Напряженность нарастает как в России, так и в мире, причем на всех уровнях. Вы заметили, как много появилось новостей обо всяких маньяках-убийцах? Это и «редкинский стрелок», и «кратовский стрелок». Все это признаки возросшего уровня агрессии в обществе. И эта агрессия может проявляться по-разному. Кто-то палит по соседям, кто-то выходит на несанкционированный митинг и дерется с полицией, кто-то идет на выборы и голосует «против всех» либо за «странного» кандидата. А кто-то устраивает майдан.
Честные выборы – спасение от социального взрыва
Западные политики начали говорить: теперь терроризм стал частью быта, с этим придется жить. Они, конечно, неправы. Жить придется в условиях повышенной агрессии и жажды перемен, но это не значит, что подобные стремления обязательно должны выродиться в теракты. На том же Западе есть инструмент, позволяющий массовую агрессию направить в мирное русло: выборы.
Да, французы выбрали новичка Макрона, а если он окажется слишком «скучным», то в следующий раз выберут Ле Пен. Да, американцы выбрали Трампа. Гражданской войны и «майданов» на Западе избегают благодаря тому, что там существуют выборы.
У нас выборы тоже существуют, но к их организации и честности у ЛДПР много претензий. Рост протеста показывает: события могут пойти по неприятному сценарию. Молодежь готова лезть под полицейские дубинки. Вот когда такая готовность станет массовой, пути назад уже не будет. Но пока что он есть – выборы.
В ЛДПР подчеркивают: выборы должны стать на самом деле центральным событием. Пускай они приведут к неожиданным, странным, порой нелепым результатам. Любой результат честных выборов лучше, чем катастрофа.
Система должна быть не «хитрой», а прозрачной и справедливой
Но сама избирательная система в России организована так, что выборы – даже если их провести без фальсификаций – окажутся нечестными.
Начиная с выборов 2016 года мы вернулись к смешанной системе. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский подчеркивает:
– Это стало благоприятным условием только для одной партии – проправительственной, а остальные политические силы потеряли часть мандатов, которые могли бы иметь. Все дело в несправедливой формуле, которая на руку власти.
К примеру, если применить результаты наших выборов в условиях Германии, то «партия власти», получив свои 54%, не смогла бы занять в парламенте более 246 мест (из 450). Эту квоту определили избиратели. Чтобы сформировать фракцию, «партия власти» должна была взять 207 своих одномандатников – они проходят гарантированно – и добавить 39 человек из списка.
Но у нас – другая формула:
– Правящая партия получила не только свои 207 одномандатников, но добавила себе еще и целиком всю долю по списку. В итоге избиратели определили для «партии власти» квоту в 54%, а фактически в Госдуме у нее 76% депутатов.
Владимир Жириновский предлагает:
– Давайте эту систему отменим, чтобы действовало простое правило: сколько народ дал процентов партии, столько ее депутатов и должно быть в парламенте.
При этом представители правящей партии часто лицемерно упрекают оппозиционные партии в слабом участии в выборах местного уровня. Но ведь многие стремятся стать кандидатами именно от «партии власти», это выгодно. Тем более правящей партии везде – «зеленый свет». А ЛДПР – партия оппозиционная. Владимир Жириновский констатирует:
– У нас стоит талантливому человеку выдвинуться депутатом где-то в район или сельсовет, его тут же со всех сторон начинают давить, угрожать ему.
Власть, ничего не предпринимая, сама выводит людей на улицы.
Оппозиция плюс стратегия
Недальновидно полагать, что политическая монополия в регионе – это залог стабильности:
– Яркий пример – Прямая линия с Президентом. Глава государства лично устраняет свалки, поручает оказать медицинскую помощь конкретном гражданину… Дела не президентского уровня, – говорит Владимир Жириновский.
Что же делать?
– Нужно вернуть пропорциональную систему выборов, чтобы состязались партийные бренды, а не отдельные люди. Партиям проще защитить своих кандидатов, на партии сложнее надавить, чем на простого горожанина или селянина.
Хватит крайностей!
До сих пор Россия оставалась страной крайностей. В начале XX века на смену сверхцентрализованному царскому режиму пришел революционный большевистский строй. Но все закончилось тем, что на смену радикальным социалистам в конце 1980-х пришли радикалы-демократы. Они, в свою очередь, хотели отменить все завоевания СССР. Сейчас на смену крайним либералам 1990-х пришли консерваторы, которые закручивают гайки и создают политическую монополию.
Сколько еще маятник русской истории будет колебаться по максимальной амплитуде? Владимир Жириновский призывает положить этому конец:
– Европа давно пришла к центристскому варианту. Есть левоцентристы, есть правоцентристы, они борются на выборах, но европейские страны от этого не разваливаются, как дважды была развалена Россию: в 1917 и 1991 году.
ЛДПР выступает за свободы – и в этом смысле солидарна с теми, кто выступает за свободную прессу, свободные суды, сменяемость власти. ЛДПР стремится помочь бедным – и в этом плане не гнушается отдельных достижений Советского Союза. ЛДПР консервативна – в той части, где речь идет об устройстве страны.
Владимир Жириновский предлагает считать идеологию ЛДПР альтернативным вариантом. Надежды наиболее радикальных оппозиционеров на то, что к власти в России придут Алексей Навальный (Алексей Навальный, признан иноагентом, включен в список террористов и экстремистов, его Фонд борьбы с коррупцией (ФБК, признан иноагентом), Григорий Явлинский или Михаил Ходорковский, очень наивны, убежден лидер ЛДПР:
– Их предел 10% – это давно известный факт. Пора объединиться вокруг патриотической оппозиции – ЛДПР, это более реалистичный вариант.
Разумеется, ЛДПР собирается бороться за победу на всех выборах, включая президентские. Но главной победой для ЛДПР все-таки была бы победа стратегии, которую в партии разработали, просчитали и готовы воплотить в жизнь. Потому что любая победа имеет смысл лишь до тех пор, пока цела страна.
Дмитрий ЖУРАВЛЕВ
0
