.jpg)
В деревне Желнино Зубцовского района Тверской области рядом с реабилитационным центром диких животных «Ромашка» была установлена пасека под руководством председателя местного колхоза. Пчелы агрессивной породы кусают и людей, и животных. Несколько зверей уже погибли. Корреспондент «Каравана» разбирался, почему бешеные пчелы не дают покоя животным.
Преодолев порядка 160 км из Твери, я добралась до деревни Желнино, где у меня была назначена встреча с семьей Мурашовых, известных биологов и специалистов по диким животным. К несчастью, я перепутала дом и уверенной походкой прошла на чужую территорию… Приблизившись, я почувствовала что-то неладное: дружное жужжание сотен пчел! Я в панике побежала обратно на дорогу.
– Проходите быстрее внутрь, а то сожрут, – встретили меня встревоженные Яна и Алексей Мурашовы – хозяева реабилитационного центра.
– Вот так мы теперь живем, по соседству с пасекой, – прокомментировала Яна, держа на руках кота с огромной опухолью вместо глаза.
– Тоже пчелы постарались?
– Да. А еще у нас из-за укусов погибла любимая собака и две совы, – в голосе женщины слышались и грусть, и негодование.
Неожиданный сосед
Пока хозяйка готовила чай, Алексей вводил меня в курс дела.
– Недавно у нас появился сосед Валера – гастарбайтер из Казахстана. Первые дни он был тише воды, ниже травы – мы его и не видели. Только потом мы узнали, что Валеру вместе с пасекой уже из трех деревень местные жители вытурили. По слухам, в деревне Никифоровское пчелы даже кого-то из людей насмерть закусали. А теперь Валеру сюда отправили, к нам под бочок. Насколько нам известно, Надежда Васильевна Лутенко, председатель колхоза «Сознательный», устраивает этих гастарбайтеров и получает за них подъемные. Люди работают 1,5–2 года, а потом отсюда уезжают совершенно нищие. Как подъемные заканчиваются, которые тратятся, к слову, не на них, Лутенко им выставляет долги, прекращает давать работу, и люди вынуждены уезжать. Валера – не исключение. Просто еще время не пришло. А он, наивный, нам заявил: «Она мне дом купила, и я буду работать, постепенно его оплачивать».
Как пояснили мне Алексей и Яна, это вранье чистой воды. Реальная хозяйка дома действительно хочет его продать, но это невозможно, так как дом находится под опекой. И председатель, не купив его, с разрешения хозяйки поселила туда Валеру с его семьей. А в довесок и пасеку привезла на тракторе. Но, правда, установили ее не на этом участке, а практически на дороге общего пользования.
С этого момента тихая жизнь для семьи Мурашовых и их многочисленных питомцев закончилась. Теперь дикие звери, которым нужно проходить курс реабилитации, восстанавливать свои силы для возвращения в природу, находятся в опасности.
– Встревожившись соседством с пасекой, я спросил у Валеры: «Пчелы-то агрессивные?» – «Да, что-то неспокойные. Я хотел карпатку, но председатель мне этих купила. Теперь и не знаю, что с ними делать».
«По сравнению с этой породой пчел остальные – божьи одуванчики»
Пчелы начали беспорядочно разлетаться начиная с 7 июня. Алексей сразу же получил семь укусов. Досталось и собаке – укушенное животное скончалось следующей ночью от удушья. Мурашовы потребовали от соседа убрать незаконно установленную пасеку, на что Валера попросил: «Потерпите».
Но терпеть, конечно, никто не стал. Написали заявление в сельский совет, в администрацию. Там пообещали передать в ветнадзор. Не дожидаясь, когда администрация исполнит свое обещание, Яна и Алексей сами отвезли заявление.
Как рассказывают биологи, проверяющий ветеринарный инспектор Татьяна Паршина появилась только 3 июля. Но приехала она вместе с председателем Лутенко, на одной машине. Позже заявители получили отписку: «Все в порядке, нарушений нет». Правда, само письмо ветнадзора было оформлено с нарушением, так как даже ФИО инспектора указано не было. А в тексте содержится следующая вопиющая ложь: «Порода пчел: среднерусская (неагрессивная)».
Информация в открытых источниках говорит об обратном. Я позвонила Александру Рыбакову – пчеловоду со стажем:
– Среднерусская порода пчел очень агрессивная, сказал он. – Например, та же карпатка по сравнению со среднерусской божий одуванчик, добрая и ласковая. И знаете, если мы, пасечники, к укусам пчел давно привыкли, то у посторонних людей такого иммунитета нет. Если меня 15 особей укусят – мне ничего. А вот для обычного человека и 5 может обернуться трагедией. Особенно опасно, если аллергия.
В письме от ветнадзора также было указано, что пасека принадлежит председателю, приобретена в собственность колхоза. Тогда у Мурашовых возник вопрос: а почему в таком случае пасеку расположили на муниципальной земле? И почему земля перепахана вместе с единственной дорогой к Мотиловскому кладбищу?
Оказалось, что это незаконно. Приехали инспектора из земельного комитета и подтвердили, что Лутенко не имела на это права. Председателю пришлось созывать трактористов и выравнивать землю, как было. Но «как было» не получилось, и проезд на кладбище так и остался непроходимым.
Ульи вывалили в ближайший лес
После получения отписки из ветнадзора семья Мурашовых засобиралась в Москву – обращаться в вышестоящие инстанции, так как мириться с кусачими соседями не собирались. Кроме того, биологи отправили повторную жалобу в ветнадзор, где, посоветовавшись с юристом, указали многочисленные нарушения.
Например, при организации пасеки в населенных пунктах обязательно нужно согласие соседей, проживающих в радиусе 100 метров. Мнения Мурашовых же никто не спрашивал.
Если пчелы колхозные, то на их содержание должна быть лицензия. Но в «отписке» не значились ни номер, ни дата получения лицензии.
На момент подачи заявления пасека не была огорожена, как того требует закон. Ульи стояли прямо на земле, выходы для пчел направлены в сторону реабилитационного центра, в полуметре друг от друга, да и вообще походили на старую рухлядь. Необходимые номера были только на одном, да и то N№18, хотя улей было всего 12.
По закону, на площади 100 кв. м могут располагаться только два улья. Здесь же огороженный под пасеку участок был всего 7 на 3 метра, куда умудрились впихнуть аж 12 улей! Это – целая армия озлобленных насекомых.
Когда любители пчел узнали, что Мурашовы начали поднимать Москву, зашевелились. Как предполагают биологи, председатель испугалась и отдала приказ – немедленно избавиться от пчел. Приехали трактористы, погрузили ульи и скрылись в неизвестном направлении. Но через 15 минут уже вернулись.
Далее – со слов Алексея, который был свидетелем разговора тракториста и Валеры:
Валера: «Ну как? Вывез? Выгрузил?»
Тракторист: «Вывалил».
Валера: «Далеко?»
Тракторист: «Нет, там дороги дальше нет».
Вполне возможно, что такое «вываливание» может угрожать жизни и здоровью людей, так как тракторист, по всей видимости, просто выкинул ульи вместе с пчелами в лесу.
Армия озлобленных насекомых возвращается
Потом ветеринарный инспектор Татьяна Паршина приехала с повторной проверкой. Одна. Без свидетелей. Без участкового. Без главы администрации. И набросилась на биологов, как пчела:
– А у вас есть разрешение содержать животных? – спросила инспектор у специалистов по реабилитации диких животных с 30-летним стажем.
Алексей и Яна напомнили Паршиной, кого, собственно, она пришла проверять. Инспектор же заверила: пчел увезли, вас больше тревожить некому.
– Татьяна Александровна, вы так хорошо одеты для укуса. Пройдемте, – предложил Алексей. – Кажется, вы говорили, что пчелы не агрессивны? Ну же, проходите, не стесняйтесь. Посмотрите, как мы здесь живем уже два месяца.
Но инспектор отказалась.
– У нас у зятя аллергия, одна из пчел его укусила, и страшно раздулось плечо. Настолько, что он самостоятельно не смог вести машину, чтобы добраться до больницы, – с этими словами Яна протянула Паршиной справку от врача.
– И что это? Я таких справок могу понаделать миллион.
– Но тут же подпись, печать…
– И печатей понаставить…
– А куда вывезли пасеку? – вмешался Алексей.
– Туда, – Паршина небрежно махнула рукой куда-то в сторону леса.
– Что значит туда? Вы мне назовите населенный пункт, расстояние.
– А вам какая разница? От вас вывезли, и ладно.
– Большая разница. Нужно как минимум за 5 км от населенного пункта.
– Ну, хорошо. Хотите за 5 – будет за 5.
Позже Яна и Алексей выяснили, что ночью ульи опять загрузили в трактор и снова увезли в неизвестном направлении.
– И где они теперь, мы не знаем, – делится переживаниями Яна, подливая мне чай и пододвигая угощения. – Эти пчелы сейчас не могут найти дом, поэтому прилетели сюда, где кормились на протяжении двух месяцев.
В итоге насекомые «погостили» некоторое время среди сосен и елей и вернулись к человеку, угощая Мурашовых и их питомцев все новыми и новыми укусами.
– Вообще, очень странный инспектор, – добавляет Алексей, – я сильно сомневаюсь в ее квалификации. Она путает законы с ветеринарными нормами, с ней просто невозможно разговаривать! Представьте, я написал заявление, чтобы мне предоставили ответы на несколько вопросов, ссылаясь на соответствующие статьи. Так Паршина отказалась их брать, заявив, что она «не юридическое лицо». А кто тогда?
Вечер. у пчел отдых, можно смотреть рысей, сов, аистов
В день моего визита Мурашовых должны были навестить инспектор Паршина, глава администрации и участковый. Мы не дождались гостей и вечером пошли смотреть животных в вольерах.
– Уже можно, – успокоили биологи, – пчелы отступили. К вечеру их не так много.
Пока я неуверенно подходила к просторной клетке с рысями, Яна, опередив меня, уже поглаживала самку. А самец в это время, сидя сверху на деревянной кушетке, поглядывал на нас и не переставал рычать. Я ему явно не нравилась.
Встреча с совами была и вовсе необычна. Завидев меня, пернатые замерли.
Они, как мне показалось, даже не моргали, как будто затаили дыхание. Одна из сов вела себя иначе – мотала головой из стороны в сторону.
– Центральный паралич, – пояснил Алексей. – Эта сова не приспособлена жить на свободе, там она просто погибнет. Поэтому на всю жизнь останется с нами.
На улице стремительно начало темнеть, и я с сожалением отметила, что не успею познакомиться со всеми здешними обитателями. Все еще слыша жужжание пчел, мы направились к калитке. На пути меня провожали аисты. Ну и красота!
– Если пчелы пропадут, вы отступите? – спросила я биологов.
– Да мы бы и сами могли разом от них избавиться. Распылить специальное средство, и все. Но сколько полезных насекомых от этого погибнет! – Яна развела руками.
– Я не собираюсь успокаиваться, – категорично заявил Алексей. – С какой стати? За это время я получил более 30 укусов. Дети приезжать не могут, внуки тоже, страшно даже выйти в туалет, который у нас на улице. Косить сено невозможно. А животные хотят есть. До сих пор мы не накормили дневных птиц, потому что вынуждены ждать, когда пройдет солнце и пчелы перестанут летать. А у них птенцы – их надо два раза в день кормить. Ягоды собрать не можем, огородом не заняться. Животные гибнут. Есть какой-нибудь предел этому?
***
«Караван+Я» позвонил Надежде Лутенко, председателю колхоза «Сознательный». Услышав, что тема касается пчел, она комментировать ситуацию отказалась.
Дашун САМАРИНА
0
