Пожар в Морозовском городке. Все, о чем молчит власть

Журналист «Каравана» побывал на месте пожара в доме № 122 во Дворе Пролетарки. На то, что людей переселят, никто и не надеется. Жильцы бегают с тряпками, ведрами и таскают мусор. Однако чиновники не перестают отчитываться о том, что люди не остались наедине со своей бедой.

Напомним, пожар произошел днем 12 ноября в одном из складских помещений общежития на втором этаже. Всех 114 жильцов удалось вовремя эвакуировать. Кто-то смог выбраться из полыхающего здания своими силами, другим понадобилась помощь пожарных. К счастью, никто не пострадал.

 

Маневренный фонд: «Вы не погорельцы»

Перед входом в подъезд меня встретила местная жительница Регина. Она проживает на том самом втором этаже, который пострадал больше всех.

– Проходите, но сразу предупрежу: запах гари повсюду, – предостерегла моя новая знакомая. – Верхнюю одежду потом придется стирать. Два раза.

Стоило шагнуть в темную пучину коридора, как в нос ударил резкий запах гари. Как раз тот, о котором говорила Регина. Поднимаемся по лестнице, проходим в коридор. Света нет. Но несколько сотрудников «Тверьгорэлектро» уже работают над этой проблемой, несмотря на мокрые стены и потолки.

Местные жители тоже не сидят без дела. Женщины бегают с тряпками, ведрами. Мужчины выносят мусор. Мальчик лет десяти поочередно помогает и тем и другим. Верхняя часть стен коридора в черной саже. Нижнюю часть, куда достает человеческая рука, уже успели отмыть. Потолки из белых превратились в черные. На полу куски штукатурки, собранные кем-то в кучки.

Оторвавшись от дела, ко мне обращается одна из женщин:

– Девушка, вы корреспондент? Только пишите, пожалуйста, по факту, как есть.

Я киваю.

– Мы вчера ездили в маневренный фонд, – рассказывает Регина. – Нам сказали, что, так как не было ничего сгоревшего, вы можете жить в своих квартирах, а значит, не считаетесь погорельцами.

В разговор вмешивается мама девушки:

– У нас пострадала прихожая, ванная комната, кухня, где мы готовим! Нетронутой огнем оказалась лишь спальня. Но, если в остальной части квартиры все в таком состоянии после пожара, как мы не являемся погорельцами?

 

Гостиница: «Освобождайте номера»

Регина ведет меня в подсобное помещение, откуда началось возгорание. Отсюда пламя перекинулось на коридор.

– Вон там, – один из мужчин указывает мне направо. – Здесь раньше был лестничный марш. Туда частенько бегали подростки. Настилы были деревянными. Скорее всего, оттуда все и началось. Одна из версий возникновения пожара – поджог. Мы и предполагаем, что кто-то из ребят мог похулиганить. Хотя пока это только предположение.

Мой новый собеседник замолкает, а я осторожно пробираюсь сквозь горы сгоревших вещей, наполовину уцелевший стол, холодильник. Местами вода – последствия тушения. Меня предупреждают, чтобы я была осторожнее: в любой момент что-нибудь может рухнуть с потолка. На полу подгоревшая картошка, которую собирают бабушки. «В войну наши матери мороженую из земли выкапывали и ели. А нам чего?», – резонно отмечает одна из пожилых женщин.

 

 

 

 

Спрашиваю, как дела у тех, кто в гостиницах

– Людей заселили на сутки, а в 12:00 сказали собирать вещи и освобождать помещения, – отвечает Регина. – Когда люди ответили, что им некуда идти, потому что дом сгорел и там теперь нет света, газа, воды, их согласились оставить еще на одни сутки. Но предупредили, что на следующий день им придется уехать. Вот и вся помощь от администрации. Когда зашла речь о клининговой компании, чиновники сказали, что это слишком дорого. Знаете, мы давно перестали верить, что нас когда-нибудь переселят. Все делаем своими силами. Вот и сейчас люди взяли тряпки в руки и начали приводить дом в порядок. То, что мы чудом спаслись на пожаре, это одно. Но дом в аварийном состоянии, и если что-то рухнет – уже другой вопрос.

 

 

Пресс-служба правительства: «Людям оказывается вся необходимая помощь»

Девушка рассказала, что ее 13-летняя сестра в момент пожара находилась дома одна. Ребенок недавно перенес сложную операцию на сердце. Мать девочки возвращалась с работы и увидела, что здание полыхает. Вбежала в дом и сама вытащила подростка на улицу.

Выходим обратно в коридор. Мне с камерой уже никто не удивляется. Видно, что ранее здесь побывало много моих коллег. Все привыкли. Заходим в помещение с раковинами. В зеркале не вижу своего отражения – копоть. На стенах – она же. И на потолке такая же картина.

На кухне кипит работа. Опять тряпки, ведра, дружные разговоры. На закопченной стене радужная надпись: «С днем рождения».

Первый и третий этажи выглядят чуть лучше. Однако и здесь почернели стены, шкафы. Жителям дома, которых власти фактически бросили на произвол судьбы, предстоит серьезная работа. Чтобы вернуться к старой жизни, нужно еще умудриться отмыть высоченные потолки, верхнюю часть стен, все предметы быта, перестирать одежду. Но и прежняя жизнь для обитателей Морозовских казарм не была простой. Возраст здания – сто с лишним лет. Есть вероятность, что и дом № 122 повторит судьбу своего соседа, где чуть больше года назад рухнули все перекрытия с четвертого этажа.

Люди, пострадавшие от пожара, написали заявление на администрацию Твери в прокуратуру Пролетарского района. Они просят провести проверку того факта, что после пожара жильцов заселили обратно в дом, несмотря на ужасные условия, которые угрожают их жизни и здоровью.

При этом пресс-служба правительства Тверской области заверяет: «Губернатор поручил администрации Твери оказать всю необходимую помощь людям, проживающим в квартирах, поврежденных огнем».

– Приезжал к нам сегодня губернатор, – рассказывают мне напоследок жильцы. – Постоял у дома, посмотрел. Потом ему кто-то из наших крикнул, что пора бы нас переселить. Тогда Игорь Руденя развернулся, сел в машину и уехал. В дом заходить не рискнул.

И правильно. А то еще надышится копотью. Или рухнет что-нибудь на него.

А мне же предстоит стирка одежды. Люди не соврали, пальто неплохо впитало запах гари.

Дашун Самарина