ОТКУДА В РОССИИ БЕРУТСЯ БЕСПРИЗОРНИКИ
Сергей Журавлев со Старобежецкой улицы г. Твери пока ещё не бомж, но уже и не «обычный» человек. Он ещё недавно работал, но умудрился потерять все документы. Не шизофреник и не запойный пьяница, но живёт будто в другой реальности. «Опустившийся человек», – со вздохом говорит его соседка Мира Валентиновна Сыроватко
ТРИ НЕДЕЛИ НАЗАД. «ЖЕНА УМЕРЛА… НО Я БУДУ РАБОТАТЬ»
Мы узнали о «бедном дедушке, которого надо покормить», от волонтеров благотворительного фонда и сорвались с места, прихватив с собой хлеба, консервов и баночку супа.
Покосившаяся хибара с верандой облупленно-голубого цвета почти вросла в землю. По карнизам прыгают кошки. Их у Сергея недавно было около 15 штук. Потом почти всех забрали активисты из общества защиты животных, но еще с пяток осталось.
Первое яркое впечатление – дохлый котенок в углу грязного двора, покрытого рыхлым мартовским льдом.
Второе – то, что Сергей Журавлев оказался вовсе не дедушкой.
– Мне всего 55 лет, – говорит он при знакомстве. – Я устроюсь на работу, сторожем куда-нибудь. У меня свидетельство о рождении есть. Че, некуда, что ли, совсем?
Сергей невероятно худой, будто прошел пытки Освенцима. Рыжая борода, старый растянутый свитер, ноги в домашних тапочках. Одна ступня распухшая и лилово-синяя: у Сергея сильный артроз, закупорка сосудов. Его даже недавно возили в больницу, хотели сделать операцию – но так как медицинского полиса нет, просто подержали и привезли домой. Мужчина с болью и недоумением смотрит на распухшую ногу:
– Прикладываю разные мази-шмази, но они не очень помогают. Я только приехал недавно из больницы. А потом моя умерла.
У Журавлева действительно месяц назад умерла гражданская жена, Людмила Викторовна. По словам соседей, она была единственной ниточкой, связывающей его с реальностью. Они и жили в основном на ее пенсию. А когда пенсии не хватало – Людмила занимала денег у тех же соседей, но всегда вовремя отдавала. На Старобежецкой их знали многие: по-соседски жалели и помогали.
– Людмила шла из магазина, когда ей стало плохо. Она поставила сумки, хотела помощи попросить, потом сама два шага сделала – и готова, – угрюмо рассказывает Сергей.
– Неожиданно так получилось. Мы с ней двадцать лет прожили.
Он рассеянно смотрит в замызганное окно. Раковина на крохотной кухне забита грязной посудой, пол уставлен немытыми кошачьими мисками. Неряшливого вида мужчина через форточку передает сигареты. Сергей прикуривает от зажженной конфорки.
– Газ у меня все время горит, потому что спичек нет, – объясняет он. – Купить забываю.
На самом деле Сергей и не может ничего купить. Он может только попросить, а сердобольные люди его (а заодно и его питомцев) периодически подкармливают. А скоро Сергей лишится и единственного материального, что у него осталось, – дома. Покойная Людмила подписала его в дар своему племяннику.
– Смотри, Серега! Он тебя отсюда выселит, – устало предупреждает Мира Валентиновна. – Или сосед Саша выкупит твою половину, здесь хороший участок. Ну, куда ты пойдешь? Надо тебя в дом милосердия устраивать.
– Слышите, работать он собирается, – горько усмехается она уже в беседе с нами. – Им даже воду соседи носили. Он же слабый совсем, на ногах еле держится.
Сергей Журавлев родился в Кушалине, там окончил среднюю школу, потом служил в армии на финской границе. 15 лет был слесарем-ремонтником «в одной шараге» (потом выясняется, что это конструкторское бюро на площади Гагарина). Трудился на мясокомбинате.
– Последнее время я работал грузчиком на рынке на бульваре Шмидта. Нерусские привозят товар, а я ящики разгружаю, рублей 500 в неделю выходило.
– Сергей, вы пьете?
– Редко выпиваю. Вот курить надо бросать, – говорит он, задымив еще одну дешевую сигарету.
– Ваши дальнейшие планы?
– До пенсии доживу, наверное, – буркает Сергей.
– Что вы смотрите по телевизору?
– «Суд идет» смотрю. Сейчас жду «Титаник».
На самом деле Сергей Журавлев и есть «Титаник». Хотя бы потому, что он так же неуклонно идет ко дну. Не ясно только, кто в этом виноват: он сам или общественное устройство, которое уж слишком сурово к таким вот «слабым» людям. Чтобы у нас выжить, нам нужно иметь смекалку, талант, здравомыслие или клыки. У Сергея ничего этого не оказалось. Потому он и тонет, хотя вроде бы и беззлобный, и не горький пьяница, и даже хочет работать. Просто он «потерянный», а Гюго бы сказал – отверженный. Есть такая, к сожалению, крупная категория среди русского населения.
– Как вы потеряли документы?
– Летом на меня напали на мосту, разорвали паспорт и выбросили в Тверцу. Закурить спросили, а у меня не было.
– Вы верите в Бога?
– Я крещеный, хожу иногда в церковь. Недавно ходил, вроде летом. Когда кошки рожать начали, я сначала топил котят. Но сильный грех не хочу на душу брать, мне об этом даже в церкви говорили.
…В спальне Сергея на матрасе рядом с хозяйской курткой спит тощая кошка. В аквариуме, наполненном темной жидкостью, плавают две водяные черепахи. На пять квадратных метров комнаты – целых трое часов, даже поверх ковра прибиты часы. Я это расцениваю как насмешку: Сергей давно выпал из времени и вообще из объективной действительности.
– У него свой какой-то мир, – с горечью повторяет Мира Валентиновна. – Он даже не помнит, сколько у него кошек.
Спасательной шлюпкой для таких неприкаянных может стать социальная защита. К ней в первую очередь обратились соседи. Однако приехавшая комиссия ответила, что ничего сделать не может: нет документов.
… Ну а жальче всех в этой истории Мухтара. Этот большой симпатичный пес, дворняга с примесью ротвейлерских кровей, живет у Сергея два года и почти все время взаперти. Его закрыли в сарае летом 2010-го, во время страшной 40-градусной жары. С тех пор Мухтар не видел воли. В верхнем углу сарая он прогрыз дырку и жалобно смотрит сквозь нее на людей и на божий свет. Мухтара тоже подкармливают соседи.
– Так и живет на двух лапах, – со слезами рассказывает Мира Валентиновна. – Очень он на людей обозлился. Его теперь страшно на улицу выпускать.
Вскоре, спохватившись, мы уезжаем, обещав позвонить в соцзащиту. Сквозь дырку сарая смотрят умные жалобные глаза Мухтара.
СЕЙЧАС. «ЕСЛИ НЕ ПРИЖИВЕТСЯ – СТАНЕТ БОМЖОМ»
Пока готовился материал, в судьбе его героев произошли значимые изменения. Сергея все-таки забрали в дом милосердия на Коробкова: соцзащита спохватилась и приложила титанические усилия, чтобы его пристроить.
По словам Миры Валентиновны, Сергей оказался самым ослабевшим из постояльцев этого заведения. Там ему выдали чистую одежду, обеспечили четырехразовым питанием, обещали справить полис и поместили на «испытательный срок». Дом милосердия комментариев по этому поводу не дает.
– Если он там приживется, вот хорошо будет, – говорит Мира Сыроватко. – А если нет – станет бомжом, побираться пойдет.
А я еще думаю: откуда в России столько бомжей? Может, стоит все-таки сажать людей в спасательные шлюпки и не давать им погружаться на самое дно? Сами же потом мучаемся и шарахаемся от бомжей. А у каждого из таких людей – своя печальная история.
Еще новости: двух водяных черепах купили за тысячу рублей. Кошек почти всех забрали защитницы животных.
А вот у Мухтара пока печальные перспективы.
– Когда он Серегу увидел на улице – так обрадовался! Он даже улыбался! – уверяет Мира Валентиновна. – А когда его увезли, он всю ночь выл, от еды отказывался. Какой-никакой, а все-таки хозяин.
Совсем недавно объявился племянник Людмилы, новый владелец дома. Он хочет быстрее продать эту ветхую хибару. И вызвать МЧС, чтобы они застрелили Мухтара.
– Если это случится, я не переживу, – говорит Мира Валентиновна, которая за это время привязалась к Мухтару как к родному.
Я бы и сама взяла, но у нас есть собаки. Мы просим неравнодушных людей принять участие в судьбе Мухтара. Это умный, добрый и преданный пес. Просто судьба у него несчастливая. У Мухтара хорошие сторожевые качества, он станет самым преданным другом – не сразу, конечно, а когда поймет, что вам можно доверять.
Любовь КУКУШКИНА
0
