29 октября 2008 года в Твери, недалеко от своего офиса на Санкт-Петербургском шоссе, была убита нотариус Лариса Вишнякова. Прибывшие на место следователи практически сразу отмели версию ограбления: у убитой ничего не пропало. Киллер поджидал жертву во дворе дома, где она оставляла свой джип. Выстрелы прозвучали в тот момент, когда Вишнякова собралась садиться в авто
Следствие изначально взяло за основной мотив преступления проблемы в семье нотариуса. И в начале сентября 2011 года областной суд вынес свой приговор бывшему мужу Вишняковой Адаму Хочубарову. Следствием установлено, что в октябре 2008 года подсудимый организовал убийство экс-супруги. С этой целью он нанял киллера. Вот скупые строки официального пресс-релиза: «29 октября 2008 года на одной из улиц Твери возле своего офиса Лариса Вишнякова была убита шестью выстрелами, произведёнными из огнестрельного оружия неустановленным лицом. Преступники поджидали нотариуса в машине недалеко от подъезда. Женщина умерла на месте.
Суд назначил Адаму Хочубарову наказание в виде 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Приговор в законную силу не вступил и может быть обжалован в кассационном порядке».
Те, для кого чтение детективов давно вошло в привычку, согласятся, что осудить заказчика убийства, не установив при этом личности исполнителя, это круто, это вам не уравнение с тремя неизвестными решить. Но в этом уголовном деле куда ни кинь, везде клин, концы с концами не сходятся. Просмотрев множество открытых источников по этому делу, хочу поделиться с нашими читателями своими дилетантскими соображениями, не претендующими на истину ни в первой, ни тем более в последней инстанции.
И это — мотив?
ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА: «Установлено, что в октябре 2008 года подсудимый Адам Хочубаров, находясь в состоянии конфликта с бывшей 35-летней женой, нотариусом Ларисой Вишняковой, по поводу раздела имущества и воспитания общих несовершеннолетних детей, организовал её убийство. С этой целью злоумышленник отыскал неустановленного в ходе следствия исполнителя убийства, предоставив ему сведения о потерпевшей и транспорт для совершения преступления».
Многие свидетели, в том числе и со стороны обвинения, подтвердили, что Хочубаров сам неплохо зарабатывал и делал своей бывшей жене дорогие подарки, к примеру, купил ей машину, а также выплачивал взятые ею кредиты. Судя по всему, его бизнес, связанный со строительством, был не очень прозрачным, но это в данном случае к делу не относится.
На первый взгляд убивать мать своих детей для того, чтобы прибрать к рукам совместно нажитое имущество, у него особых оснований не было. Да и сделать это ему было очень проблематично, так как после развода он был лишён родительских прав и несколько лет добивался отмены этого, с его точки зрения, несправедливого решения. Но, даже добившись отмены, вернуть детей себе так и не смог. Несложно предположить, что после смерти Ларисы Вишняковой сделать это ему было бы ещё сложнее.
Не представлять себе все эти последствия заказного убийства мог только законченный идиот. И ещё одно важное обстоятельство: к тому времени, когда убили Ларису Вишнякову, у Хочубарова была уже другая семья, где росли двое своих детей и воспитывались двое приёмных. Это же какую «личную неприязнь» к потерпевшей надо было испытывать, чтобы поставить под угрозу благополучие новой семьи и четверых детей, целиком и полностью от него зависящих? При этом ничего не выигрывая от смерти бывшей жены.
ЛИЦО, НЕ УСТАНОВЛЕННОЕ СЛЕДСТВИЕМ
Теперь о главном: как можно установить заказчика убийства, не задержав исполнителя? Это без всякого преувеличения новое слово в российской криминалистике, которая, как правило, предъявляет общественности исполнителей и не называет имени заказчика. (Вспомните судебные процессы по делу убитой журналистки Анны Политковской, где число предполагаемых исполнителей с каждым днём становится всё больше, а имя заказчика и мотив преступления так и не установлены.)
Определение «следствием не установлено», похоже, становится хитом многих уголовных дел. Вот как выглядит ключевая фраза из уголовного дела Хочубарова: «Не установленные следствием лица при помощи пистолета, приобретённого не установленным следствием лицом, при не установленных следствием обстоятельствах с 18 часов 15 минут до 18 часов 28 минут с целью убийства Вишняковой Л.Ю. произвели в неё не менее шести выстрелов из ручного нарезного огнестрельного оружия…» Далее в деле фигурирует машина, якобы купленная Хочубаровым специально для совершения убийства, в которой найдены многочисленные отпечатки пальцев одного из главных свидетелей обвинения, гражданина Таджикистана Музаффара Абдуллоева.
Именно этот таджик приобрёл машину в автосалоне непонятно на чьи деньги, именно его следствие задерживает «по горячим следам» по подозрению в убийстве, но потом переводит из разряда подозреваемых в свидетели. Возникает естественный вопрос: если именно его показания легли в основу обвинения Хочубарова в заказном убийстве, то почему на суде он их не повторил и не понёс наказания за соучастие в нём? Более того, сразу же после процесса Абдуллоев срочно покидает Россию и возвращается в Таджикистан. Почему? Вывод напрашивается сам собой: следствие пошло по наиболее легкому пути, усмотрев в убийстве Ларисы Вишняковой типичную «бытовуху», не рассматривая другие версии преступления. А тот факт, что она была не мелким клерком, а нотариусом, для знающих людей говорит о многом.
ЗА ЧТО УБИВАЮТ НОТАРИУСОВ?
Не так давно Следственное управление СКП РФ Подмосковья раскрыло одно из самых громких убийств последних лет — президента правления Московской областной нотариальной палаты Владимира Челышева и его заместителя Олега Петринского. По обвинению в этом преступлении под стражу взяты пять человек, в том числе предполагаемый «заказчик» — столичный нотариус Владимир Орлов. По версии следствия, Орлов контролировал деятельность нотариусов в Пушкинском районе, получая долю от их выручки, а когда Челышев попытался этому помешать, с ним расправились.
Так что же происходит, казалось бы, в мирной нотариальной среде? В наше рыночное время профессия нотариуса стала весьма доходной, особенно если человек, облачённый властью заверять сделки, попадал под «криминальную крышу» и вынужден был отстёгивать львиную долю от своего бизнеса. Те, кто желал работать честно, далеко не всегда оставались в живых или в лучшем случае были вынуждены менять сферу деятельности.
Журналист «Новой газеты» Леонид Никитский провёл своё собственное расследование нравов, царящих в нотариальном бизнесе, и вот к каким выводам на примере дела Орлова он пришёл. Цитируем: «По данным следствия, ещё в конце 1990-х годов Орлов фактически взял под свой контроль деятельность всех нотариусов, работающих в Пушкинском районе Подмосковья. Используя связи в Минюсте, он выбивал дополнительные квоты к установленному количеству нотариусов для этого района, а на появившиеся места продвигал своих кандидатов. Взамен получившие место нотариуса в этом районе должны были отдавать Орлову всю свою выручку, из которой он выплачивал фиксированную зарплату. С тех нотариусов, которые хотели выйти из-под его опеки, Орлов требовал $300 тыс. — как он заявлял, именно в такую сумму обходится назначение каждого нотариуса. Оперативники также выяснили, что по протекции Орлова нотариусами становились и люди, за которых ему заплатили преступные «авторитеты», в том числе из подмосковных Мытищ. Помимо финансовых отчислений нотариусов заставляли оформлять сомнительные договоры купли-продажи недвижимости, завещания и т. д.».
Череда смертей нотариусов началась ещё в 2001 году, когда на пороге своего дома был убит президент Федеральной нотариальной палаты Анатолий Тихенко. Именно он был одним из авторов и лоббистов Основ законодательства РФ о нотариате от 11 февраля 1993 года. В те годы, когда приватизировалось всё и вся, несколько работников Минюста догадались приватизировать нотариальный тариф: отныне он стал выручкой нотариусов, из которой те из них, кто перешёл на частную практику, покрывали расходы по содержанию контор и аппарата. И очень скоро скромные нотариусы стали весьма обеспеченными людьми. К сожалению, оборотной стороной этого процесса стала изрядная его криминализация.
Леонид Никитский приводит немало примеров того, как расправлялись с неугодными установившейся системе людьми, не желающими идти на поводу «чёрных риелторов» и быть участниками рейдерских захватов.
Какое отношение все эти факты имеют к смерти Ларисы Вишняковой? Дело в том (и эти данные прозвучали на суде), что незадолго до своей гибели она ездила в столицу, по словам очевидцев, с большой суммой денег, для того чтобы принять участие в конкурсе на занятие должности нотариуса в Москве. По конкурсу она не прошла, видимо, денег не хватило, но с кем она там общалась, как и по каким критериям проходил этот «конкурс», следствие так и не выяснило. Хотя именно эта ниточка в расследовании могла бы привести к любопытным фактам и «московскому следу», который так и остался непроработанным.
…Тверской областной суд признал Адама Хочубарова виновным в организации убийства своей бывшей жены и назначил ему наказание в виде двенадцати лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Виновным он себя так и не признал и собирается обжаловать приговор в кассационном порядке.
Страшно, когда молодая, красивая, успешная женщина умирает от пули наёмного убийцы. Возможно, его руку направлял действительно бывший муж, и органы следствия в этом уверены, получив тайные, так и не обнародованные на суде признания от «неустановленного лица», которым вполне мог быть таджикский гастарбайтер. Но тогда почему в нашем правосудии существует выбор: или заказчик, или исполнитель? Почему применяется союз «или», а не «и»? А если это не так, то почему со всей тщательностью не был проработан «профессиональный» след, связанный с нотариальной деятельностью погибшей Ларисы Вишняковой?
Вот такие дилетантские вопросы возникают порой при изучении громких уголовных дел. И очень хотелось бы получить на них ответы от профессионалов. Хотя бы для того, чтобы нам в нашей стране было не так страшно жить.
Светлана АВДЕЕВА
0
