Гинекологическую больницу в Твери могут закрыть, прикрываясь пожаром детской областной
Ситуация в здравоохранении региона стала темой №1 после пожара детской областной больницы 23 февраля 2017 года – зарево пожара высветило проблемы, о которых раньше молчали. ЧП доказало то, что, в общем, и так было понятно: тверской минздрав совершенно не умеет принимать грамотные управленческие решения, зато хорошо пускает пыль в глаза. Это основной вывод, который можно сделать после масштабной катастрофы. Так, в редакцию «Каравана» обратился коллектив Тверской гинекологической больницы, которую бесцеремонно выселили из здания для размещения отделений сгоревшей ДОКБ. Вкупе с другими скандалами, которые плодятся вокруг тверского минздрава, напрашивается вывод, что именно профильное министерство – с его профанацией вместо реальной деятельности – является главной угрозой для тверского здравоохранения.
На четвертый день после ЧС минздрав поспешил отчитаться, что «больница работает в штатном режиме» – и общественность успокоилась. Однако здесь сработал прием иллюзионистов: пока все следили за судьбой детской областной больницы, мало кто придал значение тому факту, что проблема была решена за счет экстренного освобождения трехэтажного (!) здания единственной в Твери гинекологической больницы, которую вместе с дорогостоящим оборудованием перевезли в первый роддом и втиснули все в один этаж. Причем фокус с перемещением в пространстве может превратиться в фокус с исчезновением – прошло больше месяца, а гинекологи так и не приступили к работе, потому что министерство здравоохранения еще рассматривает «экономическую целесообразность» возобновления работы больницы. «Караван» поговорил с медперсоналом.
КОЛЛЕКТИВ ГОТОВ ПРИНИМАТЬ ПАЦИЕНТОВ
На последнем этаже роддома, где с горем пополам уместилась Тверская гинекологическая больница – вернее то, что от нее осталось – чисто и уютно. Оборудование установлено, операционные готовы, хотя из 90 прежних коек поместились только 45. Кровати заправлены, в палатах убрано – кажется, все ждет пациентов, да и сами сотрудники больницы, встретившие меня в помещении столовой, сидели за столиками в позе интернет-мема «Ждуна»:
– До сих пор нет разрешения на прием пациентов, права больных нарушаются. В марте были запланированы операции, люди приходили – мы не смогли им объяснить, когда сможем их принять. Права сотрудников тоже ущемлены: наша работа определяется как простой, и мы получим за нее две трети оклада, то есть меньше прожиточного минимума. Хотя, сами понимаете, перевести сюда три этажа больницы и навести порядок – это была сложнейшая задача, мы работали порой допоздна. Половина сотрудников уволилась, но ведущие специалисты, например заслуженный врач Михаил Яковлевич Коган, остались с нами. Наша гинекологическая больница была единственной в Твери, сюда приезжали со всей области. Нельзя ее уничтожать!
Коллектив подготовил обращение в прокуратуру по поводу неправомочного решения министерства здравоохранения о передислокации Тверской гинекологической больницы. Ситуацию усложняет то, что письменного приказа не было – замминистра здравоохранения Алла Соловьева озвучила свое решение устно и в ультимативной форме. По словам сотрудников, на их возражения Алла Валентиновна пригрозила ОМОНом.
– 26 февраля пришли солдаты и начали грузить наше оборудование и мебель в грузовики. Делали они это крайне неаккуратно, много мебели было переломано (В этом я убедился на своем опыте: как герой Пьера Ришара в «Невезучих», среди множества стульев в столовой я выбрал стул с погнутой металлической ножкой и чуть не свалился. – Прим. авт.). Мы их не можем винить – какое дело солдатам до имущества больницы? Но вот замминистра Соловьева могла бы с большим уважением относиться к нам. После переезда она посетила больницу и сказала, что якобы мы по своей воле решили сюда переехать и сами за все в ответе. Мы воспринимаем это как рейдерский захват.
«НАУЧНЫЙ ПОДХОД» К РАЗВАЛУ БОЛЬНИЦЫ
Итак, 24 февраля министерство издало приказ о переводе соматического отделения детской областной больницы в здание Тверской гинекологической больницы. Вопрос, что делать с последней, документально проработан не был. Может быть, в режиме ЧС нельзя было поступить иначе?
– Мы говорили Алле Соловьевой, что лучше бы пациентов детской областной больницы пристроить в детских больницах, – рассказывает коллектив гинекологической больницы. – Наше учреждение – это худший вариант из тех, что можно было придумать. Сами посудите, в наших палатах лежали женщины с ВИЧ, гепатитами – и в этих помещениях без всякой санитарной обработки поместили детей! На наши возражения Соловьева сказала фразу, после которой мы стали сомневаться, что у нее вообще есть медицинское образование: «А мы туда онкобольных детей положим!» Но ведь детей с онкологией нужно беречь еще больше, у них ослабленный организм, они любую болезнь схватывают!
Однако в вопросе образования Аллы Соловьевой коллектив ошибается. У нее не только есть медицинское образование – она заведует кафедрой в ТГМУ. Каким образом ей удается совмещать должности первого заместителя министра здравоохранения и заведующей кафедрой – загадка. А главное – нет ли здесь нарушений законодательства? Мотивы ректора ТГМУ Михаила Калинкина, одобрившего такое совмещение, скорее всего, лежат не в профессиональной плоскости и объясняются только желанием выслужиться. Это сильно бьет по репутации ТГМУ, который вообще-то находится в государственном подчинении, а не в региональном и не должен зависеть от замминистра здравоохранения.
Пусть, однако, карьера Соловьевой в ТГМУ останется на совести Михаила Калинкина – мы можем только оценить ее управленческие качества как первого зама министра здравоохранения. Ситуация с Тверской гинекологической больницей позволяет сделать вывод, что министерство недальновидно и некомпетентно. Выражаясь студенческим языком, неуд.
ОПТИМИЗАЦИЯ КАСАЕТСЯ МЕДУЧРЕЖДЕНИЙ, НО НЕ ЧИНОВНИКОВ МИНЗДРАВА
.jpg "В операционных установлено все необходимое оборудование")
Итак, Тверская гинекологическая больница простаивает больше месяца, и пациенты лишаются медпомощи, потому что министерство здравоохранения еще не определилось, что делать с учреждением. По нашей информации, решение будет приниматься на основе экономических расчетов. На вопрос, принимается ли во внимание востребованность больницы пациентами Тверской области, осведомленный источник ответил, что экономика прежде всего.
– В министерстве есть разные силы, в том числе и выступающие за закрытие гинекологической больницы. Необходимо, чтобы правительство области активнее подключилось к решению вопроса.
Оптимизация – это любимый прием министерства здравоохранения (та же Тверская гинекологическая больница раньше была роддомом №4, и несколько лет кипели скандалы вокруг его закрытия, которое неизбежно случилось) – возможно, с такой тенденцией скоро нужно будет оптимизировать само министерство. Ситуация бедовая в разных медицинских сферах, какой ни коснись.
Например, скорая помощь в Твери. Ранее «Караван» писал, что количество бригад СМП в несколько раз меньше нормативных показателей. Так, на 10 тысяч человек должна быть одна бригада, а в Заволжском районе с 130-тысячным населением их не больше 5. Соответственно, время ожидания машины скорой помощи, при нормативе 23 минуты, доходит порой до нескольких часов. Если так пойдет и дальше, то скорую помощь также нужно будет оптимизировать и переименовать в «Скорую ритуальную помощь» – так, кстати, называлась статья «Каравана», где мы сообщали о видимом сотрудничестве между станцией скорой помощи и ритуальными компаниями.
ПОЧЕМУ МОРГИ ИНТЕРЕСНЕЕ?
Сейчас, в пору обострения темы здравоохранения, часто звучит сравнение минздрава с «похоронщиками», но, смеем заверить, вы перестанете воспринимать это как метафору, если проанализируете тему с моргами.
Так, еще в 2004 году заинтересованные лица пролоббировали постановление администрации Тверской области «Об утверждении порядка взаимодействия учреждений здравоохранения и специализированных служб по вопросам похоронного дела». По сути, больницам, при которых есть морги, запретили оказывать услуги по подготовке тел к захоронению и вынудили заключать договоры с ритуальными компаниями. Во всем этом есть определенная коррупционная составляющая.
Так, в Твери действует больше 15 ритуальных компаний, а моргов – четыре: судмедэкспертизы, при 4-й, 1-й и 7-й городской больнице. Конкурентное преимущество, таким образом, получают те фирмы, что заключают договор с медучреждениями. Дело о коррупции открывается просто, как ларчик – стоит только выяснить, кто на самом деле контролирует ритуальные компании, заключившие договоры с больницами.
Министерство здравоохранения, если бы думало о средствах для развития больниц, а не о финансовом благополучии куратора этой коррупционной схемы, давно бы ее прикрыло. По сути, медучреждения в Тверской области обворовывают. Так, ритуальные компании не имеют ни специалистов по реставрации, бальзамированию и санитарной обработке, ни специального оборудования. Все услуги оказывают работники бюджетных учреждений на оборудовании патологоанатомических отделений, не находящемся в аренде у ритуальных компаний. Больница получает символическую арендную плату, сама же ее и отрабатывает оказанием услуг, а деньги от заказчиков получают коммерческие фирмы.
Уверены, в региональном минздраве знают поименно участников этой схемы, но зачем идти против личной выгоды? Куда проще, например, распотрошить Тверскую гинекологическую больницу, прикрываясь чрезвычайной ситуацией, и закрыть ее под шумок.
На Московском экономическом форуме, прошедшем в январе 2017 года, анализировались угрозы для развития страны, и вторым номером после технологического отставания называли плохое качество государственной и муниципальной власти. На примере здравоохранения мы видим, что все проблемы связаны именно с неправильным принятием решений, которые можно объяснить либо некомпетентностью, либо коррумпированностью на региональном уровне власти. «Караван» следит за развитием событий.
Дмитрий КОЧЕТКОВ
0
