Станислав Петрушенко, депутат Законодательного Собрания Тверской области, председатель постоянного комитета по транспорту и жилищно-коммунальному комплексу, человек дела, практик. Поэтому в нашей постоянной рубрике «Разговор с главным редактором» я делаю акцент на вопросы практические, волнующие жителей региона. Хотя и без теории не обошлось…
В Южный – через пробки
– Транспортные проблемы входят в сферу вашей ответственности как председателя постоянного комитета ЗС. Сейчас, добираясь до вашего офиса в Мамулине, я попала в пробку, хотя вроде в это время, в 12 часов дня, ее быть не должно. Какие прогнозы для Южного этим летом, когда закроется мост в Крупский?
– Если будет заранее подготовлена схема, проблема будет стоять не так остро. Но силами одних сотрудников ГИБДД ситуацию точно не исправишь. Сегодня снятие трамвайных путей с улицы Орджоникидзе и перекрытие улицы по одной полосе в каждом направлении дало такие пробки. В микрорайоне Южном до моста шестиполосное движение, которое на мосту переходит в четырехполосное. Если не разработать грамотную транспортную схему, это приведет к ситуации, аналогичной той, что мы видели, когда закрывали на ремонт Восточный мост. Весь город встанет. Надо учесть, что количество автомобилей с 2012 года тоже выросло.
– В густонаселенный микрорайон люди по вечерам прорываются чуть ли не с боями. При этом еще не все огромные дома, построенные в Южном, заселены. Может, рассмотреть возможность увести Октябрьскую железную дорогу под землю, как в европейских городах? Такое предложение высказывал в беседе с нами архитектор Алексей Жоголев.
– Жоголев – отличный архитектор и творческий человек. Но к сожалению, наши грунты этого не позволяют. Мы видели, что произошло с подземным тоннелем под железной дорогой в Чуприяновке, который сами же РЖД запроектировали. Тоннель залили грунтовые воды. У Российских железных дорог был опыт строительства такого же тоннеля в Черноземье, они взяли тот же проект с небольшими изменениями, но никто не учел нашу глину, суглинки, количество водонасыщенных слоев. Сейчас тоннель обещают сдать в июне, посмотрим, получится ли.
– А что делать с маршрутками? Ведь в таком виде они остались только в России и отсталых странах Азии и Африки.
– Мой товарищ был в Чечне и рассказал, что там маршрутки не нарушают правила, потому что на каждой маршрутке висит сзади объявление: «Если я нарушил правило, звоните в Министерство транспорта Чеченской Республики». И если в министерство поступает подобный звонок, то следующие две недели маршрутка не выходит на линию. Здравый подход: и владельца, и водителя наказывают лишением заработка. Но я сомневаюсь, что там кто-то будет звонить просто из-за конкурентной борьбы. А у нас такое запросто может случиться – вы же видите, как в час пик ведут себя водители. Подрезают друг друга, совершенно не думая о безопасности пассажиров.
– Объясните экономический парадокс: маршрутки существуют и приносят прибыль, а МУП «ПАТП» в Твери постоянно находится в убыточном состоянии. Хотя во всем мире ездят комфортабельные автобусы по четкому расписанию и, видимо, приносят муниципалитетам прибыль.
– Я один из тех, кто посвящен в грядущие реформы, и думаю, что у нас тоже скоро так будет. Но власти это дастся тяжело. Владельцы маршруток будут сопротивляться.
Чтобы минимизировать убытки ПАТП, надо сесть и посчитать, откуда они появляются. Владелец автобусного парка – город, то есть мы с вами, а по сути – никто. К сожалению, в органы власти мы берем людей, которые никогда не работали на производстве.
– Вот будет создано, допустим, ГБУ «Общественный транспорт Тверской области», а кто им будет управлять? Такие же чиновники.
– Надеюсь, дураков там не будет, я лично приложу к этому все усилия. Говоря серьезно, та финансовая модель, что задумана, будет сложной в исполнении, потому что нам надо будет сломать менталитет жителей в том же самом плане, что мы говорили о мусоре. Показать, что было плохо и стало лучше. На самом деле самое сложное – показать, что на общественном транспорте можно ездить.
При семидесятипроцентной загрузке большого хорошего автобуса стоимостью в районе 10 млн рублей появится экономическая рентабельность. Основные магистральные линии должны обслуживать такие автобусы, а частные перевозчики пусть работают под брендом, выполняют регламенты, не нарушают, принимают карты оплаты. В Европе и США нет частных транспортных предприятий, они муниципальные. В Тверской области взят опыт Москвы, и я, изучив, стал сторонником этой схемы.
– Волнующий всех вопрос: исчезнут ли окончательно тверские трамваи?
– Скажу сразу, трамвайное движение в городе планируется восстановить. Людей не увольняют. Пока на этот год пути асфальтируют, но рельсы не разбирают, а просто складывают. Те полосы, которые есть, резервируются в Минимущества под трамвайное движение, чтобы никаких в будущем сомнений не возникало.
Инвесторам не хватает человеческого капитала
– Есть ли вообще сейчас в регионе интересные проекты или все пало жертвой кризиса? Заксобранию предложена для рассмотрения инвестиционная стратегия Тверской области, насколько она реалистична?
– Я бы не сказал, что нет инвесторов. Инвесторы приходят, но в последнее время они все больше ориентируются на то, что им не нужна поддержка области. Главное, что нужно, – это человеческий капитал, а в инвестиционную стратегию его развитие пока не заложено.
Сейчас бизнес рассуждает так: мы готовы прийти, если нас устраивает местоположение. А логистика у нас идеальная: с учетом скоростной М-11, выхода на М-1, на М-9 мы охватываем европейские рынки. Бизнес перестает вкладываться в само строительство. Нашему внутреннему инвестору проще взять помещение в аренду, поставить туда оборудование, и, если это производство не будет конкурентно через пять – семь лет, они его просто свернут. Здесь не останется недвижимости, этого балласта, который ранее был плюсом, а теперь является обременением. Его надо содержать, отвечать за него.
Я знаю такие фирмы, которые сюда перевели производство, в том числе и монополисты.
– И при этом мы о них не слышим, нам не присылают о них бравурных пресс-релизов – мол, заключен договор с очередным крупным инвестором…
– Да, они просто работают. Эти инвесторы не просят преференций, налоговых льгот. Главное, чтобы не мешали, а дальше они все сделают сами.
По запросам на подключение в энергетике я вижу, что инвесторы договариваются на рыночных условиях и начинают работать.
Проблема только в одном: инвесторам нужны подготовленные кадры, которых у нас нет. Есть одно серьезное машиностроительное предприятие, которое выпускает машины для дорожной разметки, в том числе для крупных аэропортов. На этом предприятии зарплата у токаря на станке с ЧПУ порядка 110 тысяч рублей. И в этом случае предприятие конкурирует с вагонзаводом. Если вагонзавод обеспечивает зарплату 70–80 тысяч для высококлассного специалиста, то новый инвестор должен создать еще более хорошие условия. Я знаю, что приходится переобучать специалистов, делать серьезные вложения в людей.
– Как регион может помочь в вопросе развития человеческого капитала?
– Когда мы проговаривали с крупными инвесторами, в том числе с IT-компаниями, которые располагаются не у нас, а в Москве, о создании инфраструктуры для их работы, возникла такая идея. Ведь сейчас во многих регионах говорят о создании IT-кластера: Московская область, Санкт-Петербург, Мурманская область на ПМЭФ заявили о преференциях. Но мы прекрасно понимаем, глядя на опыт США, Индии и так далее, что скопление умов происходит где-то в одном месте, где образуется своего рода проектный хаб.
Вот «Иннополис» под Казанью – идеальное место. С одной стороны стоят малоэтажные дома, с другой – офисы, ты переходишь через дорогу и работаешь. У тебя тут детский сад, школа, комфортная городская среда, никуда не надо ездить. Вокруг города Твери есть Калининский район, и надо, наверное, не насаждать везде коттеджную застройку, а построить двух- и трехэтажные дома, а напротив – офисы для высокотехнологичных компаний. Это один из вариантов.
А вообще, айтишники сами готовы помочь. Они хотят, чтобы мы привели свою высшую школу в современное состояние. Инвесторы готовы приехать в вузы, рассказать, какие специальности им нужны, и предлагают, чтобы их топовые специалисты 30% своего рабочего времени преподавали в наших вузах. Это долгая стратегия, лет на пять, а то и больше. Если начать сейчас, то к набору студентов можно подойти через два года, первый выпуск – через семь лет.
Получается, что сейчас мы должны переучивать специалистов и с высшим, и со средним образованием. Месяц назад к нам пришел мальчик, окончивший среднее специальное учебное заведение. Мы его поставили делать внутреннюю электропроводку, а он даже азов не знает. Я на 100-летии нашего профсоюза энергетиков сказал, что тоже готов своих специалистов – главного инженера, заместителя главного инженера, начальника охраны труда – командировать преподавать студентам колледжей и лицеев. И тогда я буду брать этих выпускников на работу и понимать, что они подготовлены людьми, которые знают практику. Сразу можно будет такому выпускнику платить достойную зарплату, он останется в профессии. Сейчас, когда они ничего не умеют, достойную зарплату им платить просто не за что.
У нас нет человеческого капитала. Для любой крупной компании, которая хочет работать вдолгую (а в производственной сфере быстро ничего не бывает), это критическое условие.
– Топовые специалисты инвесторов и уже работающих предприятий, допустим, с удовольствием будут преподавать. Но проблема с менеджментом наших вузов, который глубоко архаичен.
– Сейчас у нас среди вузов начала появляться конкуренция, и мы видим в Твери, что тот же филиал РАНХиГС по теме, в которой они не понимают, привлекают специалистов, например работников муниципалитетов.
– В настоящее время мы наблюдаем странный переходный период: не хватает квалифицированных кадров, но много человеческого балласта, людей, просто не способных работать.
– Проблема эта через несколько лет сильно ударит. Герман Греф на Санкт-Петербургском экономическом форуме сказал, что к 2030 году рынок труда сократится на 30%. Я в любом случае не смогу работать без электромонтажников, но в других сферах… В Вязьме есть завод, где на десять станков-роботов – один человек. И так скоро будет везде. Даже в городском управлении надо приходить к тому, что если возможно четко прописать алгоритм, то человека лучше заменить машиной, чтобы уже искусственный интеллект просчитал математику, выявил все закономерности.
В Финляндии экспериментируют с безусловным доходом: просто платят всем по 800 евро.
– Премьер-министр Медведев вообще предлагает перевести россиян на четырехдневную рабочую неделю.
– А я собираюсь летом провести на своем предприятии эксперимент – перевести коллектив на семичасовой рабочий день. В сентябре расскажу, что получилось.
Мусор: от банальной свалки – к высоким технологиям
– Еще одна острейшая тема – утилизация твердых бытовых отходов. Никто не хочет, чтобы рядом с ними появлялись какие-то даже суперсовременные предприятия по сжиганию мусора. Протесты против полигонов ТБО идут по всей стране.
– Могу сразу сказать: я хочу, чтобы рядом с моим домом появился мусоросжигательный завод, такой, какой стоит в центре Вены, например. Не знаю, правда, хотят ли этого остальные мои соседи. Я вчера встречался с главами сельских поселений Торжокского района, рассказывал им о современных предприятиях по утилизации мусора. И сделал следующие выводы о восприятии этой проблематики.
Здесь играют роль три фактора. Уже много веков повелось, что наши люди думают, что власть все равно их обманет. Кроме того, нет понимания, что бизнес готов играть вдолгую и в этом случае нет смысла обманывать – иначе можно потерять большие деньги. И третье: поток информации, которая касается бизнеса и чиновников, в основном негативный.
– Для нашего человека, который в душе крестьянин, свой клочок земли у тихой речки, который не видно с дороги, последний оплот. И когда человек узнает, что в нескольких километрах от его последнего рубежа появится мусорный полигон, он идет бунтовать.
– Насчет полигона я с вами соглашусь. Но глубокая переработка – совсем другое дело. Когда бизнес вкладывает миллионы долларов, а в случае с мусоросжигательным заводом речь идет о сотнях миллионов долларов, создается высокотехнологичное производство с учетом программного обеспечения. А люди уверены, что их все равно обманут! Глава одного поселения говорит: «Вот надо будет поменять какой-нибудь фильтр по техусловиям, но они же не поменяют его».
Позвольте: вот мною приобретена дорогостоящая японская или английская техника, и я делаю все ТО так, как написано в технологической карте. Соответственно, техника не ломается. Если на высокотехнологичном производстве мы один раз не поменяем фильтр, у нас завод сгорит или взорвется. Зачем тогда деньги вкладывались?
Я живу рядом с ТЭЦ-3, вижу ее из окна. Знаю, что ТЭЦ необходима масштабная реконструкция. Рядом с ТЭЦ находится Калининская подстанция на 330 киловольт, которая передает электричество на Москву и Московскую область. Тверь и близлежащие районы в год производят порядка 400 тысяч тонн мусора. Если бы мы в промышленной зоне у ТЭЦ поставили мусоросортировку и мусоросжигательный завод, создав такого рода кластер, мы бы получили дополнительное тепло, электроэнергию, которую можно продавать, и на эти деньги смогли бы превратить ТЭЦ-3 в суперсовременное предприятие.
Мусоросортировочный завод в Костроме занимает всего три гектара, и это с производством ПЭТФ-гранул. В Финляндии и Швеции регулярно проводятся замеры выбросов у мусоросжигательных предприятий – содержание вредных веществ там ноль целых и дальше восьмая цифра после запятой.
– С другой стороны, мы часто сталкиваемся с тем, что народ, и правда, обманывают. Вот в Оленинский район в прошлом году под видом инвестиций пытались привезти московский мусор.
– К людям надо приходить с переговорами, показывать им, что точно планируется сделать. Объяснять, как это работает там, где это уже есть.
Сегодня все общаются в интернете, мы в первой пятерке мира по охвату населения социальными сетями. Власть должна найти деньги, чтобы показать популярным журналистам и блогерам, как работает мусоропереработка. Я смотрю такие передачи – о мусоропереработке, о мусоросжигательных заводах – на канале РБК, но у них небольшой охват аудитории.
– И все же, скажите честно, рассматривают ли нашу пустынную Тверскую область как место для утилизации московского мусора?
– У нас здесь родились родители президента, так что, я думаю, пока он есть, с нами ничего такого не произойдет. (Смеется.)
С точки зрения государственной политики, я думаю, инвестором у нас будет выступать федеральный экологический оператор. На Тверскую область зарезервированы вложения порядка одного миллиарда рублей.
Надо учитывать, что в Тверской области находятся водозаборы для Москвы и Московской области, от нас текут все реки – Волга, Западная Двина, Днепр, Ловать. На границе Тверской и Новгородской области расположен стратегический запас питьевой воды для всего центрального региона России. Просто людям об этом никто не рассказывает.
– Про питьевую воду думает одно министерство, а про мусор – другое. Тут возможна ведомственная нестыковка.
– Теперь питьевой водой и мусором в Тверской области занимается министерство природных ресурсов. Все полномочия переданы. Бояться не надо, надо контролировать.
Энергетика – основа конкурентоспособности
– Ваша основная профессия связана с энергетикой. Тут тоже есть экономический парадокс: Тверская область энергетически сверхобеспечена, но за электричество мы платим больше, чем в Финляндии, особенно печально, что очень высокий тариф для сельского потребителя.
– Давайте возьмем количество населения в Финляндии и сравним с Тверской областью. И все встанет на свои места. Сейчас принято решение губернатора не повышать тарифы. Это решение правильное с социальной точки зрения и с точки зрения привлечения инвестиций. Но это на один-два года. Дальше будет невозможно сдерживать тарифы.
Сейчас энергетические компании включают внутренние резервы, ведут борьбу с потерями, и это реально позволяет сэкономить. Мы уменьшили потери процентов на пятнадцать.
Но чтобы была дешевая электроэнергия, нужны предприятия. Чем больше потребление, тем дешевле электроэнергия. Тогда у нас затраты на киловатт-час будут меньше. А сейчас количество населения уменьшается, экономика уменьшается, а затраты остаются постоянной величиной.
Чтобы электричество стоило, как в Финляндии, сельское хозяйство в Тверской области тоже должно быть, как в Финляндии. А сейчас по сетям огромной протяженности электричество идет в деревню, где из потребителей – три дачника.
– На сетевом рынке электроэнергии исторически сложилось, что, помимо больших федеральных игроков, были игроки региональные.
– Сейчас МРСК идет по принципу «Газпрома», что должна быть одна сетевая компания «Россети». Я не считаю, что монополия в данном случае – это правильно. С монополией очень сложно договариваться, и она в любом случае сделает так, что потребитель будет платить одинаково дорого.
Я считаю, что региональные сетевые компании обязательно должны присутствовать. Это дает конкуренцию, а потом, с частной компании больше спрашивают.
В Европе и США клиент платит не за подключение, поставщики заинтересованы в том, чтобы получать деньги за услугу. Чем больше оказывается услуг, тем больше прибыль.
– Сейчас много говорят об альтернативной энергетике. Есть ли у нее перспективы в Тверской области?
– Меня пугает следующий факт. Стоимость солнечной и ветровой энергии снизилась до трех центов (!) за киловатт. Если у нас сейчас цена электроэнергии около трех рублей, то там – менее двух рублей. При этом резко снизились цены на солнечные батареи, и их эффективность очень возросла. КПД дошел до 27%. Когда будет 40% – даже в нашем климате можно будет пользоваться только солнечной энергией.
Но поскольку у нас нет выбора при подключении к газу и электроэнергии, экономика страны становится неконкурентоспособной. Стоимость энергии у нас не дешевеет, как во всем мире, а растет. За май цена на оптовом рынке выросла на 35 копеек. Это вопрос нашей национальной безопасности. Мы опаздываем, и очень сильно.
Приведу близкий всем пример. Свой первый мобильный телефон я купил в 1994 году, это был «Моторола», такой огромный, с ужасно дорогим тарифом. Прошло 25 лет, и мы увидели колоссальный прогресс в технологиях. И кстати, электроэнергия приобрела новое значение: если телефон не заряжен, мы выключены из мира.
– Да, за эти годы мир стал совсем другим. Спасибо вам за беседу, ее надо обязательно продолжить.
Мария Орлова
0
