ОНИ ХОТЕЛИ ШАПКАМИ ЗАКИДАТЬ ГИТЛЕРА
«Никто не забыт, ничто не забыто» — каждый май кричат по телевизору солидные дяденьки в дорогих галстуках. Но только встретившись с тем, кто действительно умеет хранить память, убеждаешься в несомненной правоте и глубине этих слов.
Антонине Волковой, жительнице нашего города, 82 года. Её молодость пришлась на войну: потери, страдания и тяжелый недевичий труд. О пережитом военном лихолетье напоминает каждый уголок в доме Антонины Петровны. На первый взгляд обычная пенсионерская квартира — лоскутные коврики, пёстрые половики, белая кружевная салфетка на телевизоре. Но за стеклянными дверцами шкафа стоят ордена в бархатных коробочках. Два полотенца в чёрно-оранжевой упаковке – подарок от губернатора к 65-летию Победы. На почётном месте – Книга памяти Тверской области, аккуратно обернутая газетой.
«Писать? Про меня? Про то, как я работала всю войну… Как сестру в Белоруссии расстреляли… Как два брата погибли… Я вам всё расскажу», — Антонина Петровна вытирает слёзы. Сколько бы лет ни прошло, эта боль не отпускает. Потому что память – это не просто георгиевская ленточка на антенне автомобиля. Хранители памяти – прежде всего сами люди. Антонина Петровна держит руку на Книге памяти, когда рассказывает свою историю. В этой книге похоронена почти вся её семья.
Антонина Волкова, тогда Кужелёва, родилась в деревне Биберёво, недалеко от Высокуши. Деревни в то время были не чета современным, забытым и хиреющим. Местный колхоз имени Ворошилова имел огромные коровники, свинарники, конюшни. Работали, как водится, с великим энтузиазмом, за трудодни и светлое будущее, причём всей деревней — от мала до велика.
— У пруда была вспахана земелька. Там колхозники сажали турнепс, картофель, морковь на корм свиньям. А мы, ребятня, за этими посадками ухаживали – пололи, поливали… С 8 лет я работала в колхозе. Тем не менее к началу войны успела окончить 7 классов Путиловской средней школы. В 1941 году мне было 14 лет. Помню, как отец прискакал из города на лошади и закричал: «Война!»
Два старших сына в семье Волковых в разное время ушли на фронт. А отец, ветеран ещё Первой мировой войны, остался помогать в колхозе. Суровое время началось для оставшихся крестьян: каждая семья работала за троих, а то и за пятерых. Но Антонина Петровна вспоминает его с улыбкой – всё-таки, несмотря на тяготы, они были молодыми и верили в победу:
— Помню, в первые дни войны всех мужчин призвали на фронт… Они едут на телегах и кричат: «Мы Гитлера шапками закидаем!» Оставшись в тылу, мы за жнейками хлеб убирали, серпом жали, лён мяли и теребили… Заготавливать сено ездили на пустоши. В час ночи вставали и до утра косили. Меня, молодую, бабы по пяткам косой подгоняли: торопись! Однажды мы складывали солому в помёты, вдруг смотрим – самолёты летят, низко-низко… Думали, наши. А нас обстреляли!
И снова – о работе, которая не прекращалась ни на минуту:
— Одна молотилка была на весь сельсовет. И всё равно лён сдавали первым сортом! Лён был высоченный! На работу выходили всей деревней. Как бригадир в рельсу ударит, сразу шли работать. И трудились мы в колхозе до последнего издыхания.
Когда девизом страны стала фраза «Всё для фронта», люди забыли о личном благе:
— Немцы взяли Калинин, и наши воинские части отступили. Многие солдаты жили в нашей деревне, мы их кормили и поили… Когда они собрались в наступление, мы, молодежь, лопатами расчищали дорогу, чтобы техника прошла. Там сугробы были выше человеческого роста. На новые танки люди деньги давали, кто сколько сможет. Краснохолмский район целую танковую бригаду сколотил!
Война стучалась в каждый советский дом. Не миновала беда и семью Волковых.
— Моя сестра, Мария Петровна Белякова, в 1941 году жила под Брестом вместе с четырьмя детьми. Когда внезапно началась война, муж, служивший офицером на польской границе, не успел эвакуировать семью… Только старшую дочь вовремя отвезли к нам. Во время отступления Маруся тащила на руках трёхлетнего Толика, перед собой катила коляску с новорожденными близнецами. Они остановились в городе Береза, в 30 километров от Бреста. Потом мы узнали, что Марию и детей расстреляли в 1942 году как семью военнослужащего. Через много лет после войны мне удалось списаться с бывшей соседкой Маруси. Она рассказала подробности ее гибели.
Антонина Петровна достает из комода письмо из Белоруссии, датированное 1985 годом. Письмо мимоходом говорит о безразличии властей к народной памяти:
«…могилу вашей сестры не найдем… там лежат сотни человек, даже не поставили памятника. Там, где они похоронены, прошла проводка газа… Это место разрушили… С властями не повоюешь».
Пожелтевшие от времени фотографии зятя и сестры заложены в Книге памяти, на нужной странице. Там же – карточки старших братьев Антонины Петровны. Один из них служил в Западной Украине и пропал без вести в 1944-м. Другой, наводчик в артиллерийских войсках, погиб под Старой Руссой.
— И осталась я одна из всех детей. Про День Победы услышала по радио. Сразу в деревню побежала, у родителей уже стол был накрыт. Отметили Победу, помянули павших. Слез было пролито немало. После войны мы тоже день и ночь работали, помогали колхозам. Сено сушили, картошку копали, помню, на соломе спали… — Антонина Петровна смеется и плачет.
— Племянница Люся долго с нами жила и только недавно умерла от порока сердца. Мой муж, Николай Дмитриевич, был инвалидом войны. Он семь лет служил в Красной Армии: тогда некому было заменить солдат, еще не подросла смена.
— Сейчас как вдове ветерана должны мне помочь – сделать ремонт в квартире, — делится радостью Антонина Петровна. – Ведь у меня уже линолеум волнами, и ванная совсем прохудилась.
— А чем вам ещё помогают?
— Ну, вот губернатор два полотенца прислал… В газете фотографии всех наших ветеранов напечатали к Дню Победы. Мы этому рады.
Антонина Волкова с гордостью показывает орденские книжки и ветеранские удостоверения мужа. Среди документов один из самых дорогих — личная благодарность Сталина за освобождение Манчжурии. Она выносит старый пиджак мужа – с него так и не сняты многочисленные ордена и награды. Это ее главное богатство. Не считая, конечно, Памяти.
Любовь КУКУШИНА
0
