Надежда Абела, основательница благотворительного фонда «Надежда», хрупкая девушка из Твери, которая взяла на себя важную социальную миссию. Она помогает тверским детям и создает в Твери сообщество женщин, неравнодушных к чужой беде.
В прошлую среду Надежда провела в клубе «Сити» ланч для тверских леди, по итогам которого были собраны деньги на аппаратуру для реабилитации детей с неврологическими нарушениями из Вышневолоцкой школы-интерната. Сами леди при этом перезнакомились и хорошо провели время.
Мы договорились о беседе для рубрики «Разговор с главным редактором». Надя назначила встречу на 9 утра – в Англии это обычное время для деловых разговоров. В уютном кафе на бульваре Радищева мы разглядываем спешащих за окнами горожан.
Из Пено – в Лондон
– Надя, преимущество Твери одновременно является ее недостатком: мы – транзитный город, отсюда уезжают в столицы, за границу…
– Надо смотреть позитивно. Тверь – замечательный город, который стоит на Волге, с очень хорошей архитектурой. Он может быть туристическим центром, приятным местом для жизни.
– А вы родились в Твери?
– Я родилась в поселке Пено, на истоке Волги. Мой папа врач и поехал туда работать по распределению после медицинского института. Когда мне было три года, мы вернулись в Тверь. Тут я жила до 16 лет, затем поступила в Московский государственный педагогический университет, там отучилась год. Москва мне не очень импонировала, и в летние каникулы я поехала в город, который мне нравился с детства, в Лондон. Я училась в тверской гимназии № 6, у нас была прекрасная учительница английского языка, она прививала любовь к английской культуре, английскому языку. И я осуществила свою мечту – поехала на летние английские курсы и уже тогда начала свою модельную карьеру, стала профессионально работать в мире моды.
– Мечта любой девочки!
– Скажу честно, я о карьере модели не мечтала. Здесь, в Твери, я участвовала в конкурсе «Мисс Тверь», заняла одно из призовых мест. Хотелось попутешествовать, узнать мир, найти себя. Работа в модельном бизнесе, конечно, помогает и увидеть мир, и познакомиться со множеством людей, и повзрослеть. Я взрослела не в университете, а работая на разных континентах. Но при этом между всеми своими показами я часто приезжала в Тверь, потому что здесь живут мои мама, папа, старший брат, бабушка, дедушка, тети, дяди.
Для меня всегда Тверь была первым домом, а Лондон – вторым. Сейчас Лондон больше первый дом, там у меня семья, дети.
– Лондон, город мечты, вас не разочаровал?
– Сам Лондон не разочаровал точно, но поначалу было очень тяжело в плане эмоциональном, а также финансовом. Город не дешевый. А когда тебе 17–18 лет и ты только начинаешь работать, когда нет никакой поддержки – приходится самой платить за аренду квартиры, покупать продукты, это довольно тяжело. Плюс тяжело оторваться от семьи, от всех родственников, друзей. Но потихоньку начали появляться друзья уже там, начала складываться карьера – я уже могла себе позволить пойти раз в неделю по магазинам, купить себя красивые платья. И это было счастье: гулять в этих платьях по Лондону, смотреть на Биг-Бен, на Темзу.
Английские клубы на тверской почве
– Есть диссонанс, когда сейчас из Лондона приезжаете в Тверь? Как ваши дети воспринимают вашу родину?
– Когда я привезла своего старшего сына в пять с половиной лет и он встретился со своими двоюродными братьями, сестрами, мы ходили по музеям, по набережной, сын чувствовал себя в центре внимания и, конечно, не видел недостатков. Когда звонил мой муж и спрашивал, как ему в России, сын отвечал: «Папа, мне тут все так нравится! Я останусь здесь жить навсегда!»
Я, конечно, чувствую разницу – в быту, в сфере обслуживания, в уровне жизни. Но стараюсь обращать внимание на то, что уже сделано. Вот мы сейчас сидим в красивом кафе, очень европейском, со вкусом отделанном. Это могло бы быть где угодно – в Париже, в Лондоне, в Милане. Хотя мы тут первые посетители, которые пришли позавтракать, а если бы такое кафе было в Лондоне, то в 9 утра здесь не было бы ни одного свободного места.
Динамика жизни, конечно, отличается. Я это даже больше замечаю, чем бытовые различия, – разницу в менталитете. В Англии народ более открытый.
– Удивительно, ведь мы считаем наоборот: мы в России более открытые, а англичане чопорные!
– Вот вы были на нашем мероприятии Ladies, Lunch в среду. Но таких мероприятий очень мало. Наш фонд, пожалуй, один из первых стал проводить подобные встречи для тверских женщин. Я не хочу обидеть мужчин, но ведь у нас как принято? Правят мужчины, зарабатывают в основном тоже мужчины. Но у женщин тоже есть большое желание работать, самореализовываться и в том числе помогать. Мы, когда собираем этих прекрасных девушек, даем им возможность пообщаться, познакомиться, узнать, у кого какой бизнес, у кого какие желания, стремления.
В Париже или в Лондоне девчонки собираются, общаются и многое делают вместе. А у нас как-то это не принято, в культуре этого нет.
Тут важно, чтобы был какой-то ментор, учитель, проводник. Лично мне не хватало, когда я приехала в Англию, старших друзей, которые меня ввели бы в общество, включили в работу.
– У нас женщин собирают, пожалуй, только на 8 Марта на губернаторский прием, и там как-то нет особого общения – посмотрят концерт, постоят в сторонке с бокалом шампанского да уедут в свое Пено.
– Вот. И это проблема организаторов. Я научилась коммуникациям в Англии и очень хочу, чтобы так было и в Твери. Например, на прошлом мероприятии я сидела за столиком с восемью дамами, может быть, они как-то знакомы, а может, и не очень. Первое, что я должна сделать как хозяйка, – это представить их друг другу: это Мария, это Екатерина, у Марии свой завод, у Екатерины – адвокатская контора, а еще с нами доктор, преподаватель и так далее. И запустить разговор. У женщин должно быть желание гордиться тем, чем они занимаются, и возможность об этом рассказать.
– Наверное, в России сейчас наступил момент «пересборки» общества. В советские времена мы долгое время жили по производственному принципу, людям давали квартиры от предприятий, они общались с коллегами по работе. А потом все это рухнуло, и наступила полная разобщенность.
– Раскололи государство, и этот раскол почувствовался во всем. А сейчас важно, независимо от государства, от власти, делать что-то самим.
– И люди это понимают. Сейчас в Твери бум лекториев, многие играют в интеллектуальные игры, ходят на мастер-классы.
– Это прекрасно! В нашем городе у людей очень высокий интеллектуальный уровень, и замечательно, что им хочется поделиться своими знаниями, хочется общения и внимания.
В Англии есть членские клубы, это многовековая традиция. Изначально они создавались только для мужчин как место, куда они могут прийти, выпить, выкурить сигару, пообщаться на темы политики и бизнеса… С середины XX века в клубы допускаются и женщины. Клуб – это хорошее здание в центре города. Ты платишь членские взносы и получаешь то общение, которое предпочитаешь. Есть клубы, где профиль – хорошее вино. Есть клубы, где профиль – литература.
– Культура английских клубов могла бы прижиться на российской почве?
– Мне кажется, вы привели пример как раз зарождения таких клубов. Я подписана на один проект в Твери, который называется «Рельсы», мне нравится, что теперь не обязательно ехать в Москву, чтобы попасть на интересную лекцию.
– Рекомендую лекторий «Живое слово», который делают наши коллеги Любовь Кукушкина и Дмитрий Кочетков, к ним всегда приезжают очень интересные лекторы.
– Да, это очень важное дело. Ведь надо еще вдохновить молодежь, чтобы она не уехала в Москву или Санкт-Петербург, а осталась и развивалась здесь.
Делиться – здорово
– Сложно было запустить благотворительные встречи, народ сразу откликнулся?
– Не совсем сразу. Скорее всего, из-за боязни нового. В августе нам будет четыре года, и четыре года назад мы приходили в тверские детские больницы и школы, предлагали помощь, а нам говорили: «Спасибо, у нас все есть». Мы смотрели по сторонам и видели, что и само здание вот-вот рухнет, и точно есть потребность в качественном медицинском оборудовании, и, возможно, какому-то ребенку надо оплатить дорогостоящую операцию… Но вот этот барьер: как все есть, так пусть и будет. А потом потихоньку стали находиться люди, которым небезразлично. Теперь на нас больницы, школы выходят сами, в том числе из районов Тверской области. В среду мы собирали средства для приобретения реабилитационной аппаратуры для Вышневолоцкого психоневрологического интерната. Там в год проходит до 900 детей. И сегодня мы можем закупить это оборудование – одно мероприятие закрыло целую заявку.
Сейчас к нам сами приходят, в том числе и женщины, которые имеют возможность нам помочь.
– Как вам пришло в голову создать благотворительный фонд?
– После рождения второго сына, которому сейчас как раз четыре года, пришло понимание, что есть желание и время помогать. Почему Россия и Тверь? Это моя родина, которая меня вырастила, дала возможность поверить в себя. И мне захотелось дать возможность поверить в себя другим тверским детям. У нас в фонде есть направление – мы даем гранты талантливым детям, математикам, музыкантам.
– В Англии вообще очень развит третий сектор – некоммерческая общественная инициатива. У нас, к сожалению, все время люди подозревают, что это чей-то пиар, политический или коммерческий.
– Однако до 1917 года благотворительность была очень развита в России. Потом около 90 лет людям было не до того – все жили очень скудно. И лишь сейчас начали потихоньку дорастать духовно до того, что делиться – это здорово. Даже за четыре года существования нашего фонда мнение о благотворительности изменилось.
– Мне кажется, мы хотим слишком быстрого восстановления после ста лет разрухи нашего социального мира. В Англии все развивается в течение столетий.
– Вы правы. Мы не можем побежать, не научившись ходить. Нужно, чтобы люди поверили в себя, чтобы начали объединяться, создавать сообщества.
– А с девушками, которые начали приходить на ваши рауты, сразу удалось установить контакт?
– На первый наш благотворительный завтрак четыре года назад пришли 10 человек. И мы собрали 12 тысяч рублей. А прошлой осенью мы устраивали гала-ужин, и пришло больше семидесяти человек. Денег мы собрали уже 750 тысяч рублей.
Хотя, конечно, основной сбор денег происходит в Англии. 5 июня в Лондоне будет Ladies, Lunch, как в Твери. Но в Твери было 50 человек, а там будет 100 человек (Господи, дай мне силы!), и билеты были раскуплены в первую неделю. А в Твери приходилось уговаривать. И ты не знаешь, придут ли люди, потому что билеты продаются прямо на месте.
Я знаю, что в Англии мы соберем намного больше. Но результатам в Твери я всегда очень радуюсь. Чувствую все больший отклик и среди гостей, и среди бизнеса.
.JPG)
Учить добру с детства
– Какие проблемы уже удалось решить?
– За три с половиной года работы больше ста детей мы отправили на реабилитацию. Мы первые открыли класс на базе школы № 2 для детей, больных ДЦП. Ведь в городе не было ни одного образовательного учреждения, где такие дети могли бы учиться. Сейчас мы запустили уже четыре таких класса. Это огромный социальный прорыв.
У детей с ДЦП хороший интеллект, но они зажаты в своем теле. И мамы с такими детьми тоже заперты дома. Школы не готовы принять таких учеников. Мы оборудовали класс специальными партами для колясочников, пандусами, всем необходимым. И 1 сентября был набран первый класс. Мамы привозят детей на целый день и могут пойти на работу. Ребенок учится по обычной школьной программе. Один мальчик через полгода обучения в этом классе пошел, хотя до этого был лежачим. Через 10 лет он сможет получить высшее образование, жить полноценной жизнью.
Также мы оборудовали специальные детские площадки для детей с ограниченными возможностями, на инвалидных колясках. Перед неврологическим центром на улице Софьи Перовской дети, которые лежат в стационаре, теперь могут проводить время на свежем воздухе, как их ровесники.
Наш известный тверской врач детский нейрохирург Леон Патрикович Нганкам, когда мы пришли предложить ему помощь, попросил приобрести препарат, который позволит сократить процесс реабилитации детей после операции с двух недель до трех дней. И эту заявку мы выполнили.
Главное, чтобы деньги, которые мы собираем, приносили пользу большему количеству детей.
– Говоря термином из вашей карьеры модели, надо запускать моду на благотворительность. В Англии или США это просто принято.
– Да, нужна мода на добрые дела. В университетских анкетах абитуриентов в Англии чуть ли не первым стоит вопрос: «Какой фонд вы поддерживаете?» В детсаду у моих сыновей с трех лет выделен особый благотворительный день. Мы даем ребенку фунтик, и он знает, что садик помогает больнице или сельской школе. Представьте себе, в Англии детский садик делает благотворительные гала-ужины!
Каждый раз, когда мы читаем письма мам, которые к нам обращаются, мы плачем над ними. Но когда удается помочь, сразу становится лучше.
Мария Орлова
0
