12 сентября в Твери прошли обыски у Андрея Прокудина, координатора штаба Навального в Твери. Подобные следственные мероприятия были проведены в десятках других городов России, однако по непонятным причинам не были отражены во многих СМИ. Мы решили рассказать вам подробнее, как проходили обыски у активистов в нашем городе.
Почему-то многие наши коллеги не любят писать о митингах, пикетах и всевозможных акциях активистов. Это же касается и обысков у оппозиционеров, поводом для которых стало уголовное дело против фонда якобы об отмывании денег, которое расследует Центральный аппарат Следственного комитета РФ. Изучая публикации тех СМИ, которые все-таки решили рассказать читателям о том, что происходило 12 сентября во всей России, удалось найти много резонансной информации. Так, волонтерам региональных штабов Навального банки заблокировали личные счета, повесив многомиллионные долги. Как сообщает «Дождь», обыски проходили также у родственников волонтеров.
О том, как проходили обыски в Твери, мы расспросили Андрея Прокудина.
– Андрей, как началось твое утро 12 сентября?
– Я проснулся около 8 утра от того, что кто-то настойчиво барабанит в дверь. Когда открыл, работник следственного комитета представился и сообщил, что сейчас мою съемную квартиру ждет обыск. Зашли пять человек, двое из которых были понятыми. Первым делом я попросил пригласить моего адвоката, что мне сделать запретили. «Есть ли компьютеры, телефоны или банковские карты, которые могут иметь отношение к легализации доходов и которые вы собираетесь отдать до обыска?» – поинтересовался следователь. Мне пришлось отдать компьютер, пару банковских карт, но я сделал пометку в протоколе, что они не могут иметь отношение к уголовному делу. Затем начался обыск всего помещения. Есть практика, когда во время обысков правоохранители наводят хаос, раскидывая все подряд. К счастью, в моем случае следователи действовали адекватнее. Спокойно прошлись по полкам шкафов, сумкам, карманам. Мне даже показалось, что они действовали не особо рьяно, без энтузиазма.
– Что они искали?
– Предполагаю, якобы доказательства. Я, как и мои коллеги из других регионов, проходим в деле в качестве свидетелей. Там вообще дело очень забавное, без конкретики, в стиле «в неустановленное время неустановленные люди совершили неустановленное правонарушение», возможно, легализовали суммы, зачислив их на различные счета.
– Что-то еще забрали?
– Флешки и еще пару карт, которые у меня в тумбочке лежали. Затем предложили проехать в следственный комитет для дачи показаний. Только потом я узнал, что до меня обыск прошел у моей мамы.
– То есть рано утром?
– Да, как они любят, в седьмом часу утра. Ух, как же она разозлилась!
– На кого?
– На них. Мало того что разбудили, так еще и забрали у нее банковские карты, планшет, ноутбук и два телефона. Как я потом выяснил, они даже не дали маме копию протокола обыска и изъятия. А также обыск был проведен в штабе. На тот момент там никого не было, и опять не оставили подтверждения, что забрали ноутбук, флешки, карты.
– Почему блокируют счета?
– Якобы через зачисления на счета проходит легализация. Но ведь любой преступник как раз переводит все на безнал, потому что только так невозможно контролировать денежный поток. Но мы честные и работаем открыто: все наши счета и операции видны.
– У тебя тоже счета заблокированы?
– Да, на каждый счет поставили минусом 75 млн рублей.
– А в нашем городе еще у кого-то проходили обыски?
– Насколько я знаю, нет.
– Что ты думаешь по поводу всего происходящего?
– Пошли протесты в Москве, «умные голосования», появилась зримая эффективность работы штабов Навального, вот власти и решили устроить акцию массового устрашения. Возможно, еще одна из целей – экономический удар по штабам. Когда нам вернут всю технику, не известно. А работать надо. Думаю, власти начинают нервничать, отсюда и продумывают все новые и новые ходы.
Дашун Самарина
0
