10 и 11 ноября в подростково-молодежном центре на улице Склизкова в Твери прошел просмотр семейной драмы «Гардения» по пьесе Эльжбеты Хованец в исполнении любительского «Быстрого театра».
Спектакль был поставлен режиссером Татьяной Ручковой, которая через актеров сумела продемонстрировать трагедию одной семьи, четырех поколений женщин. Главная особенность коллектива – это тесная связь со зрителем. Не случайно актеры присутствовали не только на сцене, но и в зале, а после изу-мительной игры состоялся прямой диалог между труппой и залом. Необычная постановка, броские наряды, сильнейшие эмоции – все это жители Твери могли увидеть в небольшом, но переполненном помещении. Даже сами организаторы не ожидали такого аншлага.
Удивительно и то, что умелую игру демонстрировали не профессиональные актеры, а любители, по профессии инженеры, социологи, психологи, лингвисты. Да и сама режиссер всю жизнь отдала врачебному делу. Сейчас Татьяна Ручкова работает заведующей физиотерапевтическим отделением военного госпиталя. О том, как создавался «Быстрый театр», чем он отличается от других коллективов и как подружиться со зрителем, она рассказала «Каравану» сразу после того, как проводила главного гостя – зрителя.
Театр встречает, театр провожает
– Татьяна, вы врач-физиотерапевт. Как вам в голову пришла идея заняться режиссурой? Откуда такая любовь к современному театру?
– Тут вы неправы. Мне никогда не нравился театр. Особенно тот, который я видела. До того момента, пока я не попала на гастроли частного екатеринбургского «Коляды-театра» в Москве. Выйдя оттуда, я не могла разговаривать часа два, настолько была потрясена увиденным – шквал эмоций, идущий со сцены, и уважение к зрителю. На сцене происходило что-то сумасшедшее! И я бесконечно задавала себе вопрос: «Как Николаю Коляде удалось показать трагедию человека через этот балаган на сцене?» Мне хотелось его разгадать, научиться и понять, как человек все это сделал, что меня в таком возрасте это так необычайно потрясло? И я поступила в колледж культуры. Закончив учебу, я списалась с Николаем и поехала в Екатеринбург на две недели – узнать театр изнутри. И я разгадала этот секрет. Главное – атмосфера в коллективе и работа со зрителем. Такого, как у «Коляды», больше не видела нигде.
– Вам тоже удается работать со зрителем. Во время монологов в сценах спектакля я не раз ловила на себе взгляд актеров, было ощущение, будто со мной беседует близкая подруга.
– Так и должно быть. Если брать, например, «Коляду», то этот театр встречает гостей у входа, кланяется каждому зрителю, разговаривает с ним, никогда не пренебрегает и не уходит. Это такое уважение к зрителю, которое я не видела нигде! И зритель ходит на спектакли. Однажды в рабочий день была на спектакле, пришли две дамы и беседуют. Одна другой говорит: «Может, я не все его спектакли понимаю, но то, что «Коляда» меня встречает, провожает, необычайно здорово!» А есть ведь и ВИП-театр, когда тебя не подпускают близко, ставят в позицию: вот мы показали тебе игру, а ты уж тут теперь как-нибудь сам. Мне это не близко.
В поисках пристанища
– Да вот после необычного открытия и начала закрадываться мысль. Дальше я поступила в магистратуру в Санкт-Петербурге, решила получить второе высшее по специальности «режиссура любительского театра». Время пролетело быстро, в феврале у меня защита диплома.
Что касается «Быстрого театра», то сначала возникла идея читок, которая в больших городах широко применяется. В основном читали пьесы современных драматургов, то, что актуально, периодично и пользуется спросом. Но не случайно говорят, что аппетит приходит во время еды, поэтому нам захотелось большего. Так мы начали ставить уже настоящие спектакли.
– Как удается найти время на репетиции? Ведь вы и ваши актеры имеют постоянную работу, не имеющую отношение к театру.
– Приходится крутиться. Но ребятам нравится, поэтому они находят время. Нашей команде надо придерживаться бешеного ритма. В этом году мы выпустили четыре спектакля. Для сравнения: обычно любительский театр выпускает один спектакль в год. Представляете, какие фанаты своего дела наши актеры? Но для этого еще нужно помещение. Летом было проще, потому как в подростково-молодежном центре не работали секции, и администрация пошла нам навстречу, разрешив репетировать в любое время.
– У вас возникают проблемы с местом репетиций и выступлений?
– Да, это для нас серьезная проблема. Первый год мы жили на улице Мусоргского. Мой приятель купил маленькое помещение, 17 квадратных метров, вмещающее в себе сцену и зрительный зал. Там мы впервые делали наши работы. Потом вынуждены были уйти. Тогда мне пришлось взять себя в руки и действовать. Я пошла к начальнику Управления по культуре, спорту и делам молодежи администрации города Твери Марку Соколову и внаглую попросила помочь с помещением. Он тогда проникся и пошел нам навстречу, за что ему огромное спасибо. Теперь у нас есть возможность репетировать и выступать здесь. Но боюсь, что через неделю, когда тут поменяется директор, могут возникнуть проблемы.
– Другие варианты не рассматриваете?
– Да мы бы рассмотрели, если кто предложил. Место искали, но везде нам предлагают снимать помещение в аренду за деньги. Но откуда они у нас, если театр любительский, за билеты мы ничего не берем?
Театр – психолог, театр – терапевт
– В чем фишка именно вашего театра?
– Во-первых, я ставлю только современную драматургию. В этом году у нас особенно хорошо получился спектакль по пьесе Вырыпаева «Иллюзии». Вообще, что мы делаем, это особенная драматургия. В ней часто можно встретить монолог. И это очень важно. Я считаю, что монолог зачастую дает актеру возможность высказаться на чужом тексте, быть может, даже свои эмоции излить. Вторая особенность – терапевтическая роль нашего театра, позволяющая смахнуть с себя переживания.
– Это лекарство для актера или же еще и для зрителя?
– Для обеих сторон. Зритель тоже нуждается в эмоциях. Хотя, замечу, в Твери публика, как и все остальное, на мой взгляд, нераскачиваемая. Я вижу, что нередко люди в зале пугаются, не знают, как реагировать на происходящее, на этот выплеск эмоций. Но это необходимо. Помню, летом на наш спектакль пришла женщина, и в конце игры она не выдержала, заплакала и встала со словами: «Я сейчас пойду и попрошу прощения у мамы». Вы не представляете, какое это счастье для меня, что удалось достучаться до зрителя. Вот еще одна наша фишка – глубина погружения зрителя в происходящее на сцене. Я считаю, что мы конкуренты каким-либо мотивационным, психотерапевтическим тренингам. Идея ведь не только в том, чтобы сделать просто хороший театр, но и быть полезным. Я считаю, что нет смысла работать без психологических компонентов. Да и для актеров есть мотивация – они знают, зачем играют ту или иную роль, понимают, что не только развлекают публику (это делают многие театры), но и помогают зрителю разобраться в себе и своей жизни, исправить или вовсе не допустить ошибки.
– Для этих же целей вы и проводите в конце обсуждение спектакля со зрителем?
– Конечно! Публике тоже хочется высказать свое мнение и послушать других. Но еще было бы интересно эту проблему рассмотреть с разных сторон, например, пригласив эксперта-психолога, батюшку. Я пробовала кого-то звать, но получала отказ.
– Почему?
– Бесплатно никто не хочет приходить. Девчонкам-то своим, актрисам, я все рассказываю, объясняю. Но хотелось бы, чтобы пришел специалист и объяснил зрителю. Если из всего зала хоть один человек задумается, то это уже победа.
Дашун Самарина
0
