Поводом для разговора с тверским археологом, а теперь ещё и фотографом Владимиром Хухаревым стала фотовыставка «Тверь-Соловки: в поисках красоты и духовности». В Научной библиотеке ТвГУ представлены 54 работы, авторами которых, помимо моего собеседника, являются Борис Михайлов и Мария Сахно. В процессе обсуждения и сопутствующего разговора «за жизнь» за чашечкой кофе выплыла и другая тема – двадцатипятилетия участия Владимира в археологических раскопках. Эти две темы с приправой сегодняшней ситуации, в общем-то, и задали тон нашей беседы.
– Выставка, насколько я поняла, была организована по результатам поездок на Соловки. Владимир, что для вас лично значила эта поездка?
– О Соловецких лабиринтах я слышал ещё в детстве (мой земляк археолог В.Я. Шумкин – один из исследователей этих памятников). Во время учёбы в университете я узнал много и об истории Соловецкого монастыря. Но в том, что я оказался среди тех 20 тысяч человек, которые ежегодно посещают эти святыни, велика роль заведующей кафедрой теологии ТвГУ – С.Е.Горшковой, буквально втянувшей меня в эту поездку.
Соловецкий архипелаг расположен в северной части Онежского залива Белого моря. В его составе больше 100 островов, наиболее крупные из которых Большой Соловецкий, Анзер, Большой и Малый Муксалма, Большой и Малый Заяцкий. Здесь сосредоточены уникальнейшие природные и историко-культурные объекты. Оказавшись у святынь русского православия, во многом по-другому начинаешь воспринимать и саму нашу историю. Соловецкий монастырь – оплот православной веры на русском севере, отстроенный во многом благодаря стараниям игумена Филиппа (будущего митрополита Московского и праведного подвижника, принявшего свою кончину на Тверской земле). Монастырь, без сомнения, составляет сосредоточение культурных и духовных начал русского народа, особенно остро ощущаемых именно здесь, в Приполярье, на границе русской цивилизации. Здесь сложился и природный заповедник с уникальнейшими ландшафтами.
– Что связывает, на ваш взгляд, Тверь и Соловки?
– Прежде всего это люди. Среди них не только митрополит Филипп (Колычев), но и бывший Великий князь Тверской Симеон Бекбулатович (в монашестве старец Спиридон), и новомученик – епископ Старицкий Пётр (Зверев), и те десятки тверитян, которые ежегодно бывают на Соловках. Которые привозят не только впечатления от общения с красотой, но и неоценимый духовный опыт. А для меня это ещё и более глубокое понимание истории и археологии в частности.
– Продолжится ли взаимодействие Твери с Соловками? Какие планируются визиты и контакты? Интересует и судьба памятного Филипповского креста.
– Представляется возможность развития достаточно тесных контактов. Это и по линии частной инициативы – паломнические и туристические поездки. И по научной линии. У Тверского университета, насколько я знаю, подписан договор о совместном сотрудничестве и развиваются несколько проектов. На Селигере был в своё время Ново-Соловецкий монастырь.
Совсем не много осталось и до 450-летия преставления святого подвижника Филиппа, чью память надо достойно отметить и на Тверской земле. Идею с воздвижением на месте его духовного подвига деревянного резного креста работы соловецких мастеров я обсуждал и с наместником Соловецкого монастыря архимандритом Порфирием, и с тверскими деятелями. Но здесь речь не только о миллионных затратах, но и о принятии этого проекта нашими духовными властями, как и организация последующего приезда патриарха и многое, многое другое. Правда, ближайший случай с погребением останков фельдмаршала Гурко демонстрирует, что самое невозможное в наше время становится возможным. Нужны только совместные усилия неравнодушных людей.
– Владимир, а что такое археология вообще? Какое значение в это определение вкладываете именно вы как человек, имеющий к этой науке непосредственное отношение?
– Археология – это изучение прошлого по материальным остаткам. Можно, конечно, добавить про её неразрывную связь с историей, с письменными свидетельствами и т.д. Но для меня это ещё и образ жизни, неравнодушие к материальным свидетельствам прошлого, которое толкает на не всегда разумные действия (будь то вывоз средневекового каменного креста с действующего кладбища в музей или вот совсем недавнее вытаскивание могильной каменной плиты XVI века практически из Волги).
– Сейчас у многих исторически ценных территорий давно своя жизнь, где существует современная застройка, живут люди, работает инфраструктура – стоит ли в угоду науке нарушать этот сложившийся уклад и «тормошить культурный слой»? Можно ли вообще совместить археологические исследования и город?
– Тверская археология сегодня целиком новостроечная. Это значит, что практически все работы в Твери ведутся только в местах предполагаемого строительства. Тверскими исследователями изучены на сегодня целые кварталы средневековой застройки, выявлены уникальнейшие комплексы и находки. Это позволит уже в ближайшем будущем во многом иначе взглянуть и на повседневную жизнь Твери, изучить её непосредственно исходя из материальных остатков (говоря образно – потрогать руками). Это несомненное достижение не только тверских учёных, но и городских и областных властей. Это надо сохранять и приумножать дальше.
– Какова должна быть судьба места бывшего заточения св. митрополита Филиппа – территории Тверского Отроч монастыря? Ну и, соответственно, бывшего Речного вокзала, где теперь разместился Центр современного искусства «Тверца»?
– Вокзал должен быть снесён. Некоторое сожаление вызывает, конечно, его достаточно оригинальная архитектура и такое удачное расположение на стрелке при впадении Тверцы… Но сохранить этот комплекс 1932-1938 гг. постройки в силикатном кирпиче (у которого достаточно ограниченный срок эксплуатации), без нормальных фундаментов и т.д., представляется весьма проблематичным.
Это здание рухнет буквально в ближайшие годы. Такая потеря Тверью Речного вокзала вызывает сожаление. Особо продвинутые товарищи даже предлагали разбор существующих строений с последующим их точным возведением на этом же месте (московский вариант гостиницы «Националь»). Проект этот был бы хорош, если бы не наша история. Вокзал был построен на месте безжалостно разрушенного знаменитейшего Отроч монастыря. А ведь здесь принял мученическую кончину и был погребён св. Филипп митрополит Московский, здесь кипела духовная жизнь.
Поэтому, наверное, попытка организации здесь выставочного центра «Тверца», с достаточно скандальным составом участников и сомнительной репутацией, лично мною было воспринята как акт вандализма и надругательства. Более того, буквально на месте существовавшей кельи опального митрополита, а впоследствии храма Петра и Филиппа митрополитов Московских, была организована выставка «Церковь критического реализма», символом которой были перевёрнутый крест и цифры «999»… Кто видел вывешенные там работы студентов и студенток Тверского Венециановского училища, были ещё больше удивлены.
Я понимаю, зачем это делал Марат Гельман, – ему был нужен скандал. Я не понимаю, зачем это делали и участвовали в этом тверяки… Некоторым уже, похоже, воздалось – у нас новый губернатор и нет больше такого предприимчивого к свежим веяниям культуры главы финансового управления. Но проблема с Отроч монастырём и его судьбой, похоже, остаётся.
– Можно ли, в таком случае, вообще совместить археологию и город? Ведь иногда восстанавливаемое здание смотрится нелепо в современном историко-культурном ландшафте? Как вам, например, видятся рядом храм Александра Невского и ж/д вокзал?
– Как человек православный и сторонник исторической справедливости – я доволен. В то же время, я понимаю, какие трудности ждут храм – отсутствие прихода, грядущие платежи за коммунальные услуги и соседство с транспортным узлом с нестабильным настоящим и неясным будущим (по информации из СМИ, вокзал и площадь ждёт огромная реконструкция).
Нельзя забывать что Александр Невский – это первый тверской князь (тема, активно развиваемая нашим крупным российским историком В.А.Кучкиным), к тому же на данном этапе князь Александр несколько обделён вниманием тверской общественности. Так что храм, встречающий всех приезжающих в Тверь, приобретает особое значение… Каким он будет? Вопрос этот, в общем-то, остаётся открытым. А строительство его без проведения археологического надзора, без должного обсуждения его значения для градостроительного компонента, возведение в силикатном кирпиче и пр. и т.д. – все это сеет отнюдь не радостные перспективы.
– Принято решение и о воссоздании Спасо-Преображенского собора в Твери. Как видится вам место в этом проекте Путевого дворца?
– Мне это представляется половинчатым решением. Давно витает мысль о воссоздании всего Тверского кремля в статусе музея-заповедника. Это означает закрытие стадиона «Химик», перенос Медицинской академии и изменение существующей транспортной развязки. Понятно, что на сегодня это неподъёмный проект для нашей Твери. Логичней был бы перенос памятника М.И. Калинину и строительство здесь хрустальной памятной часовни (идея тверских архитекторов).
Совсем не прост и вопрос с археологией на этом месте. Это достаточно серьёзные и большие работы с привлечением лучших археологических специалистов Твери, Москвы, Санкт-Петербурга (памятник археологами исследуется, как известно, на снос, и повторно изучить его больше не удастся). Встанет и задача сохранения выявленных артефактов (Краеведческий музей на сегодня не принимает новые коллекции в свои фонды). Нельзя исключать и необходимость музеефикации части выявленных при археологических исследованиях объектов… Всё это может значительно увеличить стоимость проводимых работ. Кто их будет оплачивать – вопрос пока тоже открытый. История с Большим театром ещё достаточно свежа. Представляется, что и сумма затрат будет примерно такой же. Так что принятие решения здесь должно быть весьма взвешенным.
Ольга КОЛОСКОВА
0
