Писатель, публицист, «деревенщик» Иван Афанасьевич Васильев (1924–1994) оставил о себе светлую память как человек и гражданин, освещавший и защищавший печатным словом судьбу тверской, псковской, новгородской деревни и ее селян. Таких журналистов и общественников ныне, похоже, и нет.
Солдат советской печати
Родился Иван Васильев 21 июля 1924 года в крестьянской семье в деревне Верховинино современной Псковской области. Воевал на Калининском фронте, был контужен. В 1946 году его назначили директором Горской семилетней школы, а в 1949 году И.А. Васильев стал директором детского дома в селе Глембочино Себежского района. В 1952 году окончил учительский институт в Великих Луках.
В 1963 году Иван Афанасьевич был принят на работу в областную газету «Калининская правда» (ныне «Тверская жизнь») собкором по Ржевскому и Зубцовскому районам. В 1968 году издал свою первую книгу «Рядом с солдатом». Публицистика и писательский труд сделали его знаменитым: в 1986 году он стал лауреатом Ленинской премии в области литературы, а в 1989 году был избран народным депутатом СССР; его лично знал и высоко ценил Михаил Горбачев, несмотря на то что Иван Афанасьевич многое в горбачевской перестройке не воспринимал, рассматривая ее как ломку всего и вся.
Умер писатель и публицист 31 декабря 1994 года, был похоронен в Великих Луках, рядом с могилой жены.
Деревни умирают долго и трудно
Этот вывод Иван Афанасьевич высказал в середине 1980-х годов в очерке «Земля русская» с подзаголовком «В памяти живут люди». Через более чем 30 лет, в наше время, это утверждение особенно верно: Тверская область медленно, но верно превращается в архипелаг малого числа более или менее крупных сел, еще меньшего числа районных центров, а между ними – пустота, брошенные земли, зарастающие агрессивным борщевиком. «Наверное, случалось вам бывать в нежилых деревнях – теперь это не редкость: дома стоят, дворы стоят и колодезный журавель стоит, а жилого духу нет, люди покинули деревню, – и тогда уж ничто: ни белая роса, ни полная тишина, ни студеная вода – не пробудит в душе чувств, кроме одного – грустного сожаления, ибо все вокруг будет неодушевленно», – писал Иван Васильев в 1980-х.
Какой толк от брошенной деревни? Иван Васильев отвечает: «По брошенным баням, сараям, незасыпанным колодцам, заколоченным избам можно представить, что за люди здесь жили, добрые ли были хозяева, перебивались в нужде или знали достаток». Но не это главное. Если кратко, то нужен процесс укоренения горожан в деревне, таково мнение наблюдательного журналиста. «Очевидно, такие селения должны получить какой-то статус, нечто вроде кооператива, на манер садового, дачного, гаражного и прочих добровольных объединений граждан». А коли так, то «…должно наделить ее и владениями. То есть угодьями, огородными, пастбищными, сенокосными, лесными, водными». И тогда деревня выживет, не умрет.
И второй капитальный способ спасти деревню – спасать ее демографию: «…без коренного крестьянина нечего и думать о подъеме сельского хозяйства Нечерноземья. Вместо исчезнувших и исчезающих деревень надо строить новые».
«Крестьянствование – это образ жизни, определенный родом занятий. Суть образа – земля, та самая «травинка», которая всему даст силу и во власти которой находится крестьянин. Союз земли и рук сформировал его мировоззрение, выработал ритм жизни, профессиональные знания и навыки, традиции и обычаи». Какая сила, по его мнению, должна «окрестьянить» и селян, и горожан? Только деревня, с опаской говорит публицист. Почему? «Что-то не спешит она возвращаться к самостоятельному хозяйствованию на земле. Город тоже не ахти торопится».
И далее делает общий вывод: «Как ни объясняй сей феномен («кому она нужна, эта ваша земля?»), а все же не уйти от печального ответа: пала энергия народа. До такого градуса пала, что, кажется, судьба страны никого уже не беспокоит».
О власти
К годам зрелости у публициста и общественника Ивана Афанасьевича сложилось иное впечатление о власти, которое у него было, например, в 1942 году, когда он, 18-летний солдат, вступал в ряды ВКП(б) и был верен ей почти до конца.
К концу 1980-х годов общественное протестное мнение вовсю использовало понятие «административная система». Народ так воспринимал суть власти в СССР. Примерно так понимал ее и Васильев: «Обществу, основанному на общенародной собственности, было навязано волевое управление – создана, как теперь говорят, административная система. Система – это работники-колесики, приводимые сами и приводящие других в движение, задаваемое из центра, вершиной пирамиды» (статья «Убрать чугунный пресс авторитарности», газета «Правда», 11 июня 1988 года). Пробиться в эту пирамиду, что-то изменить в ней – дело почти безнадежное. И далее в этой же статье: «Возьмем самый низ пирамиды, ее подошву – село и район. Каждая четверка работников кормит одного трутня (из управленческого аппарата. – Прим. авт.). Население продолжает сокращаться, а штаты райконтор неизменны и даже обнаруживают тенденцию роста. Куда дальше-то? Следовательно, предстоит перемена».
Мнения коллег
Почти 10 лет Иван Афанасьевич работал собкором в «Калининской правде» при главном редакторе Павле Александровиче Иванове, о котором до сих пор наши газетчики вспоминают с добром и уважением. Тоже бывший редактор этой газеты Валерий Яковлевич Кириллов вспоминает: «С редакторами в те годы партийные начальники особо не церемонились. Иван Афанасьевич «светился» по-крупному, «пахал» глубоко и нелицеприятно для власти, так что можно себе представить, чего это стоило Иванову». Кстати, в те годы Васильева называли калининским писателем.
«Иван Афанасьевич Васильев всегда был неудобен времени и власти, потому что шел к истине прямо. На него оглядывались и его побаивались, – пишет критик Валентин Курбатов в предисловии к сборнику «Завещание». – Он всегда много работал для деревни, впервые почувствовал себя нужным там, на самом верху, и загорелся… И скоро видит всю бездну предательства, самолюбования, откровенной лжи, марионеточного поддакивания чужой воле… Он порывает со своими «благодетелями», пишет резкие статьи, называет все и всех своими именами».
* * *
Иван Васильев оставил о себе память не только в виде статей и книг о судьбе русской деревни. По его инициативе 23 февраля 1988 года в деревне Борки Великолукского района Псковской области открыт музей его имени, экспонаты которого рассказывают о времени Великой Отечественной войны (ведь писатель был солдатом), о быте псковской деревни XIX и первой половины XX века, о его (писателе) быте и творчестве. В 1991 году при участии И.А. Васильева основан Дом экологии и природы, посвященный охране окружающей среды.
Борис Ершов
0
