На прошлой неделе Владимир Путин подписал указ, упрощающий получение российского гражданства для жителей Донецкой и Луганской областей. В России сейчас находится более миллиона людей, которые перебрались оттуда. Получение гражданства только кажется простым, а на деле оборачивается бюрократическими кругами ада. К нам в редакцию обратилась семья из Горловки, которая сейчас живет в Твери и как раз пытается получить гражданство нашей страны. В Россию Елена Коновалова, ее брат Юрий Корягин и их мама Татьяна Корягина приехали, чтобы спасти Юрия: ему снарядом оторвало ноги, местные врачи не могли помочь.
.jpg)
Когда Елена, красивая и открытая женщина, описывает последние четыре года своей жизни, по телу бегут мурашки. Невозможно поверить, что все это реальная жизнь, а не драматический сериал. Сама Елена признается, что ей не раз говорили, что нужно все это описать в книге. «Думаю, по объему получится больше «Войны и мира», – шутит она. Но пока Елена написала только стихотворение о самом страшном дне для ее семьи, которое мы приводим после текста.
Том 1. Война
Наша жизнь изменилась 4 февраля 2015 года. Мы жили в Горловке Донецкой области. Мой брат, Юрий Корягин, работал директором одного из местных коммунальных предприятий. Из-за остановки котельной и отключения света он задержался на работе. Решив проблемы, он вышел из здания, закрыл дверь и позвонил маме. В это время начался обстрел, снаряд разорвался прямо рядом с Юрой. Мама услышала взрыв и крики: «Мама, помоги!» Одну ногу оторвало практически сразу, Юра лежал в крови, но оставался в сознании, телефон отлетел в сторону. Несколько человек пробегали мимо, не помогли ему. Нашелся мужчина, который перевязал ногу шарфом. Юру спасла мама: после услышанного она позвонила знакомому директору похоронного бюро «Стикс», ребята приехали на микроавтобусе, положили Юру в машину и повезли в больницу.
На Юре просто разрезали одежду, он был весь в осколках. Юра держался в сознании до последнего, терпел, закусив дубленку. Отключился только, когда на него надели кислородную маску.
Том 2. Фантомные и нефантомные боли
Операция длилась пять часов. Я приехала не сразу, мама не могла до меня дозвониться. За несколько дней до этого рядом с моим домом разорвался снаряд, разбило все стекла, меня чудом не задело. Все окна были заткнуты одеялами и коврами, поэтому сотовый сигнал не ловил, к тому же во время обстрелов его глушат. Когда знакомые сообщили, я еле добралась до больницы, транспорт не ходил из-за обстрелов.
В больнице врачи сразу сказали мне, что ничего хорошего ждать не стоит, у Юры очень тяжелое состояние, он потерял два литра крови, раны несовместимы с жизнью. Врач сказал мне, что брату полностью отрезали одну ногу, а вторую по колено. На следующий день Юра очнулся, нас на минутку пустили в реанимацию, брат был таким бледным, но пытался улыбаться, я потеряла сознание, маме тоже стало плохо. Но врачи снова сказали, что питать иллюзий не стоит.
Вечером брата перевели в отделение урологии, так как в больницу поступило огромное количество раненых. В ту ночь был страшный обстрел, Юра лежал в палате, не мог спрятаться, а мимо окон летали снаряды, он звонил нам и просто кричал от страха. На следующий день мы приехали в больницу и больше не уезжали, жили там. У брата начались фантомные боли. У нас потянулись страшные дни, я бегала под бомбежками со списком лекарств, которые в городе было практически невозможно найти. Юра хватал меня за руки, просил никуда не ходить: «Лена, ты понимаешь, что тебя может убить!».
Том 3. Путь в Россию
Никакие обезболивающие не помогали, начали колоть наркотики. И в какой-то момент врачи посоветовали нам ехать в Россию, иначе Юру не спасти. Наша подруга Юля создала в социальных сетях группы, где распространяла информацию о нашей ситуации. Со мной начали связываться российские благотворительные фонды. Мы договорились, что вывезем Юру в Ростов, в военный госпиталь. Знакомые помогли нам, и из Донецка нам предоставили реанимобиль, сопровождал нас автомобиль с ополченцами.
В конце февраля мы собрали минимум вещей, так как думали, что уезжаем ненадолго, между Горловкой и Ростовом не такое большое расстояние. На границе нас встретила скорая, на ней мы еле доехали до госпиталя. Юру положили в пятиместную палату. Фонд договорился, что мы будем жить в доме у местного жителя Павла. Замечательный человек, но я даже не знаю его фамилии. Через несколько дней врачи сказали нам, что спасти Юру здесь не получится, нужно лететь в Питер. Точную дату отлета нам не сказали, это произошло неожиданно. Юру погрузили в машину, мы случайно услышали, что из-за нелетной погоды летят в Москву.
В Москве нам негде было остановиться. Мы связались со знакомым, который тоже родом из Горловки, но живет в Твери. Так мы и попали впервые в этот город. Юра позвонил на следующий день, его положили в филиал госпиталя имени Бурденко в Балашихе. Мама сильно заболела, поэтому я поехала туда одна. Вход туда по пропускам, а их оформляют только для граждан РФ. Я стала умолять начмеда пустить меня, рассказала, что брат лежит без ног, не может сам за собой ухаживать, но начмед отказал. У меня была истерика, но оказалось, что мою историю услышала женщина-комендант, она все рассказала главному врачу, он все согласовал со спецслужбами, и мне выписали пропуск. Так я стала ездить из Твери в госпиталь.
Том 4. Мир
Юру выписали только в мае, когда раны зажили. Все это время я работала, кем могла: уборщицей, секретарем, посудомойщицей, певицей, в детективном агентстве… В прошлом я была капитаном МВД, мне оставалось два года до пенсии по выслуге лет.
В этот период с нами связалась компания «Орто-Космос» из Мытищ, они пообещали сделать бесплатные протезы. После больницы мы переехали в Мытищи, чтобы брату могли изготовить протезы. Но в итоге он не смог на них передвигаться, они слишком тяжелые…
В Мытищах было жить дорого, знакомый из Твери предложил перебраться в Тверь. Здесь сложно найти дом с пандусом, грузовым лифтом, широкими дверными проемами, а нам иначе никак. Нашли такой вариант только в новостройках в Мамулине.
Сейчас у всех нас есть разрешение на временное проживание (РВП). По телевизору рассказывают, мол, приходите, получайте гражданство, только вас там и ждут. На самом деле это круги ада, огромное количество бумаг и очередей. Смогла добиться РВП, ездила даже на встречу с заместителем начальника УФМС Тверской области, он выслушал всю историю, и нам дали квоту. После получения РВП брату оформили инвалидность, но это только бумажка, пенсию дать не могут, так как он не гражданин РФ. Мама тоже не получает ничего.
Куда я только не обращалась: к губернатору, к мэру, в соцзащиту… Только после того, как я написала обращение к Владимиру Путину на сайт, нам позвонили из УФМС. Сказали, что мы можем подать документы на гражданство по программе переселения соотечественников, она позволяет после получения РВП сразу подать на гражданство, минуя этап получения вида на жительство.
Только появился свет в конце тоннеля, и тут получилось так, что мы лишаемся прописки: хозяин квартиры собрался ее продавать. И все, 13 мая у нас заканчивается прописка, мы не сможем официально находиться на территории России. Мы уже опустили руки, собрались уезжать в Горловку, я ушла с работы. Но появилась надежда, нам обещали помочь с пропиской, не знаю, получится ли.
Хотела обратиться к тверским работодателям, мне сейчас очень нужна работа, чтобы содержать семью. Кроме того, получение гражданства – это недешевый процесс, нам нужны переводы документов и госпошлина на одного человека – 3,5 тысячи рублей.
P.S. Если вы хотите помочь этой семье, номер карты Елены 2202 2002 3411 5804, телефон 8-903-033-74-42.
Февраль. 4-ое число.2015-ый.
Его забыть мне не дано,
Не стоит и пытаться.
Сковало сердце, словно льдом,
Не выразить словами…
В душе всё залито огнем
И полыхает пламя!
Казалось, мозг взорвется мой,
Не выдержит всего он…
Все тело лишь пронзала боль.
Но это был не сон.
Заплакать даже не смогла,
Лишь только дикий крик
Взрывал дрожащие уста…
Потом и он затих.
Больница… тусклый свет кругом…
Медсестры… коридор…
Врачей ужасный приговор
Чрез долгих пять часов:
– Мы сделали все, что смогли!
Молитесь небесам!
Попытку выжить – дали мы!
Теперь он должен сам!
Заволокло мои глаза
Туманом, пеленой…
Ну, как сказать об этом мне,
Мамулечке родной?
Она сидит в углу и ждет
И мысли лишь о том:
— Неужто мой сынок умрет?
И в голове дурдом!
Смешалось все, и крик, и стон,
Одежда вся в крови…
И как кричал он в телефон ей:
— Мама, помоги!
Я подошла к своей родной,
За плечи обняла:
— Он спит, мамуля! Он – живой!
Ждать нужно до утра!
А за окном война не спит –
Летает рядом «Град»…
Теперь мой брат без ног лежит!
Ну, в чем он виноват?
Не ведал в тот момент никто,
Знал только один Бог –
Очнется ль брат после всего,
Лишившись крови, ног?!
Казалось ночь та, всех длинней…
Сомкнуть глаз не смогла…
Шепча молитвы, у дверей
Сидела до утра…
Просила Бога, чтоб помог –
Решенье принял сам!
Какой нас ждет потом итог,
Лишь знали Небеса!
И вот рассвет забрезжил вновь…
Терпеть не в силах мы…
Искусаны все губы в кровь…
Глаза пусты от тьмы…
Выходит врач и говорит,
Что есть на свете Бог!
Что, братик мой, пришел в себя –
Господь его сберег!
Что это – просто чудеса!
Не верили врачи,
Что брат откроет мой глаза,
Забрезжат лишь лучи!
— Он выжил, мамочка! Он жив!
Он дышит сам теперь!
И мы, дыханье затаив,
Заходим молча в дверь.
До смерти буду помнить я,
То бледное лицо…
Братишка мой узнал меня…
Держался молодцом!
Хотелось плакать и кричать,
Стонать и волком выть…
Мне так хотелось всех тварей взять
И попросту убить!
Я каюсь, Господи, прости,
За мысли и дела!
Грехи, молю, мне, отпусти –
Грешна, грешна, грешна!
Спасибо всем, что брат мой жив –
И Богу, и врачам, и маме,
Всей команде «Стикс»,
Ребятам-копачам!
За всех я в храме помолюсь!
Пускай услышит Бог!
Святым иконам поклонюсь,
Чтоб всех он вас берег!
Подготовила Екатерина Смирнова
0
