К 745-летию князя Тверского и великого князя всея Руси
1 ноября в 11.00 у памятника Михаилу Тверскому соберутся все те, кто чтит его память. «Караван+Я» продолжает серию публикаций к юбилею великого князя, подготовленную краеведом Борисом ЕРШОВЫМ.
За последние 30-40 лет исследования жизни и деятельности Михаила Ярославича Тверского насчитывают немало работ, в основном тверских авторов, в меньшей степени московских, среди которых классикой можно назвать работу Владимира Кучкина «Повести о Михаиле Тверском: Историко-текстологическое исследование». Почти все они касаются периода с 1285 года до времени гибели князя в Орде в 1318 году. К сожалению, время с даты рождения в 1271 году до 1285 года в летописях о Михаиле не отражено никак, поэтому при рассмотрении периода его детства и отрочества приходится что-то домысливать и предполагать с разной степенью достоверности, основываясь на объективных данных об историческом периоде, отраженном в других источниках.
РОДИТЕЛИ
Отец Михаила – великий князь Тверской и Владимирский Ярослав Ярославич был не самым старшим из сыновей Ярослава Всеволодовича, старше его был Александр Ярославич (в будущем Невский). В 1271 году он был в Орде и по возвращении оттуда умер, как полагают историки, отравленный китайскими специалистами по ядам (ханы постоянно их держали при себе для таких щекотливых целей). Смерть наступила в дороге «ида ис татар», как сказано в летописи, ближе к осени, и спустя 6 недель жена Ксения родила сына. Происхождение матери Михаила объясняют по-разному: большинство историков придерживается новгородского варианта – она дочь некоего боярина Юрия Михайловича; меньшинство считает ее дочерью Тарусского князя тоже Юрия Михайловича, сына Михаила Федоровича Черниговского, святого Русской православной церкви. В обоих случаях дед Ксении носит имя Михаил, запомним это.
ВЫБОР ИМЕНИ
К моменту появления сына на свет у Ксении росли уже две дочери: имени старшей мы не знаем, зато знаем, что в 1282 году Ксения выдала ее замуж за князя Юрия Львовича Волынского. Про младшую Софью Ярославну знаем больше, отсылаем читателя к превосходной работе тверской исследовательницы Галины Гадаловой: «В Житии Софьи говорится, что князь Михаил любил свою сестру, «акы свою душю». Видимо Софья и Михаил были погодками, росли вместе и были привязаны друг к другу».
Но продолжать дело своего отца надо было сыну. Единственному сыну следовало дать такое имя, которое способствовало бы его удачным делам по управлению княжеством и защитило бы его от превратностей судьбы. Попробуем восстановить ход рассуждений по этому поводу матери Ксении и духовника епископа Симеона.
Прежде всего, надо было определиться с небесным покровителем, а это связано с датой рождения. Владимир Кучкин в своем классическом труде показал, что наиболее вероятной датой рождения Михаила является 1 ноября. В промежутке от 19 (6 по ст. ст.) сентября, когда Церковь отмечает «Воспоминание чуда Архистратига Михаила, бывшего в Хонех (Колоссах)», до 21 (8 по ст.ст.) ноября – дня почитания «Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных» – Михайлова дня, небесным покровителем является как раз Архистратиг Михаил. Надо еще учесть, что в переводе с древнееврейского имя означает «равный Богу», что импонировало средневековым русским людям, поборникам православия. Вспомним, что оба возможных прадеда новорожденного имели имя Михаил, это тоже, возможно, было в числе доводов назвать княжича Михаилом.
ВОСПИТАНИЕ КНЯЖИЧА
Итак, княжича крестили с именем Михаил, теперь надо его вырастить и воспитать мужчиной, воином, защитником христиан своего княжества. До 2-3 лет мальчик, как водится, жил и воспитывался на женской половине под наблюдением матери и в услужении нянек и служанок. Нам неизвестно, в каких отношениях были правивший великий князь Святослав и княгиня Ксения, но можно наверняка утверждать, что двор княгини существовал отдельно от двора Святослава, следовательно, на воспитание Михаила могли влиять в основном его мать и духовник епископ Симеон.
Чем руководствовались они в деле воспитания мальчика? Разумеется, на первом месте стоит Библия, к тому времени имевшаяся на Руси во всех городах, где стояли православные храмы и где переписывались книги.
Учебный курс включал три ступени. Основная – обучение азбуке, часослову, псалтири и письму; средняя – чтение Апостола; высшая – чтение Библии, бесед евангельских и апостольских, рассуждений о смысле божественных книг. Чтение в древности было очень трудным искусством: читали вслух, а не про себя, как ныне, чаще нараспев, с выражением и соблюдением всех смысловых выражений. Трудности увеличивались тем, что читать приходилось лишь рукописные тексты, где слова сливались друг с другом без промежутков, только изредка предложения отделялись точками. Широкоупотребительные слова писались сокращенно с титлами наверху, поэтому глаз чтеца должен был научиться выхватывать из текста эти «иероглифы» и верно их интерпретировать. Процесс освоения был трудным и долгим.
Мы не можем исключить знакомства Ксении и Симеона с такими светскими произведениями, как «Поучение Владимира Мономаха», «Девгениево деяние», «Слово о полку Игореве», «Слово Даниила Заточника», переводной «Хроники Георгия Амартола», сочинения византийских проповедников, жития святых и другие в немалом числе произведения русских и иностранных авторов. Конечно, соблюдались и традиции – семейные, родовые, местные, влияющие на процесс воспитания.
Вот, например, что завещал юношам Владимир Мономах: «Ибо как Василий (дед Владимира Ярослав, в крещении Василий. – Прим. авт.) учил, собрав юношей: иметь душу чистую и непорочную, тело худое, беседу кроткую и соблюдать слово Господне: «Еде и питью быть без шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свиреповать словом, не хулить в беседе, не много смеяться, стыдиться старших, с непутевыми женщинами не беседовать и избегать их, глаза держать книзу, а душу ввысь, не уклоняться учить увлекающихся властью, ни во что ставить всеобщий почет».
Таковы были морально-этические установки при воспитании защитника Родины. Посмотрим, каковы же были требования к физическому совершенству воспитанника.
По некоторым источникам известно, что либо в 2-3 года, у других в 3-5 лет княжич участвовал в обряде «посажение на коня», при котором оценивали осанку всадника, испугался он или нет коня, как сидит в седле. Присутствовали не только родня, но и приглашенные из бояр, воевод, церковных деятелей. Иногда после этого, иногда до такого «посажения» совершался обряд посвящения в воины – «постриг», что означало переход из детства в отрочество. В это время мальчика и забирали от женщин – нянек и служанок и отдавали на попечение мужчин. Сам постриг совершался в храме, в нашем случае в деревянном храме Козьмы и Дамиана, волосы стриг, надо полагать, сам епископ Симеон после соответствующего молебна. Момент падения волос на пол и означал наступление отрочества.
Если же «посажение» на коня происходило вслед за пострижением, то в руки княжичу давали лук со стрелами, а его самого опоясывали легким мечом. С этого момента он считался главой своей дружины, то есть настоящим князем, хотя и под присмотром знающих дело воевод и дружинников.
В 12, а у некоторых в 11 лет, князю давали два меча, за следующие 5-10 лет он должен был освоить с воспитателями все приемы боя со щитом и без него. На коне и без коня. До появления бороды его принимали за князя, но ответственных решений самостоятельно он принять не мог, даже советчиком его не воспринимали. К этому времени он должен был лично усмирить коня-трехлетку, владеть мечом и луком, поохотиться на зверя, уметь выживать в походах.
Нам неизвестны подобные действия и процессы применительно к Михаилу Ярославичу. Но, как нам кажется, он в те времена был типичным сначала княжичем, затем князем, следовательно, его растили примерно так, как выше описано.
Что касается мест пребывания воспитанника, то в русской традиции их было три. «Кормильство» – княжича в 5-7 лет отдавали в другую семью, там вместе с его воспитанием управляли и выделенной ему для кормления вотчиной. «Дядьки» – княжича отдавали в семью брата матери и его воспитывали по полной программе как своего сына. «Кумовство или пестуны» – княжич воспитывался в своей семье вместе с братьями и сестрами под присмотром родителей. В нашем случае наиболее вероятен третий случай: у Ксении братьев, судя по летописям, не было, другой дружественной семьи тоже не было. А если и были, то в Новгороде, в то время враждебном Твери городе. Так что очень вероятно – его воспитанием занималась мать и, с большой долей уверенности, епископ Симеон с некими воеводами и дружинниками из двора княгини Ксении в Твери.
Надо признать – хорошо растили и воспитывали нашего великого предка.
Борис ЕРШОВ
0
