О МОДЕРНИЗАЦИИ, РОСТЕ ТАРИФОВ И ПОЗИЦИИ ТВЕРСКОГО БИЗНЕСА
На прошлой неделе в Твери на самом высоком уровне продолжился разговор о модернизации. Мощный десант депутатов Государственной Думы РФ во главе со спикером Госдумы Борисом Грызловым высадился в регион, и дискуссия о модернизации была лейтмотивом их пребывания.
Одним из участников встречи тверских предпринимателей с Борисом Грызловым был генеральный директор одного из самых «продвинутых» предприятий областного центра, ЗАО «Диэлектрические кабельные системы», Вадим Рыбачук.
Мы давно знаем Вадима Борисовича как человека думающего, анализирующего не только технические, но и социальные процессы (он кандидат исторических наук). Поэтому мы решили отдельно поговорить о модернизации именно с ним — чтобы разобраться, что можно иметь в виду под этим словом на уровне города и региона.
— Вадим Борисович, сегодня «модернизация» стала модным словом. Однако такое впечатление, что смысл его несколько стёрся. Что такое модернизация лично для вас?
— Вы правы, вокруг этого понятия уже слишком много воды, и жители, например, Тверской области не всегда понимают, что имеется в виду. Я считаю, что модернизация — это прежде всего усовершенствование процессов, которыми человек занимается на своём месте. Например, для нашего предприятия это сокращение себестоимости электротехнической продукции при повышении её качества. Решить эту задачу можно несколькими способами: поменять технологию, модернизировать оборудование усовершенствовать бизнес-процессы. И наша гофрированная труба, стоившая сначала два рубля за метр, после определенных мероприятий будет стоить один рубль шестьдесят копеек. Это конкретный результат, его можно потрогать руками.
— На предприятии такой критерий работает. А в городе и области?
— Здесь тоже есть практическая составляющая. Например, с начала года минимум на 15% выросли тарифы. Надо посмотреть составляющие этого роста. Меня всегда удивляет, когда энергетики, коммунальщики и т.д. закладывают в тарифы инвестиционную составляющую. Что скажут покупатели, если я буду закладывать в цену своей продукции затраты на новое оборудование и объяснять им, что, дескать, всё дорожает, потому что я купил новые станки? Это мои проблемы, потребителя они просто не интересуют.
Получается, что та же энергетика сегодня выглядит как частный бизнес, но пользуется государственными привилегиями. Я понимаю, почему надо дотировать сельское хозяйство — его дотируют во всем мире, это особый уклад жизни миллионов людей, работающих на земле. Но в ЖКХ реальная бизнес-ситуация, и почему они перекладывают на потребителей свои затраты?
Надо оптимизировать свои затраты, модернизировать сети, обеспечить теплозащиту домов, наладить индивидуальное отопление. И за счёт этого уменьшить затраты. В этом случае тарифы могут даже снизиться.
— Как, по-вашему, власть исполнительная и законодательная может что-то сделать, чтобы заставить коммунальщиков работать на снижение тарифов?
— Момент, конечно, упущен. Я убеждён, что город и область должны иметь свою долю в компаниях, занимающихся жизненно важными для жителей региона отраслями. И нужны рычаги влияния на управляющие компании.
Кроме того, пришло время пересмотреть подходы к источникам энергии. Тот же Борис Грызлов говорил на встрече с нами о «зеленой энергии» — новых альтернативных видах энергетики, которые позволяют экономить средства граждан. И власть должна поощрять тех, кто переходит на альтернативные энергоисточники.
— В Тверской области приняли закон об энергоэффективности. Может быть, он сможет как-то помочь заставить коммунальщиков снижать затраты потребителей?
— Да, закон приняли, но в регионе мне известен только один объект, где всё сделано по правилам — Мокшинская средняя школа в Конаковском районе. За счёт гранта правительства Голландии здесь удалось в разы снизить объём потребления тепло- и электроэнергии. Сделан новый фасад, модернизированы системы отопления. Такая схема работает в Голландии: управляющие компании берут кредит, модернизируют сети, уменьшают себестоимость услуг и за пять лет возвращают кредит, да ещё и прибыль получают.
— Так это голландцы…
— Тут есть проблема. Производительность труда у наших сотрудников действительно ниже, чем на Западе. Всё равно европеец работает более эффективно. И дело даже не в том, что там лучше технологии, просто у них есть понимание своей ответственности за будущее, стремление, чтобы предприятие, на котором ты работаешь, процветало, чтобы всё, что делает человек, было сделано на совесть. У нас это, к сожалению, почти утрачено.
— Прошло 20 лет с перехода России на капиталистические рельсы, но такое впечатление, что с ответственностью всё хуже и хуже… Люди просто не верят в будущее, даже тверской бизнес в большинстве своем занимает позицию «моя хата с краю».
— Чтобы будущее было действительно хорошим, надо уже сейчас занимать активную жизненную позицию и пытаться реализовать модернизационные идеи там, где работаешь, где живешь.
Что касается позиции бизнеса, сейчас в Тверской области нет объединения предпринимателей, которое могло бы полноценно представлять его интересы в диалоге с властью. Есть несколько небольших конкурирующих между собой организаций, каждая из которых объединяет достаточно небольшое количество предпринимателей.
Недавно я присутствовал на встрече, которую проводил с руководителями промышленных предприятий замгубернатора Анатолий Боченков. Когда руководитель департамента экономики Сергей Аристов рассказывал директорам, какие программы поддержки бизнеса существуют в Тверской области, было видно, что многие слышат о существовании этих программ в первый раз. И чувствовалось неверие — как будто люди из администрации хотят чего-то иного, нежели они, будто бы они «на другой стороне баррикад». Это наглядное свидетельство, что диалог между властью и бизнесом не вполне эффективен.
А без этого диалога бизнес рискует остаться в замкнутом мирке, не участвовать в региональной кооперации, в субконтрактных отношениях.
— Какие механизмы могли бы заработать в отношениях «бизнес-власть»?
— Я считаю очень хорошим и не до конца задействованным механизм частно-государственного партнёрства. Вот, например, где бы он мог быть использован. Тверь не имеет своего выставочного комплекса. Это очень нужный городу проект, его активно обсуждают, но ничего не происходит. А можно было бы пойти таким путем. Управление архитектуры выбирает участок (мало ли пустырей даже в центре Твери — скажем, пойма Тьмаки напротив торгового комплекса «Олимп»), объявляется тендер. Город входит в проект землей, бизнес — деньгами. В результате государство (или муниципалитет) ничего не вкладывает, но Тверь получает новый значимый объект, который существенно повышает её инвестиционную привлекательность.
Можно привести в пример десятки таких проектов в европейских городах. Это формирует совсем другую культурную среду. И, в конце концов, если не браться за такие проекты, что останется после нас?
— Ваши пожелания к руководству региона и страны в целом?
— Нужно больше реальных дел. Например, поддержка инновационных предприятий должна выражаться в том числе в продуманных налоговых льготах, например, в уменьшении налоговых отчислений с зарплаты учёных.
Замечательный проект, представленный Борисом Грызловым на встрече сторонников модернизации, — строительство 500 кинотеатров в районных центрах (первый такой кинотеатр заложили на прошлой неделе в Ржеве. — Прим. ред.). Наш университет вошел в партийную программу по строительству университетских бассейнов — ректор Белоцерковский в этом отношении большой молодец. Следующим проектом, я думаю, должна быть модернизация библиотек: перевод архивов в цифровой вид, особая поддержка сельских библиотек.
Люди хотят уже сейчас хорошо жить: ездить по хорошим дорогам, гулять по хорошим улицам, учить детей в хороших школах. Всё в наших руках. Надо лишь начать модернизацию с себя.
Беседовала Мария ОРЛОВА
0
