книгу – еще сложнее, чем написать. Придется побегать, попотеть и убить миллион нервных клеток, прежде чем издатели снизойдут взять вашу рукопись и выпустить тираж в массы.
С поэзией все ясно: независимо от качества текстов, единственный путь – самиздат за свой счет. Исключения – раскрученные имена вроде Ах Астаховой и Веры Полозковой. С прозой шанс есть, но, чтобы его получить и продвинуть книгу в народ, нужно уметь сочетать личину писателя с методами гиперактивного менеджера по продажам, а также циничного юриста и психолога. Хочешь писать и быть изданным – объявляй войну издателям, погрязшим в экономическом кризисе и низкопробных эротических романах. А женщинам-писателям еще труднее, чем мужчинам, и вряд ли помогут бездонные глаза – на первый план выходят мозги, наглость и упорство.
«ЭКШН» ВМЕСТО ПРИШВИНА
– Любовь, Наталия, как надо писать, чтобы книги издавались и пользовались спросом?
Наталья: Можно сделать книжку по схеме. Моя первая изданная книга (роман «Некромант». – Прим ред.) написана именно по схеме, канонам и современным учебникам. К моему удивлению, роман выстрелил, хотя до этого я писала довольно много, но все это отвергалось издателями и лежит в столе. «Некромант» – почти документальная книжка про астрологов, колдунов и экстрасенсов, 95% из которых – шоумены. Полгода «Некромант» отлеживался в «Центрполиграфе», затем мне позвонили: «Берем».
Любовь: По поводу схем и канонов, это не просто шаблоны, а своего рода зацепки. Например, для того чтобы игровой роман взяли, в нем должны быть герой и героиня, «love story», борьба добра со злом, хэппи-энд и желательно намек на продолжение.
Наталья: Первый пункт канона – живенькое вступление. Все мои работы, лежащие в столе, начинаются либо с философии, либо с пейзажных планов. Мышление современного читателя настолько прокачано сериалами и блокбастерами, что волей-неволей сознание требует «движухи» сразу, с первого кадра или первой страницы. Если мы начинаем с длительного описания природы в стиле Пришвина, – читатель и редактор зевают. Этому учат на любых литературных курсах. Нужно зацепить, ошеломить. «Вася выстрелил в голову Маше, и Маша упала из космолета в открытый космос, причем на Петю, который…» И всем интересно, что будет дальше. Это не хорошо и не плохо – это канон современной прозы, который возник из особенностей масс-культуры.
– Ну а если серьезно, неужели миром литературы правят типовые схемы?
Любовь: Дело не в схемах и шаблонах, просто слишком умных не любят. В нашем романе «Витязь. Содружество Невозможных» всего понемногу от популярных тенденций: кто-то увидит просто историю эльфа в Москве, кто-то насладится боевкой или эротическими эпизодами. Но, если копнуть глубже, текст пропитан аналогиями, флешбэками, отсылками к культурным и историческим событиям.
Наталья: Мой первый литературный учитель был журналистом и редактором. Он говорил: «На целый журнал или на одну толстую книгу достаточно одной умной мысли, иначе люди теряются». Он прав: и в развлекательной, досуговой литературе не нужно перегружать читателя. Его же слова – самую умную и горькую правду надо завернуть в сахарную оболочку.
– То есть нынешний читатель настолько отупел?
Наталья: Это не принижение читательской аудитории, однако стилистика обязывает, ведь мы пишем не философский трактат, а книжку, с которой приятно посидеть в транспорте и на время выпасть из нашей реальности. Как-то я спросила одного писателя-фантаста: «Зачем ты пишешь?» Он нервно подпрыгнул и сказал: «Для денег! Или это философский вопрос? Тогда забудь, нет никакого писательского мессианства. Это беллетристика – развлекательная литература, поэтому не нужно крючить пальцы».
Любовь: Не согласна, мессианство должно быть, и оно есть. Другой вопрос, как его подавать. Моя концепция – «научность и доступность», вроде как у Пушкина.
Наталья: Ой, я бы не стала его брать.
Любовь: А я возьму, он хорошенький (смеются). Поражаешься простоте и гениальности его слога. Но эта простота ограненного алмаза.
Наталья: Можно писать хоть о квантовой физике, но понятным стилем, чтобы дошло даже до бабы Мани, пожилой сварщицы из Урюпинска.
– Что еще мешает современным авторам обрести славу и признание?
Любовь: Многие из ныне пишущих ничего не читают и в гробу видели все литературные изыски. Мы сейчас говорим о беллетристике, но поймите, это разговор с профессиональной точки зрения. Если графоман увидит слова, что не надо наполнять книжку избытком смысла – это ж ужас что будет! У нынешних «йуных авторов» вне зависимости от их возраста – узкий кругозор, маленький словарный запас. Чем отличается хреновая фантастика от нормальной? Проработками характеров и персонажей. Персонажи должны быть логичными, с аргументированными поступками. Поэтому сначала читайте хорошие тексты в огромных количествах, а потом пробуйте писать сами.
– Итак, рукопись должна цеплять, иметь четкую композицию и проработанных персонажей. Этого достаточно?
Наталья: Оказывается, нет. Проводятся целые семинары, посвященные написанию синопсиса и обучению тому, как себя подороже продать. Это целый слой издательского бизнеса.
ОДНА БАБА – ПЛОХО, А ДВЕ – ПРОСТО ВИЛЫ
Любовь: Кто желает попасть в издательство через постель – забудьте. В индустрии работают преимущественно редакторы женского пола, убежденные филологические барышни. В нашем издательстве одна дива начала угощать нас чаем со словами, которые войдут в следующий роман: «Возьмите чай с багульником, но поскольку он ядовит, я положила вам его немного»… Как сказала наш редактор, 98% текстов, пришедших в редакцию самотеком, они отправляют в корзину. Потому что неинтересно, бесперспективно.
А если говорить о слове sex в гендерном ключе, то к женскому имени на обложке у читателей имеется явное предубеждение. Поэтому есть псевдонимы Жорж Санд и Макс Фрай… Одна моя знакомая пишет брутальную космическую фантастику. Никто не обвинит ее в девочковости слога и концепции, но с точки зрения маркетинга девочка «не имеет морального права» писать о бластерах и космолетах! Поэтому она выпускается как Олег Сергеев. Увы, многие читатели, видя женское имя на обложке, фыркают, как в той истории про Пастернака: не читал, но осуждаю!
Наталья: Рукопись «Витязя» издательству понравилась, и бац – нам предлагают выпуститься под мужским псевдонимом. Я чуть не клюнула, вяло предложила Любе что-то вроде «Нестор Колесник». Так как уже обжигалась на гендерной предвзятости. Но соавтор в экспрессивной форме мне отказала!
Любовь: В издании как на корабле: одна баба – плохо, а две – ну просто вилы! Что может женщина? Ну, разве что пописывать любовные романчики про ах и ох… Тем не менее мы решили настоять на своем. Нечего сказать, соблазнительное предложение – мужской псевдоним для двух женщин! Как один любовник на двоих. Мы довольно популярные леди, и тут превратимся в Васю Пупкина? И будем объяснять всем, что этот Вася Пупкин – мы? Довольно странно…
– Как вам удалось оставить свои имена?
Наталья: Мы не взяли псевдоним, а «Центрполиграф» взял паузу. Долгую.
Любовь: Видимо, их поразила наша наглость, что мы не согласились быть изданными хоть и под мужским именем. Далее мы стали рассылать рукопись другим издательствам, и редактор другого, очень крупного, написал: «Я о вас думаю». И тут, как в фантастическом романе, на сцене снова появился «Центрполиграф», уже с договором. «Ну где вы? Мы готовы издать вас под паспортными фамилиями, так и быть!»
Наталья: У нас было пару дней на размышление. Решили идти по пути правды, чести и совести и взяли синичку в руках. Но на «Росконе» (крупнейшем фестивале фантастики. – Прим. ред.) все же отправили книжку тому редактору, который о нас думал, – со следами помады на обложке.
ЛИТЕРАТУРА – ЭТО ВОЙНА
– Как раскрутиться современному автору?
Любовь: Все начинается с активности в Интернете, о тебе узнают, затем издаешь книгу в издательстве второго уровня. Второй уровень сейчас – это все издательства кроме «ЭКСМО» и АСТ. В «ЭКСМО» подбирают успешных авторов и раскручивают их, им платят. В издательствах второго уровня с оплатой очень плохо. Издательства сейчас превратились в шоу-бизнес. Хотите непременно издаться? Ну, напишите любовный роман, в котором 70% секса.
Наталья: Любовный роман – самый востребованный жанр. Если ты можешь связать несколько слов и не стесняешься определенных терминов, тебе могут даже выслать план: столько сексуальных сцен, на такой-то странице первый поцелуй, потом первое свидание и т.д. Я отказалась писать любовные романы из-за резкого запаха прикладной литературы.
Любовь: Первые три книги автор, скорее всего, выпустит почти бесплатно, без надежды на гонорар. Только потом большие дяди на тебя посмотрят. Хочешь быть писателем – писать надо очень много, днями и ночами, в ущерб любому досугу. Литература – это война, готовьтесь к ужасам и лишениям.
Наталья: В «Центрполиграфе» четко сказали: денег нет, и не будет. 8% от продаж мы получим года через два-три… или нет, не получим. Если плохо продадимся. И я очень признательна им за стопроцентную откровенность. При условии соблюдения коммерческой тайны договора… полная сумма роялти на двоих авторов – это были бы три похода в ресторан, правда, в нормальный.
Любовь: Можно и сразу заработать, если стать литературным негром. Или писать что-то прикладное вроде «101 совета настоящей стервы». Но это, конечно, не «художка». Но вы увидите книгу со своим именем на обложке… Продолжая тему художественной литературы и секса, скажу: это рок-н-ролл, детки. Садиться за компьютер нужно с мыслью, что вы создадите нечто ослепительное и читатели просто не дадут вам дойти до машины! Люди станут выпрыгивать с балконов и закричат: «Это те самые знаменитые, моднейшие писатели, дайте потрогать»! Вот так мы напали на Лукьяненко на «Росконе». Это звучит пафосно и утрированно, но если не думаешь об этом, то нечего и лезть в писатели.
СУПЕРГЕРОИ СКУЧНЫ
– Как бы вы определили жанр своего романа?
Любовь: Эклектическая фантастика. Это не только содружество невозможных персонажей, но и жанров. Никто еще не смешивал космическую оперу, эльфов и городскую фантастику. Еще любовный роман. Беспредельная эклектика – движущая сила нашего механизма.
Наталья: Сейчас эклектика – центральное направление в дизайне, кинематографе, почему бы и не в книгах. Мы считаем себя первыми.
– Будет ли продолжение?
Любовь: В этой истории три книги, вторую уже завершаем.
Наталья: Нам предложили договор на вторую книгу до ее представления в издательстве, редчайший случай по нынешним временам. Три недели продаж, и нам предлагают контракт! О нет, мы не говорим, что мы гениальные (смеются).
– Две женщины на кухне заканчивают войной, как уживаются две женщины-авторы в одной книге? Были ли жаркие споры, а может быть, скандалы и драки?
Наталья: Вам показать драку? Работая над первой книгой, мы на четыре месяца забросили все. Писали по 20000 знаков в сутки (поверьте личному опыту – это очень много. – Прим. авт.). Мы творили методом пинания текста друг другу. Первая книга вышла очень легко. Вторая в работе, и вот сейчас мы ехали из Москвы до Твери и обсуждали – будем ли мы убивать одного персонажа.
Любовь: Это как в семейных отношениях, важен баланс.
Наталья: Я вообще не помню, чтобы у нас возникали какие-то дебаты на почве первой истории. Вторая книга пишется иначе. Тут есть обсуждения: «Дорогая, не кажется тебе, что ты перегнула здесь палку? – Докажи, потому что я не слышала хруста…»
– Эклектика – будущее литературы?
Любовь: Возьмите «Дедпула»: обычные супергерои скучны, но вливается черная комедия – и фильм бьет все продажи. А музыка? Чистых стилей не играет почти никто, все микшируют.
Наталья: Чистые жанры отходят. Уже очень много написано и отснято, и людям становится интересно смешивать разные вещи, разных героев. Вот скажите: Супермен летает в силу волшебства или в силу физики, ядерных реакций?
ЭЛЬФ В БОЛОТЕ И ЛОШАДЬ, ЗВЕНЯЩАЯ УДИЛАМИ
Любовь: Во второй книге мы работаем над эпизодом, где персонажи оказываются на болоте. Один получает ранение, второй его вытаскивает. Возникла идея нести на руках, но, посещая зал тяжелой атлетики, я понимаю: какой бы ни был волшебный мужчина, он не вынесет на себе по болоту даже равный вес. Только Леголас в «Хоббите» бегал по падающим кирпичам и по снегу, не проваливаясь…
Наталья: Автор должен знать о своих героях в 150 раз больше, чем он пишет в книгах. Это еще один канон. Итак, у нас есть здоровенный высокий эльф и массивный, мышечный орк. И болото. Начались дебаты: он же эльф, он волшебный, он унесет! Но куда девать физику? Фантастику хочется написать так, чтобы вы там были и прочувствовали запах болота. Поэтому, несмотря на фантастический антураж, пошли по пути реализма. И одна тверская литературная дама сказала: надо же, я никогда не читала фэнтези, а вас читаю, и не противно!
Некоторые пишут: «Конь, звеня удилами, скакал галопом по густому подлеску, а потом по болоту». Человек, ездивший верхом, знает, что удилами бренчать сложно, поскольку железо находится во рту коня. По подлеску, меж деревьев, больше двух скачков лошадь не сделает, а в болоте и вовсе увязнет. Если ты пишешь про лошадь, хотя бы один раз на ней прокатись, если пишешь про Белое море, собери себя в кучу и съезди туда. Если пишешь о том, с чем не соприкасался, то нужно потереть третий глаз или хотя бы прочитать что-то по теме. Много.
Любовь: Или иметь консультанта. Орк получает кусаную рану, по которой нас консультировал врач из отделения гнойной хирургии. Нарисовали правдоподобно! Залог успеха в том, чтобы знать, о чем ты пишешь. Если ты живешь всю жизнь в деревне Итомля Ржевского района, а пишешь про остров Крит – правдивости не будет. Герои нашей книги, несмотря на фанатический сюжет и происхождение, правдоподобны по логике и по лексике. Наша цель – создать неходульных персонажей и хорошую историю. А насколько хорошо получилось, читайте…
Павел КИРИЛЛОВ
0
