Памяти протоиерея Алексея Расева
8 декабря не стало тверского священника Алексея Расева, нашего друга, коллеги, писателя и художника, великого фантазера. Вернее, он есть. Но теперь он живет в Вечности. Нас он покинул, когда ему было всего 47 лет.
САМЫЙ ТАЛАНТЛИВЫЙ
Тверская область даже не понимает, кого она потеряла. Это был человек, который знал столько о каждой улице, каждом доме, о местной психологии и мифологии – что садись рядом, включай диктофон, и книга готова. Не успели, не включили диктофон. Казалось, что он еще и сам напишет свою книгу. Какие его годы! Увы…
Мы с Лешей Расевым начинали работать в только-только нарождавшейся свободной российской прессе в начале 90-х. Все были молоды, смелы, талантливы. А Леша был лучший – самый яркий, талантливый даже чрезмерно. Он был самым способным в своем выпуске Калининского художественного венециановского училища, преподаватели пророчили ему большое будущее в живописи. В удивительные годы, когда менялась жизнь в России, он успел побывать в западных странах, узнать, как там устроена художественная жизнь, стать своим в богемной тусовке. Хорошо знал английский язык, писал на нем стихи. Видел живого Венечку Ерофеева, Сашу Соколова, оформлял спектакль Романа Виктюка. Мне, 20-летней, казалось, что он в свои тогдашние 26 лет прожил большую удивительную жизнь. И так оно и было.
Он легко добивался успеха: в живописи, в литературе и журналистике, в бизнесе. Но душа стремилась к ИНОМУ.
ДОРОГА К ХРАМУ
В то время Русская Православная Церковь остро нуждалась в кадрах. Это можно сравнить с мобилизацией: в священники брали всех, кто выказывал расположение к этому жизненному пути. Да, священник не профессия. Это коренная перемена жизни. И многие умные и тонко чувствующие люди в середине 90-х склонились к тому, чтобы переменить свою жизнь, несмотря на успехи, которых они добились на мирском поприще.
Наш тверской архиепископ Виктор особенно охотно рукополагал тех, у кого были способности к предпринимательству. Как оказалось, ему были нужны не вдохновенные проповедники, миссионеры, духовные писатели. Церковь как организация нуждалась в «менеджерах по продажам». Сегодня мы наблюдаем, как молодые иеромонахи (!), представляющие себе свое служение как обычный бизнес, легко добиваются успеха, хвастаются своими автомобилями представительского класса, коттеджами в элитных местах… А тогда, в 90-е, бизнесмены шли в Церковь, думая, что священнический путь – это путь, от бизнеса максимально далекий. И эти люди не нажили земных богатств.
Сначала о. Алексей служил в храме Покрова и под крылом о. Павла Сорочинского пытался как-то реализовывать свои таланты, выпускал журнал «Тверские епархиальные ведомости». Потом открылся храм в Южном – домовый храм в честь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша» (в бывшем детском садике, рядом с наркодиспансером). И отца Алексея, как самого непьющего тверского священника, перевели туда.
БАТЮШКА-УТЕШИТЕЛЬ
Что такое микрорайон Южный в духовном своем состоянии? Что такое вообще духовная жизнь советского спального микрорайона? Отец Алексей знал это, как никто. И мне казалось, рано или поздно он об этом напишет. Он крестил восьмидесятилетних бывших пионерок, венчал пары, дожившие до «золотой свадьбы».
Его приходские байки – отдельная тема, всегда невероятно популярная на Михайловских чтениях в Герценовской библиотеке. Выйдет о. Алексей и как начнет рассказывать: про старушку, которая побывала на том свете, про призраки советских моряков в квартирах микрорайона Южный, которых ему неоднократно приходилось «изгонять», освящая эти квартиры. Тоже какая книга могла бы получиться! Хит продаж, как «Несвятые святые».
Но главное, с чем каждый день приходилось сталкиваться отцу Алексею, – это с людской болью. Люди шли в храм не от хорошей жизни, а за утешением. Смерть близких, страшные болезни, безысходные жизненные ситуации. И все ждали, что священник подскажет им выход, успокоит их, скажет такие слова, после которых захочется жить. Он всегда находил эти слова, на поминках в храме Покрова многие говорили об этом.
Сначала мне казалось, что общение с простыми людьми Леше Рассеву даже на пользу. Батюшка стал менее сложным, элитарная интеллектуальность сменилась таким всепониманием, тихой мудростью. Но запасы внутренней энергии не безграничны. Он всех утешал, принимал в себя чужую беду. И внутри его копились бездны отчаяния, которым не было выхода.
К тому же он жил очень трудно в материальном отношении. Мне всегда было смешно, когда я читала про «попов на Мерседесе». Да, есть такие – и в Твери есть. Но у отца Алексея не было даже велосипеда. Недавно исчез такой источник поддержания поповских штанов, как отпевания – теперь они совершаются только духовенством, служащим в больничных часовнях.
Некоторое время назад остальные священники в «Неупиваемой Чаше» один за другим тяжело заболели. И отцу Алексею Рассеву пришлось служить за троих. Он пять лет не был в отпуске, и видно было, что едва держится на ногах. Тем не менее батюшка не пропускал ни одной службы по состоянию здоровья. И не жаловался.
«СГОРЕЛ» НА ПОСТУ
У него была единственная творческая отдушина: 10 лет отец Алексей писал книгу про ржевского протоиерея о. Матфея Константиновского, духовника Гоголя. Это огромный труд, я его читала. Книга готова, отредактирована, сверстана. Когда о. Алексей ее дописал, оказалось, что никому она не нужна. В Тверской митрополии архиерей даже слушать не захотел, в Ржевской епархии епископ Адриан тоже отмахнулся. В Московской патриархии вроде заинтересовались, но тоже без энтузиазма. То, что книга не востребована, как-то сильно подкосило батюшку. И он начал сдавать.
Стремление избегать конфликтов, на которые могут уйти последние силы, было у него очень сильным в последний год. «Я – пейзаж», – сказал он как-то отцу Александру Горячеву, служащему с ним. Но быть пейзажем, будучи портретом, образом Божиим, невозможно. Очень смиренен был отец Алексей, через это и страдал.
Это очень печальная история: взяли горящего, талантливого, тонкого человека. И начали им «забивать гвозди». Отец Алексей «сгорел» на посту, на форпосте православия в советском спальном микрорайоне. В его кончине многие виноваты. Но, зная его, верю, что он всех простил.
Отца Алексея Рассева похоронили на кладбище для городского духовенства, у храма св. Иоанна Предтечи, в Беляковском переулке. Вечная ему память!
Мария ОРЛОВА
0
