Как прошлое влияет на настоящее? В силах ли мы избавиться от его проклятий и наследственных болезней? Рубеж старого и нового года и начало президентской кампании – самое время поговорить об этой философской проблеме.
Литературно-политическое событие
Литературно-политическим событием конца 2017 – начала 2018 года стала книга банкира Петра Авена «Время Березовского». Авен взялся за тяжелый журналистский труд – он провел десятки интервью с основными действующими лицами политики 1990-х и с ближайшим окружением Березовского, его женами, друзьями, партнерами, чтобы показать эпоху в преломлении через эту личность, понять, реально ли Березовский был кукловодом российской политики или приписывал своему влиянию процессы, которые и без него происходили бы.
Гибель Березовского – большое облегчение для нынешней России. Эта убежденность, что все покупается и продается, это стремление развращать своими деньгами политиков, правоохранителей и так далее, будут нам долго икаться. Сейчас, по крайней мере, винить некого – никто не финансирует желание перемен и свободы, как это делал, дискредитируя всех и вся, покойный Борис Абрамович.
«Они ничего не забыли и ничему не научились»
Некоторые мелочи остались за кадром. Например, в Википедии про нынешнего губернатора Тверской области Игоря Руденю написано, что совсем молодым человеком он возглавлял созданный Березовским фонд ветеранов госбезопасности «Покров». Или в книге не описывается, поскольку это было проходным эпизодом, как приезжал Березовский к покойному губернатору Тверской области Владимиру Платову – агитировать его, слабого и сильно пьющего, вступать в новосозданную партию «Единство» (более сильные губернаторы к тому времени примкнули к лужковско-примаковскому блоку «Отечество»).
«Они ничего не забыли и ничему не научились». Эта фраза, сказанная Талейраном о Бурбонах, переживших Великую французскую революцию, подходит и к некоторым персонажам книги Авена. Поразительно, но во многом сконструировавший нынешнюю государственную систему Анатолий Чубайс считает, и приватизацию он провел правильно, и выборы 1996 года нельзя было уступить коммунистам – иначе все, как тогда писали, «купи еды в последний раз».
Мол, если бы администрация президента и олигархи не провели бы такую беспрецедентную по степени оболванивания народа предвыборную кампанию, пришел бы сначала ужасный Зюганов, а потом – ужасный Примаков. «И выборов бы при нашей жизни, Петя, не было бы больше никогда». А сейчас они будут, что ли?
Лично я думаю, что победа Зюганова в 1996 году была бы хорошей прививкой от советского реваншизма. Чуда бы у него не получилось, коммунизм бы он не построил и экономику, погребенную под обрушением колосса на глиняных ногах, не оживил бы. В 2000 году его бы спокойно не избрали, и дальше история стала бы двигаться, как во многих странах: социалисты сменяют либералов, либералы – социалистов.
А стань Примаков президентом в 2000-м, сами знаете вместо кого, теперь он точно нами не правил бы. Он упокоился в 2015 году в возрасте 85 лет. Пойди история по этому пути, вряд ли он протянул бы на троне больше одного срока.
Как развалилось тверское общество
В президентских выборах 1996 года – истоки губернаторских выборов начала 2000-х, когда казалось, что за деньги можно сделать все, в том числе избрать никому не известного богатого человека главой региона. Выборы губернатором Тверской области Дмитрия Зеленина в 2003 году были апофеозом политических технологий рубежа веков.
При всем нашем уважении к Дмитрию Вадимовичу Зеленину, человеку умному и талантливому, не чета многим нынешним деятелям, скажем правду: именно он развратил тверское общество, лишил его воли к различению добра и зла, сделал в нехорошем смысле толерантным ко всякой безнравственности. В процессе предвыборной кампании Зеленин «купил» всю тверскую элиту, в том числе перекупил ближайшее окружение действовавшего губернатора Владимира Платова. Такие ближайшие к первому губернатору Тверской области люди, как редактор «Тверской жизни» Виктор Куликов, начали работать против своего многолетнего благодетеля. Главы районов рассказывали нам, как Куликов приезжал на встречи Платова с избирателями и приво-зил выпивку, после чего пьяный Платов падал со сцены.
Зеленин сделал первую попытку заменить местное сообщество на другое, более подходящее к его целям. Людей в регион он завозил интересных и умных, судя по всему, хорошо оплачивая им моральный ущерб от перемены столичной жизни на провинциальную. Однако приехав в Тверскую область, зеленинские обычно не довольствовались тем, что предлагал им губернатор, искали другие способы обогащения. Тем более что приход Зеленина совпал с двумя мощными экономическими преобразованиями – с приватизацией земли и приватизацией ЖКХ. По области шныряли бойкие молодые люди в розовых рубашках и модных галстуках, рассказывавшие местным аборигенам, что они «от Димы».
Создание и финансирование многих действующих по сей день «информационных помоек» тоже происходило с подачи зеленинских политтехнологов – им почему-то казалось, что все эти Вячеславы Григорьевы и Максимы Новиковы пригодятся в хозяйстве.
Все это не работало на репутацию губернатора.
А тут еще и президент Путин, изначально с недоверием относившийся к губернаторскому корпусу (тот же Березовский обещал ему, что старые всенародно избранные губернаторы обязательно против него восстанут), сделал свои выводы. И в 2004 году, воспользовавшись трагедией с захватом школы в Беслане, президент отменил губернаторские выборы, так и не дав регионам сформировать нормальную систему преемственности власти.
Альтернативная история: как могло бы быть
История не терпит сослагательного наклонения. Но предположим, что события развивались бы по-другому. И вместо широкомасштабного переформатирования тверского общества в худшую сторону, произошедшего при Зеленине и усугубившегося при Шевелеве и Рудене, оно продолжило бы худо-бедно развиваться естественным путем.
Например, губернатором в 2003 году стал бы Юрий Михайлович Краснов, долгие годы работавший при Платове вице-губернатором и фактически руководивший областью. Такой вариант, кстати, был. Платов уже даже подписал указ о назначении Краснова и.о. губернатора где-то за несколько месяцев до выборов. Губернатор тогда ехал в Москву ложиться в больницу, но пока Платов был в дороге, ему позвонил тогдашний спикер Законодательного собрания Марк Хасаинов и отговорил Платова от передачи власти Краснову, боясь утратить свои позиции. Уже разосланный по кабинетам начальников департаментов указ был аннулирован. (Я знаю эту историю из первых уст. Что случилось с Хасаиновым, мы тоже все знаем. Он утратил все, и в конечном итоге даже жизнь.)
Вместо Краснова можно подставить Сан Саныча Тягунова или кого-то из тогдашних районных глав, могучих людей, с харизмой и своим видением развития региона. Это сейчас главы измельчали, а тогда были о-го-го!
В общем, не сделано было бы тысяч ошибок. Зная всех в области, кто на что способен, Краснов (или Тягунов, или, например, Константин Ильин из Калязина) расставил бы по местам наиболее способных, не верил бы сплетням, полагался бы на собственное впечатление. И аппетиты у руководства региона были бы умереннее, они бы не распугивали заходящих инвесторов, заламывая огромные суммы.
Известная история: экономический бум в Калужской области, которой руководит такой же, по сути, как Краснов, выходец из еще советской калужской партийной хозноменклатуры Анатолий Артамонов, начался с того, что в регион пришел немецкий автоконцерн «Фольксваген» со своим сборочным производством. А ведь сначала «Фольксваген» хотел разместить свой завод подо Ржевом! Говорят, в администрации Зеленина выдвинули какие-то непомерные требования и немцы отказались от ржевской площадки.
Тверская область – в авангарде деградации
Кроме того, не так быстро произошла бы еще одна беда нынешней региональной экономики – централизация бизнеса, уход крупных субъектов предпринимательства из-под региональной юрисдикции в Москву. Руководство области не ускоряло бы этот процесс, а сопротивлялось бы ему.
18 лет назад на территории действовали свои, местные предприятия. Чисто тверскими налогоплательщиками были вагонзавод, экскаваторный завод, завод искусственных кож, стеклопластик, ДСК, мелькомбинат и много других. «Тверьуниверсалбанк» гремел на всю Россию и даже пострадал от выборов 1996 года – по легенде, в нем концентрировались деньги на предвыборную кампанию Геннадия Зюганова.
Руководители крупного тверского регионального бизнеса жили в Твери и в Тверской области и планировали жить дальше. Они рассматривали Тверь как свой дом, который надо обустраивать, поэтому у всех них были политические амбиции, они участвовали в выборах, занимались социальными проектами.
Теперь из той могучей когорты остались, пожалуй, Максим Ларин (холдинг «Афанасий») да Нина Петровна Болгова с Лилией Нигматулловной Корниенко, наши заслуженные хлебопеки. Остальные разъехались, предприятия перешли в подчинение головных офисов в Москве. На местах работают наемные менеджеры, которые не могут сами ни рекламный бюджет сформировать, ни оказать помощь местным значимым инициативам.
В 1990-е годы мэр Твери или губернатор Тверской области должен был находить компромисс между множеством интересов. В результате выходило среднее арифметическое, принимались более или менее верные решения. Сегодня глава Твери Алексей Огоньков ориентируется в своей работе на одного человека – губернатора Тверской области Игоря Руденю. Руденя волен решать, работать ли Огонькову на этом месте или покинуть его. Ни жители Твери, ни бизнес, ни даже депутаты Тверской городской думы не имеют на работу главы Твери никаких рычагов влияния.
Игорю Рудене тоже не позавидуешь. Чужая территория, незнакомые люди, все врут. Рассказывают, что губернатор вынужден собирать разного рода сплетни, пытаясь понять, кто в регионе чего стоит. Но опора на сплетни заводит его еще дальше в глубь ошибок. Люди-то у нас добрые, о ближних своих не злословят! (Шутка, конечно. В нашем городе зависть и ненависть к тем, кто более или менее заметен, распространены, может быть, сильнее, чем где бы то ни было. Сказывается то, что из Твери столетиями уезжали в столицу самые активные и смелые жители. А те, кто остался, являются носителями специфической психологии и смелых и активных крайне не любят.)
Тверская область оказалась в авангарде процессов деградации. Суперблизость к Москве, плюс три губернатора-варяга низвели местное общество до полной разобщенности и неверия в перемены к лучшему. Правда, согласно ряду предсказаний, возрождение начнется именно с тех мест, где деградация наиболее сильна. Но когда это произойдет, святые не сообщают.
Контракт со Всевышним
Возвращаясь к книге о Березовском. Для меня был очень показателен разговор о том, как под конец жизни Березовский заинтересовался православием. Он крестился, чтобы «заключить договор с Богом». То есть такие контрактные отношения. Я Тебе крестился, а Ты мне помогай. Я узнаю этот подход к вере у многих нынешних высокопоставленных чиновников-«подсвечников». Они как бы откупаются от Бога, давая деньги архиереям на пышные облачения, финансируя строительство храмов (не из своего кармана – из бюджета). Гораздо сложнее соблюдать заповеди, любить ближних, не злословить, не осуждать, работать над собой.
То есть даже тут «наследство Березовского». Или это просто дух эпохи? Времени, когда все жили, как в первый раз, аморальные, как дети или дикари, еще не слышавшие о нравственных законах внутри нас?
Мария Орлова
0
