Мы уже писали об инициативе тверской областной власти по укрупнению сельских поселений. 131-й федеральный закон о местном самоуправлении, неоднократно критиковавшийся в том числе и на наших страницах, нес в себе положительное зерно – приблизить власть к народу. Сегодня его основная идея выхолащивается. О том, как и почему это делается, мы беседуем с главой Бежецкого района Михаилом Шибановым
– Михаил, 12 апреля вы выступали в Законодательном собрании Тверской области по поводу идеи укрупнения муниципалитетов первого уровня. Как мы понимаем, вы против?
– Да, моя позиция, мягко говоря, расходится с позицией администрации Тверской области. Конечно, есть места, где такое укрупнение назрело. Но убежден, что это не скажется на уменьшении расходов на управленческие кадры, а именно этим мотивирует областная власть настойчивость, с которой проталкивается объединение поселений.
В 2005 году, вводя 131-й закон, мы и так серьезно сократили количество сельских администраций. В Бежецком районе их было 24, осталось 13. Притом что в законе изначально фигурировали такие понятия, как «шаговая доступность», доступность «в течение светового дня». Укрупняя, мы уже отрезали население от самого близкого ему уровня власти. Дальнейшее укрупнение может обернуться тем, что на огромных территориях вообще замрет жизнь.
Нам приводят пример: Лаптихинское сельское поселение Бежецкого района – собственные доходы 150 тыс. рублей, расходы – 1 млн 200 тыс. рублей. Но это огромная территория, и люди работают, выполняют свои функции. Если их сократить, местность опустеет. Здесь и так очень низкая плотность населения.
– Вообще, прижился ли закон о местном самоуправлении в России? Почему самоорганизация граждан не вызывает энтузиазма у более высоких уровней власти?
– Когда мы внедряли 131-й закон, я много ездил по разным семинарам, совещаниям. И уже тогда была видна принципиальная ошибка. При разработке этого закона была взята за основу немецкая модель. Известно, что в Германии и плотность населения выше, и уровень организованности населения не сравнить с нашим.
Первоначально в законе была такая фраза: «Доходы поселения должны состоять из самообложения граждан». Представляете, нужен, например, людям мост через речку – они сами скидываются на его строительство. Или за свой счет ремонтируют дорогу. А государство у нас на что? Получается, что население должно платить налоги, идущие неизвестно на что, а свои проблемы решать само?
Вот, министерство финансов Тверской области говорит нам: начинайте экономить на управленческих функциях, и сэкономленные деньги мы вам вернем. Отлично – в Бежецком районе, при утвержденной нормативной численности штата администраций сельских поселений, везде работало людей меньше. За год экономия на фонде заработной платы составляла 10 млн 810 тыс. рублей. За шесть лет действия 131-го закона, таким образом, мы сэкономили около 70 млн рублей. И где эти деньги, на которые можно было бы многое сделать для благоустройства территории поселений? А потом нас спрашивают, где дороги, где ремонт фасадов и т. д. и т. п.
– Так все же – есть возможность сэкономить на управленческих функциях?
– Я считаю, что существенно сократить затраты на управленческие функции можно, лишь уменьшив затраты на государственных и региональных чиновников.
Есть и еще один путь: в 2004 году, когда обсуждались пути реформирования местного самоуправления, думалось, что настанет момент, когда надо будет решать вопрос об изменении муниципального устройства региона. Я говорю о сокращении числа районов. Есть небольшие районы с численностью населения менее 10 тыс. человек – у нас в области таких 9, — где органы управления такие же, как в районах, где численность населения в разы больше.
Категорически нельзя трогать поселения. Есть администрация поселка или небольшого города – пусть она будет. Но районы надо укрупнять. Это тяжелая необходимость. Население уезжает в Москву или Санкт-Петербург, отрицательные демографические изменения даже в Твери, в конце 1980-х численность должна была достигнуть уровня полмиллиона жителей, но так и не достигла.
– Если экономить на социальной сфере, люди начнут разъезжаться с удвоенной силой…
– И кстати, экономия тоже получается сомнительная. У нас уже есть опыт так называемой «оптимизации» образовательных учреждений. За пять лет, по требованию областной власти, сократили десять школ и детсадов. Однако, сокращая систему, мы не успеваем за ростом расходов.
– Один глава района говорил мне, что затраты на содержание школьного автобуса примерно такие же, как на содержание малокомплектной сельской школы.
– Да, цифры сопоставимые. К тому же нам не дали столько автобусов, сколько было закрыто школ. И автобусы, предназначенные для перевозки детей, надо переоборудовать. Словом, лучше было бы оставить на селе учителей, это было бы полезней и в социальном, и в экономическом плане.
– Еще одна «любимая» графа для экономии средств – культура.
– Нас призывают: «Живите по средствам». Вот пример: в Бежецке имеются три дома культуры и один кинотеатр (такой же, как кинотеатр «Мир» в Твери, строились по одному проекту). Для сравнения: в Кашине, с которым мы с советских времен соревнуемся, – один ДК, который вывели из главного храма города, когда туда вернули мощи святой княгини Анны Кашинской.
Что нам теперь – закрывать дома культуры, продавать кинотеатры? Как народ будет относиться к власти, которая так поступает? При этом сверху постоянно мониторится настроение избирателей, составляются рейтинги и антирейтинги руководителей.
Глав вынуждают принимать непопулярные решения, а потом целиком сваливают на них все социальные и политические последствия.
В Бежецке «жертвой» смены региональной власти стали два музея. Музей нашего земляка, писателя Вячеслава Шишкова, объединенный с краеведческим музеем, уже был готов к полномасштабным ремонтным работам. Всю его экспозицию вывезли в музей нашего другого выдающегося земляка, основателя первого оркестра русских народных инструментов Василия Андреева. В результате оба музея не работают, а деньги, которые область должна была выделить на ремонт, так и не получены.
– В некоторых городах видят особой статьей дохода приватизацию предприятий ЖКХ – Водоканала, например…
– Наша особая гордость – мы сохранили предприятия ЖКХ муниципальными. Конечно, продать их можно. Но потом у тех же, кто инициировал приватизацию систем жизнеобеспечения граждан «сверху», возникнет вопрос – а что это у вас тарифы растут и население недовольно?
Есть редкие по нашим временам достижения. Мы закончили строительство водозабора. Строился он семь лет, вложен в это строительство 181 млн. Начиналось строительство водозаборов в трех городах – Ржеве, Кашине, Бежецке. Закончили только мы.
– Не могу не спросить про ваше уголовное дело. При ознакомлении с теми материалами, что имеются в открытом доступе, у меня, как у совершенно постороннего человека, возникает какое-то недоумение, что ли.
– Не у вас одной. Скажу о таком парадоксе: в мае 2011 года меня заслушивали на областном совещании по поддержке малого и среднего бизнеса – я делился опытом Бежецкого района, наиболее успешного в этой сфере. По количеству субъектов малого бизнеса, получивших финансовую поддержку, мы были на первом месте. По объему инвестиций Бежецкий район сегодня на третьем месте среди муниципалитетов Тверской области – после Удомли и Калининского района. У нас седьмое место в области по количеству торговых площадей, а скоро будет, наверное, первое, (если не считать Твери) – четыре торговых центра в Бежецке строятся, один будет сдан на День города, 4 августа.
Уголовное дело против меня возбудили за то же, за что несколькими месяцами раньше поощряли – за эффективную поддержку малого и среднего бизнеса. В 2008 году, когда был кризис и банки не давали кредиты, особенно мелким предпринимателям, мы нашли возможность реализовать для них упрощенную систему получения кредитов, начав с которой, многие выросли до серьезных показателей, и теперь их с радостью обслуживают банковские структуры.
Впрочем, не могу разглашать подобности следствия.
– Что можно сказать в таком случае? Держитесь.
Беседовала Мария ОРЛОВА
0
