«Караван» публикует заключительную часть статьи про Ивана Крылова в честь 250-летия со дня его рождения и 175-летия со дня смерти.
Карточный игрок и домашний учитель (1793–1803)
Московские знакомства – это хорошо, но жить-то на что-то надо, и Иван Крылов занялся карточной игрой на деньги, где придется: на ярмарках, в салонах, клубах, в провинциальных городах. По этой причине был занесен полицией в список профессионалов-игроков по указу императрицы. Возможно, поэтому Крылову было запрещено жить и в Москве, и в Петербурге, и он получил согласие владельца на проживание в одной из деревень В. Татищева.
В 1796 году умерла Екатерина II, на престол взошел ее сын Павел, и Иван Андреевич решил, что можно приехать в Петербург. В 1797 году он, возможно, был принят императором, которого Крылов упросил принять его подарок – раннюю трагедию «Клеопатра». В результате Иван Андреевич получил возможность напечатать несколько своих литературных вещей.
Вскоре по чьей-то протекции поступил на службу к генералу князю Сергею Голицыну в качестве личного секретаря и домашнего учителя его княжат. Но в тот же 1797 год Голицын подвергся царской опале: сослан сначала в свое имение в Саратовскую губернию, а затем сам переехал на Украину. Секретарь Крылов, конечно, переезжал вместе с семьей князя и жил в его доме до 1801 года, а потом в Риге до 1803 года, куда новый император Александр I назначил Голицына лифляндским генерал-губернатором. Вскоре Иван Крылов выходит в отставку, получает чин губернского секретаря, навещает брата Льва, офицера Орловского мушкетерского полка, и… снова играет в карты на деньги то в столице, то в провинциях, время от времени занимаясь сочинением комедий. Так протекли три года.
Возникает вопрос: в этих переездах он ведь мог побывать и в Твери, своей родимой сторонушке, погулять по улицам, взглянуть на место, где жила семья. Но об этом ни он, ни современники ничего не сказали.
Басни как открытие
В 1806 году Иван Андреевич снова в Петербурге с новым кругом единомышленников и друзей: Алексей Оленин (1763–1843), писатель, археолог, художник; в его доме он знакомится с Николаем Гнедичем (1784–1833), поэтом, переводчиком «Илиады» Гомера; с Константином Батюшковым (1787–1855), поэтом; с Владиславом Озеровым (1769–1816), драматургом; с Александром Щаховским (1777–1846), драматургом и театральным деятелем.
Видимо, этот фон благоприятствовал ему в сочинении последнего ряда пьес и комедий «Модная лавка», «Урок дочкам», комической оперы «Илья-богатырь», пьесы «Лентяй», в которых разным персонажам автор адресовал свои критические мысли об их пороках и недостатках.
В этом же году он опубликовал в журнале «Московский зритель» сразу три басни: «Дуб и Трость», «Разборчивая невеста», «Старик и трое молодых», что, по мнению исследователей, явилось началом его длительного по времени (почти 37 лет) басенного творчества, причиной его широкой известности. Читатели мгновенно оценили басни, а мы лишь кратко коснемся их содержания.
В первой из них рисуется хвастун Дуб, хвалящийся своей мощью перед Тростинкой: «Чуть легкий ветерок подернет рябью воду, // Ты зашатаешься, начнешь слабеть // И так нагнешься сиротливо, что жалко на тебя смотреть». Однако напал на них ураган – «шумящий аквилон», и Дуб был вырван с корнем, а Тростинка уцелела. Мораль: не хвастай своей силой, будешь наказан судьбой.
Во второй говорится о спесивой невесте – девушке, которая «смышляла жениха» с большими претензиями так долго, что «Проходит год – никто нейдет» и «Красавица пока совсем не отцвела, // За первого, кто к ней присватался, пошла. // И рада, рада уж была, // Что вышла за калеку». Мораль: не переоценивай себя, знай свое место в жизни.
В третьей передан разговор троих молодцов с древним стариком, сажающим деревце на будущее: «Чтоб плод тебе твои труды желанный дали, // То надобно, чтоб ты два века жил». На это он ответил так: «Кто знает: может быть, что ваш и близок час и что сыра земля покроет прежде вас». Так и случилось: «Наш добрый Старичок оплакал всех троих». Мораль: не желай худа другому, как бы самому не пропасть.
Свою первую книгу из 22 басен Иван Крылов издал в 1809 году, она была встречена обществом восторженно. В нее вошли известные нам со школьной скамьи «Ворона и Лисица» («Спой, светик, не стыдись!»), «Ларчик» («А ларчик просто открывался»), «Волк и Ягненок» («У сильного всегда бессильный виноват»), «Мартышка и очки» и другие, в том числе упомянутые выше. Всего, как утверждают, до конца жизни Крылов сочинил более двухсот басен в девяти книгах, последняя из них вышла в 1843 году, и ее дарили бесплатно на его похоронах в 1844 году.
Выход первой книги обеспечил ему улучшение материального состояния, оплаты труда в Монетном дворе, куда ему помог устроиться А. Оленин в 1808 году. Теперь сочинению басен можно было уделять больше времени.
Грозные события 1812 года он как патриот отразил в баснях «Волк на псарне», «Кот и Повар», «Ворона и Курица», «Щука и Кот», «Обоз». Фельдмаршал Михаил Кутузов после сражения под Красным с удовольствием читал своей свите в рукописи басню «Волк на псарне», особенно упирая на строки: «Ты сер, а я, приятель, сед, // И волчью вашу я давно натуру знаю, // А потому обычай мой: // С волками иначе не делать мировой, // Как снявши шкуру с них долой». // И тут же выпустил на Волка гончих стаю».
События декабря 1825 года Крылов наблюдал лично на Сенатской площади в Петербурге, но в баснях почти не было их отражения – Крылов не был сторонником крутых революций, он выступал за постепенные реформы. Может, оттого, что в его памяти еще живы были детские впечатления о Пугачевской «революции» с ее кровью и хаосом?
Современные литературные критики высоко оценивают творчество Крылова не только за литературные изыски в конструкциях басен, за четкий, емкий народный язык, но и за то, что «…Крылов вдохнул в этот жанр философско-историческое, социальное и нравственное содержание» (В.И. Коровин. Сб. Русские писатели, XIX век, библиографический словарь, ч. 1, 1996).
Басни – это философия жизни, истоки которой в тверском отрочестве Ивана Крылова.
Неопрятный, молчаливый, но гениальный?
Иван Андреевич от рождения был полным человеком, по этому поводу в его адрес нередко отпускали шутки и рассказывали анекдоты. Любил, как говорят, в жизни три вещи: вкусную еду, потому и был полным, книги, потому и сочинял хорошие басни. Третьей была любовь поспать часика два после сытного обеда, в этом он себе не отказывал даже на приемах у друзей и знакомых. Известно его малословие, он больше внимал разговорам и спорам, редко в них вклиниваясь, если его попросят.
В молодости с женитьбой ему не повезло, родители девицы, которой Иван предложил руку и сердце, отказали ему из-за незнатности и денежной несостоятельности. В пожилом возрасте у него от служанки (кухарки?) родилась внебрачная дочь Александра Петровна Савельева, которую Крылов воспитывал как законную.
Внешне Иван Андреевич производил вид неопрятного человека: нечесаная богатая шевелюра, несвежее белье и одежда. Тем не менее он был вхож во многие знатные дома, даже враждующие меж собой – Крылов слыл спокойным гостем, миролюбивой знаменитостью.
В 1810–1820-х годах бывал на «чердаке» Александра Шаховского, посещал собрания Василия Жуковского (1783–1852), «четверги» критика и прозаика Николая Греча (1787–1867), вечера журналиста и критика Антона Дельвига (1798–1831), «чтения» вдовствующей императрицы Марии Федоровны, жены Павла I (1759–1828). Кстати, во дворце последней в Павловске Крылов выздоравливал после перенесенных двух кровоизлияний в мозг в 1823 году, а потом в имении Олениных в Приютине. И вообще, императорские дворы к баснописцу относились доброжелательно.
В 1830–1840-х годах Иван Крылов посещал салон министра просвещения Сергея Уварова (1786–1855), вечера писателя и переводчика Вильгельма Карлгофа (1796–1841), салон писателя Владимира Одоевского (1803–1869), «среды» драматурга и поэта Нестора Кукольника (1809–1868) и другие подобные приемы и вечера в салонах. В хороших отношениях был с Александром Пушкиным, последняя встреча произошла в январе 1837 года, незадолго перед дуэлью. Сам Крылов был последним, кто прощался с «хладным телом» поэта.
Иногда на посиделках Крылов играл на скрипке, владеть которой научил его в Твери один итальянец, но большую часть проводимого в гостях времени молчал. Ему многое прощалось за его басни, его многие уважали, а дружеские подшучивания над особенностями его фигуры Ивана Андреевича нисколько не задевали.
Поэт Константин Батюшков стал отмечать баснописца сразу после выхода первой книги Крылова. В 1809 году в письме к Н.И. Гнедичу он поделился мнением о баснописце так: «Крылов родился чудаком. Но этот человек загадка, и великая!.. Играть и не проигрываться, скупость уметь соединить с дарованиями и редкими, ибо если б он более трудился, более занимался…» А в своем стихе «Видение на брегах Леты» преподнес читателю фигуру Крылова в следующем виде: «Тут тень к Миносу подошла // Неряхой и в наряде странном, // В широком шлафроке издранном, // В пуху, с нечесаной главой, // С салфеткой, с книгой под рукой». В 1816 году Батюшков закончил письмо к Гнедичу фразой: «Поклонись от меня бессмертному Крылову, бессмертному – конечно так! Его басни переживут века. Я ими теперь восхищаюсь».
Или вот заметная в те годы личность – Филипп Вигель (1786–1856), человек сложный, малопривлекательный, но литературно одаренный. Его особенность заключается в том, что по воле отца он жил в роли приживальщика в семье опального князя С.Ф. Голицына, где познакомился с учителем княжат Иваном Андреевичем Крыловым и перенял у него сочный и богатый русский язык, которым всегда потом отличался. По его мнению, Крылову удалось бы стать настоящим литератором, о чем свидетельствуют его ранние пьесы, комедии и трагедии, но на этом поприще недоставало ему одного – прилежания.
Якобы сам Крылов как-то обмолвился о сочинении басен: «Этот род понятен каждому; его читают и слуги, и дети… ну, и скоро рвут».
В 1841 году библиотекарь «Публички» Иван Крылов на 73-м году жизни подал в отставку, получив пенсию. Из центра столицы переехал на новую квартиру на 1-й линии Васильевского острова, подальше от городской суеты и шума, стал жить вместе с его родной дочерью А.П. Савельевой (официально – «усыновленная крестница»).
Жизнь стала размеренной, неторопливой. К 1843 году подготовил к изданию девятую книгу из 11 басен, из них самые известные – «Волки и Овцы» и «Кукушка и Петух».
Кончина и бессмертие
Умер Иван Андреевич 9 ноября 1844 года, согласно диагнозу врача Ф. Галлера, от скоротечного воспаления легких, которое в те времена лечить еще не научились. Однако даже солидные люди, например великий князь Николай Михайлович Романов, автор книги «Знаменитые россияне XVIII–XIX веков», утверждали, что Крылов «сделался жертвою обычной неумеренности в еде».
Отпевали Крылова в Исаакиевском соборе при большом стечении народа. Гроб студенты Университета на руках донесли до Александро-Невской лавры, прах похоронили на Тихвинском кладбище этой лавры, в некрополе мастеров искусств, рядом с могилами Гнедича и Карамзина.
Через 11 лет, 12 мая 1855 года, в Летнем саду открыли первый в России памятник Крылову (автор П.К. Клодт), деньги собрали по подписке. Через 115 лет, 14 августа 1959 года, памятник знаменитому земляку Ивану Андреевичу Крылову открыли в Твери (тогда еще в Калинине). Архитектор памятника Н.В. Донских, скульптор С.Д. Шапошников, автор бронзовых горельефов Д.В. Горлов. 17 сентября 1976 года памятник открыли и в Москве.
Почти все басни Крылова очень современны, несмотря на отражение в них жизненной позиции «насмешника из-за угла», жившего 200 лет назад. Эта позиция превратила баснописца в загадочного и человека, и литератора. Для нас он «знакомый незнакомец», взращенный на тверской закваске.
Иван Крылов стал символом России наряду с М.В. Ломоносовым, Г.Р. Державиным, Н.М. Карамзиным.
***
Мораль сей басни такова: учитывая выдающуюся роль И.А. Крылова в российской культуре, было бы актуальным провести в Твери научно-практическую конференцию с участием специалистов и общественности.
Борис Ершов
0
