В эти выходные на большой сцене драматического театра состоялась премьера новой постановки Валерия Персикова «Кабала святош». Известная пьеса Михаила Булгакова о жизни и творчестве французского комедиографа Жана-Батиста Поклена де Мольера причудливым и в какой-то степени мистическим образом переплелась с жизнью самого загадочного русского писателя XX века. Постановка получилась страстной, с острыми политическими и метафизическими углами. Политика, придворные интриги, инквизиция, фарисейство, человеческие желания и грехи – все это пестрое многообразие столкнулось лоб в лоб с искусством, обличающим пороки и возвеличивающим добродетели.
.jpg)
Противостояние художника и власти
Стоит сказать, что Валерий Персиков выбрал очень удачный материал с вечной темой противостояния художника и власти. Мольер начинал как любимец короля Франции Людовика XIV, но затем драматурга низвергли с пьедестала: Жану-Батисту Поклену запретили появляться при дворе, а «Тартюф», «Дон Жуан» и другие острые обличительные пьесы попали под запрет. Мольеру и его труппе разрешалось играть на сцене театра Пале-Рояль только пошлые фарсы, чтобы не умереть с голоду.
Аналогичная ситуация произошла и с Булгаковым: Сталин дал добро на постановку «Кабалы святош» не сразу и с цензурными правками, так как пьеса уж больно намекала на советскую диктатуру и гонения на писателей. В итоге пьеса получила гневные отзывы номенклатурных советских критиков и, несмотря на триумфальный зрительский успех, все же была запрещена. Нечто подобное случается и в наши дни: при большом желании, многие фильмы, книги, песни, театральные постановки можно обвинить в пропаганде экстремизма, национализма, сепаратизма, оскорблении чувств верующих.
Бутафорские морковки и настоящая курица
Всем известно, что личность Булгакова и его произведения пропитаны мистикой, не обошлось без мистики и в дни премьер. Например, пятничный спектакль пришлось немного задержать из-за перебоев с электричеством: актеры гримировались, подсвечивая друг друга смартфонами. На следующий день, несмотря на очередной блэкаут, спектакль начался вовремя. Зрители восприняли «Кабалу святош» очень тепло. Безусловно, Валерий Персиков не копировал исходный материал слово в слово и даже немного подсушил пьесу Булгакова, зрители не увидели сцены карточной игры короля и маркиза де Лессака, брат Верность превратился в сестру, в начале и в конце трагикомедии на сцене появился Булгаков.
Главные и второстепенные роли в пьесе поровну распределились между признанными мэтрами и молодыми артистами. Сбалансированность актерского состава подкреплялась чередованием смешных и трагических сцен. Зрители не скучали, наблюдая за потешной перебранкой Мольера (нар.арт. Константин Юченков) и его верного слуги Жан-Жака Бутона (нар. арт. Владимир Чернышов) и за зловещей сценой заговора архиепископа Парижа Маркиза де Шарона (арт. Борис Михня) с членами Кабалы Священного писания.
Герои бросались друг в друга бутафорскими морковками, однако в постановке хватало и натурализма, например, за королевским столом Мольер и Людовик XIV (засл. арт. Залим Мирзоев) кушали настоящую жареную курицу, а шлепки по ягодицам Мариэтты Риваль (арт. Юлия Бедарева) были слышны не только на первых рядах.
Тем не менее Персиков ничего не опошлил, и даже полуэротическая сцена между молодой женой и, как выяснилось позже, дочерью главного героя Армандой Бежар Де Мольер (арт. Виктория Козлова) и Захарией Муарроном (арт. Геннадий Бабинов) не показалась слишком откровенной.
Театр бушующих страстей
Поразила по своей силе исповедь в исполнении народной артистки Ирины Андриановой и артиста Бориса Михни, сыгравших Мадлену Де Бежар и Маркиза Де Шаррона соответственно. Ведь именно Мадлена Де Бежар загнала в смертный грех инцеста свою дочь и своего бывшего возлюбленного Мольера, скрыв от него происхождение Арманды. А Мольер невольно втянул в эту греховную историю и короля Франции. Людовик XIV выступил в роли посаженного отца на свадьбе актера и драматурга, а затем стал крестником его детей, родившихся от Арманды.
Жизнь Мольера была настоящим театром бушующих страстей и без Булгакова. Но трагикомедия «Кабала святош» заставила страдать почти всех, кто окружал главного героя, кроме членов Кабалы Священного писания. Тех самых святош и фарисеев во главе с Маркизом Де Шарроном, ополчившихся на Мольера даже не за его инцест с дочерью, а за сатирическую пьесу «Тартюф». Архиепископ пытается достать Мольера любой ценой и даже натравливает на истерзанного болезнями драматурга королевских мушкетеров во главе с головорезом по кличке «Одноглазый, помолись» (арт. Никита Березкин). Королевский шут в исполнении заслуженного артиста России Валентина Кулагина выступает в пьесе своего рода мерилом справедливости. Шут осуждает доносчика Муаррона, подсказывает Людовику, что архиепископ гневается из-за пьесы, посвященной критике падших священнослужителей, тогда как пьеса Мольера, критикующая религию, остается незамеченной католической церковью. Были в этой пьесе и библейские аллюзии: предательство Иуды и возвращение блудного сына чётко прослеживается в метаниях Захарии Муаррона.
Народный артист России Константин Юченков сыграл не только Мольера, но и Булгакова. В самом начале пьесы автор «Кабалы святош» Булгаков разговаривает по телефону со Сталиным. И Сталин обещает писателю постановку пьесы в театре и покровительство самого Станиславского. Столь трудное перевоплощение удалось Юченкову, даже несмотря на то что актер был старше своих героев. И Мольеру и Булгакову на тот момент времени было около 40 лет.
Удивительно символичной получилась концовка пьесы. Мольер умирает на сцене, а Булгаков убирает свой труд в стол: «Кабала святош» уйдет из театра на долгие годы. Но рукописи, как известно, не горят и не пропадают. Тартюф пережил и Людовика Великого, и инквизиторов, увековечив такого неудобного и неугодного Мольера. В глубине сцены появились проекции трамвая, старой Москвы, кота Бегемота, Коровьева, Мастера, Маргариты, Иешуа Га-Ноцри. Михаил Булгаков садится за печатную машинку: он начинает печатать текст самого главного произведения своей жизни.
Павел Кириллов
Фото Сергея Борецкого
«Когда думать о борьбе уже поздно…»
Валерий Смирнов, критик, журналист:
– Премьера «Кабалы святош» в театре драмы вызвала полярные отзывы. Есть те, что сочли спектакль по всем статьям уступающим памятной театралам постановке Ларисы Леляновой в ТЮЗе лет 15 назад. Есть горячие сторонники сценической версии прочтения булгаковской пьесы Валерием Персиковым.
На мой взгляд, в этой работе режиссера-юбиляра (Валерию Александровичу только что исполнилось 70 лет) при имеющихся несовершенствах есть главное, что делает спектакль современным. Его герой сам страстно и весело кует свои несчастья. Славит тирана, желая получить от него приличное денежное содержание для себя и своих актеров. Готов чуть ли не ползать перед главой тогдашней французской вертикали и выполнять все его пожелания взамен на благоприятный режим для своего театра. А когда наступает прозрение, когда приходит такое ясное понимание несовместимости бессменной личной власти всему нормально человеческому и, более всего, искусству, свободному в поисках истины, тогда оказывается поздно думать о борьбе (уже нет больше сил) и даже об эмиграции (английский язык остался невыученным).
Трудно признать оригинальной сто раз проведенную до этого спектакля параллель между автором пьесы и ее героем, а еще точнее – между советским диктатором и четырнадцатым французским Людовиком. Но сыгранная Константином Юченковым сцена прозрения умирающего Мольера, которую шутовски комментирует верный слуга Бутон, воплощенный Владимиром Чернышовым, заставляет зал взрываться аплодисментами. И это настоящая награда для всех создателей спектакля.
Павел Кириллов
0
