5 мая на митинге в Твери «Он нам не царь» ОМОН погрузил в автозак четверых активистов и девушку-журналиста, которым впоследствии пришлось провести в камере по пять дней, прежде чем они были отпущены на свободу. «Караван+Я» встретился с региональным координатором «Открытой России» Артемом Важенковым, который не являлся организатором акции, но был задержан. Артем рассказал, чем кормят заключенных, как полицейские наказывают провинившихся и как проходит обычный день за решеткой. В этой печальной истории много забавного и смешного.
ОМОН задерживал за переход дороги в неположенном месте
– Насколько законно, на твой взгляд, прошло задержание?
– Полицейские, прежде чем закидывать нас в машину, должны были представиться, сказать, на каком основании нас задерживают, куда они предлагают пойти и т.д. Но этого не было. Просто схватили и поволокли в автозак, откуда нас доставили в Центральный РОВД.
– Что было там?
– Когда мы приехали, там составляли протокол на Максима Лаптева и еще на одного человека, их забрали прямо на площади. Официальная причина задержания – переход дороги в неположенном месте. Только вдумайтесь! ОМОН задержал ребят за такое нарушение. К счастью, их быстро отпустили.
Нас посадили в актовом зале и сказали: «Ждите, сейчас мы будем составлять протокол». Вообще, без составления протокола нас могут задерживать только три часа. Когда за это время к нам никто не подошел, мы предупредили, что уходим, и беспрепятственно покинули здание. Пошли в кафе, поели и отправились провожать нашу подругу домой. Идем, к нам подлетает полицейский автомобиль, и вот опять куда-то везут.
– Получается, вас выслеживали?
– Да, как особо опасных преступников. Нас увозят обратно в РОВД. На этот раз протокол составляется сразу. Меня обвиняют в участии в несанкционированном митинге 5 мая и организации несанкционированного пикета 7 июля 2017 года, когда был установлен клуб Навального, куда я просто заходил встретиться с друзьями, даже участия не принимал. Нас поместили в камеру задержанных по административным правонарушениям, где мы и куковали до понедельника, пока ждали суда.
Полицейские жаловались, что приходится заниматься ерундой
– Как тебе условия содержания?
– Я с Андреем Прокудиным (координатор штаба Навального в Твери. – Прим. ред.) был в одной камере, Баврин – в другой, Захарова – в третьей. Там темень, вонища, никаких кроватей нет, есть только возвышение из деревянного настила. Выдали нам покрывала, на которых мы спали. Кормили три раза в день. Тут еда была более-менее нормальная. На завтрак – каша, на обед – первое и пюре с котлетой, на ужин – сосиска с макаронами.
– С полицейскими общались?
– Да, были диалоги. Они не понимали, что мы тут вообще делаем и почему им нужно заниматься такой ерундой. Мы им рассказывали о нашей деятельности. Если честно, мне казалось, что они понимали, что находиться нам тут незачем. Они нас так и называли между собой – политические заключенные. Когда нас из суда везли в спецприемник на улице Грибоедова, они так и сказали: «Принимайте политзаключенных».
Российский флаг в качестве агитматериала
– Как проходил суд?
– С моей точки зрения, он был смешной. Все наши ходатайства отклоняли. Мы просили вызывать свидетелей, в том числе тех полицейских, которые составляли рапорты, где они написали, на наш взгляд, неправду. Суд посчитал это ненужным, и все рапорты полицейских легли в основу решения суда. То есть суд не считает нужным проверять слова полицейских.
Одна фраза из решения суда меня удивила: «Шли по пешеходной части и использовали российский флаг в качестве агитматериала». Однако это не было шествием! Дело в том, что людям удобнее всего было выходить со стороны отеля «Оснабрюк», но этот проход перекрыли, и, естественно, вся толпа пошла по улице Симеоновской в сторону Трехсвятской. Плакатов я не видел, флаг действительно был. У кого-то оказалась гитара, кто-то шел и пел песни. Люди шли до той точки, где им удобнее было сесть на общественный транспорт. Когда мы дошли до Трехсвятской, стоило только Андрею Прокудину начать объявлять «Дорогие друзья, давайте не будем провоцировать, расходимся», как подлетела полиция, схватила меня, потом Яну и за ней Андрея.
– А Артура Баврина задержали еще на площади за участие в несанкционированном митинге?
– Официально – на шествии, которого на самом деле не было.
– Яна была как журналист?
– Да. И то, что ее забрали, это ненормально. Я не хочу никого ни в чем обвинять, но я вижу в этом признаки уголовного преступления – воспрепятствование деятельности журналиста. У нее есть пресс-карта, редакционное задание, и она вела стрим-трансляцию. Яна нигде не выступала, лозунги не кричала, плакатов при ней не было. Она просто находилась там и вела съемку. После суда мы будем подавать соответствующее заявление с требованием возбудить уголовное дело. (14 мая Яне присудили пять суток. – Прим. ред.)
В спецприемнике кормят, как животных
– После суда вас отправили в спецприемник. Как там было?
– Неприятно, но терпимо. Есть люди, которые оттуда вообще не вылезают. Он вышел, выпил рядом с полицией, его на 15 суток. Он отсидел, вышел, на радостях выпил, и опять по новой. Внутри маленькие камеры, где стоят металлические шконки, на которых неудобно спать. При этом у тебя еще запросто могут отобрать матрас.
– Такое было при тебе?
– Да. С нами сидел один парень, который от скуки придумал себе занятие – стал распускать свои носки на веревки. А это запрещено – веревок в камере быть не должно, мало ли кто решит повеситься или соседа задушить. Полицейские разозлились и отобрали у нас все матрасы вместе с постельным бельем. А лежать на голом металлическом листе, мягко говоря, неудобно. Потом нашего буйного перевели в другую камеру и матрасы нам вернули.
– Вещи у вас забирали?
– Да. Свой телефон я ранее успел передать друзьям. Не хотел, чтобы в нем полицейские копались. Когда меня привезли, провели обыск, сняли отпечатки пальцев. Меня заставили вытащить ремень на брюках и сдать его. То же произошло и с моими шнурками.
– Вас с ребятами вместе посадили?
– Нет, рассовали по разным камерам и даже на прогулки выводили так, чтобы мы не пересекались. В основном со мной сидели мужички, которых просто пьяными поймали.
– Завел себе там друзей?
– Нет, – смеется, – хотя мы там беседовали, у них даже интерес возник к нашим идеям. В основном они со мной соглашались.
– А тут как кормили?
– Я всегда думал, что такой едой кормят или дворовых собак, или свиней. Ее есть невозможно. На завтрак давали кашу – это еще можно было употреблять в пищу. Макароны, перловка и так называемый суп – это нечто. Нам говорили, что он с мясом, но это больше напоминало запекшуюся кровь, или будто наваристую пенку с бульона сняли, высушили и покрошили. Отвратительно. Когда мы оказались на свободе, Андрей Прокудин жаловался на самочувствие, были признаки отравления. Я лично там почти ничего не ел.
– Как проходил день?
– Подъем в 6 утра – долбятся дубинками в камеры. Надо обязательно встать. Потом завтрак. Его приносят в камеру, поел – посуду забирают. Потом обыск. Ты выходишь, ставишь руки на стену. Пока стоишь в коридоре, камеру всю обыскивают. Проверили – тебя завели, заперли. Обед. Прогулка по закону положена не меньше часа, но она проходила минут 15–20. Это небольшая территория, огороженная стеной и колючей проволокой, где ходишь по кругу – гуляешь. Потом ужин, и все. Теряется счет времени, потому что окно маленькое, ничего не видно, а в некоторых камерах и окон нет. Часов, естественно, ни у кого нет. Но я нашел в этом положительные моменты, в частности, я, наконец-то, отдохнул от интернета, от бесконечных информационных потоков, выспался.
– Чем ты там обычно занимался?
– Спал и читал книгу – автобиографию Владимира Буковского. Кстати, довольно интересный советский политический диссидент. Ребята постоянно приносили передачки. Это было очень приятно.
– Как полицейские себя вели?
– В целом нормально, может, немного грубовато, но их понять можно, потому как контингент там так себе. Ко мне отношение было неплохое.
Власть сама популяризует активистов
– Как прошла встреча с друзьями, когда оказался на свободе?
– На высоте. Приятно, когда тебя встречают много неравнодушных людей. Тем более людям для этого пришлось встать очень рано. Но ты видишь, что тебя ждали, за тебя переживали, что ты кому-то нужен. Я прихожу домой, а там висит плакат: «С возвращением, мы тебя любим!». Мы вчера гуляли по городу, и к нам подходили незнакомые люди, спрашивали: «О, это вас задержали на митинге 5 мая?» Выражали слова поддержки, симпатии. Это было круто!
– Какие теперь планы?
– Мы будем подавать апелляционную и конституционную жалобы, в ЕСПЧ. На российский суд у нас нет надежды, он не имеет ничего общего с правосудием. По крайней мере, по таким делам.
– Вы продолжите посещать митинги и подобные акции?
– С еще большей силой. Когда ты оказываешься в подобной ситуации и видишь большую поддержку, когда тебе пишут, подходят на улице, благодарят, это дорогого стоит. Получается, что таким образом наша недальновидная власть просто нашу деятельность популяризует. Спасибо им за это большое!
Газета «Караван+Я» выходит на территории Тверской и Московской областей с приложением «Ярмарка объявлений». Работа, недвижимость, строительство, образование, туризм, бизнес – все, что вам необходимо знать, вы найдете у нас! Принимаются бесплатные объявления по телефону: 8 (4822) 788–139. Нужен больший эффект? Для Вас реклама и платные объявления! Тел.: 8 (4822) 788–798. Подробнее с правилами можно ознакомиться по ссылке.
Беседовала Дашун Самарина
0
