11 апреля состоялось заседание Градостроительного совета Тверской области при губернаторе. Обсуждался очередной генеральный план Твери, представленный выигравшими конкурс на его разработку проектировщиками из Омска. Сегодня мы беседуем об этом генеральном плане с членом градостроительного совета, председателем правления Тверской организации «Союз архитекторов России» Алексеем Жоголевым.
Откуда возьмется миллион жителей?
– Алексей Евгеньевич, когда я читала отчеты с заседания градостроительного совета, меня поразило то, что губернатор сказал о миллионе жителей – такое население предполагается в Твери к 2039 году. Откуда у нас возьмется столько жителей?
– Видимо, исходя из экономических посылов, чтобы экономика в городе росла, нужно, чтобы налоги платили именно такое количество организаций и граждан. Когда потом обсуждали эту стратегию, было ясно, что население должно показать тенденцию к росту уже сейчас, в первый год. И каждый год демонстрировать хорошие темпы роста.
– Ну, можно быстро завезти в Тверь полмиллиона китайцев.
– Они-то легко приедут. Но если они сами создадут себе рабочие места, окажется, как в том мультфильме: «А что, вы и есть за меня будете?». Нет, первоначальная расчетная численность населения Твери – около 500 тысяч человек, больше в городе просто не поместится, это будет просто некомфортно, к тому же к городу придется присоединить часть Калининского района.
– Новый генплан отличается от старого?
– На мой взгляд, генплан не предлагает особенно серьезных изменений по отношению к предыдущей версии, принятой в 2012-м.
– За эти годы в Твери понастроили чудовищные высотные микрорайоны. Что предполагается с ними делать, чтобы они были пригодны для жизни?
– Эти районы нельзя назвать городом, это просто место для жилья. Появились несколько торговых комплексов и дилерских автоцентров. Молл, где находятся «Леруа» и «Глобус», развернул на себя город. Если за этим моллом будет строиться новый микрорайон, а он там уже строится, то его надо будет обеспечивать и социальной инфраструктурой, школами, детскими садами, поликлиникой, и транспортным обслуживанием. Должны появиться нормальные транспортные развязки. Для этого надо соединять магистраль на улице Оснабрюкской с проспектом 50 лет Октября мимо Мамулина, надо реконструировать развязку на мосту на Октябрьском проспекте, чтобы там не было такого «бутылочного горлышка».
В генплане предусмотрено кольцо непрерывного движения вокруг города, которое проходит по улице Фрунзе, севернее Твери, выходит на будущий мост, который предполагается за территорией «Химволокно», в районе порта, потом дорога пройдет по промзоне за Хлебным ручьем и выйдет к Южному. Это перспектива. Еще одна дорога должна связать Южный с Пролетарским районом, пройти вдоль железной дороги.
Куда девать автомобили?
– Транспорт – это не только дороги, но и проблема парковок.
– Обязательно надо предусмотреть хранение транспорта. От проблемы никуда не денешься. Я жду, что вот-вот выйдет какой-нибудь правительственный указ, запрещающий парковаться во дворах, потому что сегодня возникает огромная напряженность. Я был свидетелем, когда в одном многоквартирном доме в борьбе за место для машины ночью кто-то проколол всем соседям шины. То же Брусилово заполнено машинами так плотно, что пожарные не могут проехать.
– Почему в Твери не строятся многоуровневые парковки, как в Москве?
– У нас все ссылаются на некий опыт, когда «Агрострой» построил четырехэтажный паркинг, а люди не хотят ставить туда машины за деньги, в то время как во дворе стоянка бесплатная. В результате бедные дети к детской площадке пробираются сквозь три ряда стоящих машин. Надо прописать в генплане, что парковки во дворе запрещаются, кроме случаев, когда ТСЖ само решит выделить площадку, и только там можно будет парковаться. Но запретить парковаться во дворах, не обеспечив паркингами, неправильно. Надо построить паркинги и только после этого запретить парковаться во дворах.
Паркинги должны быть подземные, многоэтажные, в спальных районах, перехватывающие на магистралях, ведущих к центру, и обязательно в центре города. Под Советской площадью необходимо сделать паркинг и под другими площадями тоже.
– Действительно, в том же Риме, где болотистая местность и очень сложная археология, делают паркинги в центре, а у нас не могут!
– У нас просто не умеют делать паркинги. На это я всегда говорю: пригласите немцев, они умеют, причем в районе старой жилой застройки смогут вырыть паркинг на пять этажей вниз. А заниматься этим в первую очередь должен муниципалитет. Ограничив возможность дворовых парковок, получаешь спрос на паркинги.
Учесть интересы Калининского района
– В новом генплане предусмотрено, что будет вестись активная застройка в районах, примыкающих к скоростной трассе М-11. Высотная застройка на Бежецком шоссе – это что-то новое.
– Нет, как раз в предыдущих генпланах высотная застройка ближе к прохождению трассы была предусмотрена. В этой версии меньше обозначено это развитие. Съезды с трассы планируются на Бежецком шоссе, она должна пройти за Сахаровом, а затем пересечь Тверцу между Долматовом и Рыловом. Но сейчас уже ясно, глядя на опыт других городов, что, кроме съезда с трассы, нет никаких стимулов развивать застройку в ту сторону. Дорога эта как граница – в нее упрешься, но на нее просто так не попадешь, только через кассу.
– Сейчас там, где пройдет трасса, развивается частная застройка. Люди-то знают, что рядом с их домами хайвей пройдет? Учитывает ли генплан Твери Калининский район?
– Это еще одна претензия к нынешнему и прошлому генплану Твери. Нет никакого учета прилегающих территорий Калининского района. А в любом генплане должна учитываться эта зона влияния. Город должен рассматриваться с пригородом. Сейчас Калининский район строит новые районы – где-то коттеджи, где-то таунхаусы, где-то многоэтажные кварталы, как «Новый город». Там живут люди, которые работают в Твери, в магазины ездят в город, детей в школы и детсады возят в город. Фактически это горожане, но живущие в Калининском районе. И город, не рассчитанный на эти новостройки, начинает их обслуживать. Если не учитывать в генплане эти территории, возникнет перекос в расчетах социальной инфраструктуры.
От семнадцати этажей – к десяти
– Тверь будущего многоэтажная?
– Положительное отличие нынешнего генплана от генплана 2012 года – снизилась этажность. Была зона застройки – 17 этажей и выше, сейчас такая застройка осталась только в Брусилове. В остальных районах этажность была понижена. Это путь гуманизации жилой среды.
– Кто покупает квартиры, на кого рассчитаны эти новые микрорайоны? На людей из районов Тверской области? Так в один дом в Южном можно переселить целый Лесной район. Население в районах скоро закончится.
– Оно уже заканчивается. Каждый день в России исчезает два населенных пункта. Если где-то в районах молодежь даже работу найти не может, она будет стараться переезжать в Тверь. Из Твери едут в Москву, из Москвы – в Париж…
– Тенденция к застройке высотными башнями с маленькими квартирками-студиями, стало быть, сходит на нет.
– Вот как раз у нас пока застраивают не башнями, башни с одним подъездом были бы лучше, чем 17-этажные «заборы» по 10 подъездов. Там создается противоестественная для человека среда, гетто или резервация. Долго люди не проживут в 23-метровой квартире, и в таких домах будет очень быстро меняться население. Тем более что для прогулок предлагаются лишь гипермаркеты и парковка перед ними. Я сторонник смешанной силуэтной застройки, с акцентами по углам кварталов и плотной городской тканью улиц. К слову, если понижать этажность на периферии города, то ближе к центру следует повышать плотность, сбалансировать общественную и жилую зоны, смешивать их, отдавая первые этажи под общественные нужды, а верхние под жилье. И это должно быть догмой для жилых зданий, стоящих вдоль улиц.
В жилом районе должны быть парки, зеленые зоны, прогулочные, спортивные блоки. Школы, в принципе, в таких микрорайонах могут играть роль спортивного ядра, ведь по нашим нормам школы должны иметь очень большие территории. Но сегодня действует такая вещь, как программа «Антитеррор», – начинают ограничивать попадание людей не только в школу, но и на ее территорию. «Антитеррор», надеюсь, временная акция.
Есть ли жизнь в центре?
– А будет ли развиваться центр города? Или его не будут трогать и он останется законсервированным?
– Если его не трогать, он просто превратится в тлен. Любая застройка, особенно историческая, если в ней нет жизни, инвестиционной активности, потихоньку угасает. Надо учитывать и то, что инженерные сети, если бизнес не будет вкладываться в их развитие в центре, тоже обветшают очень быстро.
– Набережная Степана Разина – яркий пример обветшания и тлена в самом лучшем месте города.
– На набережной просто некуда пойти. Она охраняется как памятник архитектуры, поэтому ни одной двери, чтобы можно было устроить кафе на первом этаже, на фасаде сделать нельзя. Набережная не работает, улица, у которой всего одна неработающая сторона, не жилец. Если бы была возможность и договоренность с охранными органами, из набережной можно сделать суперпроменад. Использовать сами здания, и среди зелени можно было бы поставить временные объекты, только интересные, гармонирующие с памятниками архитектуры.
– Коммунальные зоны – еще одна беда Твери. Несколько лет назад мы решили пройти по берегу Волги от Дворца спорта в сторону Пролетарки и уперлись в непреодолимые стены.
– Этот участок в генплане – чуть ли первоочередная задача. Надо вычистить Красную Слободу, Серебряковскую пристань от коммунальных территорий. Эта тема декларируется в третьем генеральном плане, по генплану там должна находиться зона общественной и жилой застройки, преобразующей силуэт городской набережной. Необходима единая набережная от Мигалова до Восточного моста. Это самый правильный и нужный маршрут для прогулок и спорта.
– А перспективы районов частного сектора как-то обрисовываются генпланом? Затверечье, поселки Лоцманенко, Крупской, Чкаловский… Сейчас на улицы в этих районах без слез не глянешь, такое впечатление, что каждый городит кто в лес, кто по дрова.
– Тут каждый должен понимать, что в частном секторе благоустройство около дома – дело рук самих жителей улицы. Никакой генплан не поможет.
– Но эти районы так и будут частным сектором?
– Да. Хотя я не согласен по поводу поселка Лоцманенко. Если появится путепровод, подземный или надземный, и проспект Чайковского выстрелит за железную дорогу, то этот район, практически вся залинейная часть, станет центром города. Сегодня это самая деструктивная часть города, с самой низкой ценой на недвижимость, где не будет работать никакая коммерция. Но достаточно запустить туда центр города, как ситуация изменится, район сразу оживет.
Решений может быть несколько: мост, который обойдет собор Александра Невского справа, проколы под железной дорогой, один из которых, по улице Макарова, уже заложен в генплан. Есть и более радикальный способ – опустить железную дорогу ниже уровня земли, как это делается в западных городах. У нас сегодня железная дорога – это граница, разделяющая город на две части.
– В Твери вообще несколько таких границ, которые сложно преодолеть.
– Да. Волга, железная дорога, окружные магистрали. Поэтому нужны мосты. Чем больше мостов, тем активнее развивается территория.
– Давно идет речь о строительстве Западного моста, с его прохождением все ясно. Однако по старому советскому генплану планировался мост в створе Артиллерийского переулка, у роддома № 5.
– На сегодняшнем генплане этот мост нарисован так, что он зачем-то проходит поперек территории университета. Когда представитель университета высказался на градостроительном совете, что дорога режет университет пополам, я опасался, что губернатор отреагирует так: убрать мост вообще. А он у нас уже в трех или четырех генпланах обозначен и крайне необходим для города. Достаточно того, чтобы перенаправить ось магистрали и распустить после улицы Красина движение по другим улицам. Качественная транспортная схема города должна предусматривать максимальное количество мостов и работу всей сетки улиц, обеспеченных регулируемыми перекрестками.
Время летит, а процедура занимает годы
– Какие ваши главные претензии к генплану, разработанному омскими коллегами?
– Моя главная претензия к генплану – это не генплан развивающегося города, а города застывшего, где очень ярко выражена констатация сегодняшнего состояния.
Я не говорю, что его не надо принимать. Его надо принять, и сразу же, на следующий день, начинать делать новый генплан. Потому что город – живой организм, экономика очень быстро меняет направления. Очень сильно влияет на жизнь города научно-технический прогресс. Вспомните, еще 20 лет назад не было толком ни интернета, ни сотовой связи. И мы не знаем, что появится в следующие 20 лет. Генплан должен быть в состоянии постоянного мониторинга, как только возникают новые тенденции, они должны сразу отражаться в этом документе. Не надо думать, что генплан делается на 30 лет, сегодня это анахронизм советского периода.
А у нас сама процедура – выделить деньги, провести торги, которые выигрывает тот, кто назвал меньшую сумму, выйти на начало работы – это годы. И пока пройдут все этапы работы, сменятся поколения, мэры, губернаторы, поменяются приоритеты, технологии, все на свете. И генплан, разрабатываемый в старой его парадигме, уже никому не нужен.
Я предлагал при департаменте архитектуры сделать команду градостроительного мониторинга, которая в постоянном режиме будет работать над генпланом и проектами планировок, за зарплату, каждый день, не дожидаясь целевого финансирования. Подобные формы существуют. Почему бы не начать действовать таким образом в Твери?
– Спасибо, я надеюсь, мы продолжим разговор о развитии Твери.
Беседовала Мария Орлова
0
