В этом году исполнилось пять лет журналу «Умное производство». Этот федеральный промышленный журнал – один из проектов издательского дома «Тверское княжество», снискавший большую популярность среди промышленников
Название журнала совпадает с названием уже ставшего традиционным всероссийского форума, собирающего на своей площадке сотни руководителей – генеральных директоров и президентов – крупнейших промышленных компаний страны, ректоров ведущих технических вузов. Это совпадение отнюдь не случайно: и журнал, и форум решают общую задачу формирования новой доктрины развития отечественной промышленности. И наше интервью с главным редактором журнала «Умное производство» и одним из инициаторов проведения одноименных форумов Геннадием КЛИМОВЫМ мы начинаем именно с вопроса об этой доктрине.
– Геннадий Андреевич, насколько известно, доктрина умного производства родилась в середине «нулевых» годов…
– И да и нет. Поскольку, если быть точным, эта доктрина начала зарождаться еще в 60-е годы прошлого века. Тогда в Советском Союзе начались процессы модернизации, известные как «реформы Косыгина» – тогдашнего председателя Совета министров СССР. Они были вызваны объективной необходимостью: на тот момент стала очевидной неэффективность действовавшей мобилизационной модели управления советской экономикой.
Первой попыткой изменить ситуацию стало создание совнархозов – своего рода региональных корпораций. Но этот косметический ремонт системы не затронул самой ее сути – так и не была обеспечена заинтересованность людей в результатах труда. К слову, вплоть до развала Союза так и не смогли до конца преодолеть этот «родовой порок». И вот в 1960-е годы в советской печати с подачи А.Н. Косыгина развернулась дискуссия на тему «Как реорганизовать управление экономикой».
В главной газете страны – «Правде» была опубликована статья экономиста, профессора Харьковского инженерно-экономического института Евсея Григорьевича Либермана, озаглавленная «План, прибыль, премия». Его концепция управления промышленностью страны предполагала широкое использование механизмов хозрасчета. Главным оппонентом здесь выступил академик Виктор Михайлович Глушков, создатель Киевского института кибернетики. Его подход был более технократическим: он опирался на прогноз развития в ближайшее время вычислительной техники. Благодаря этому фактору, как утверждал ученый, страна сможет выйти на качественно новый уровень экономического планирования из единого центра – Госплана.
Чуть забегая вперед, отметим, что в сегодняшней мировой экономике нашли отражение оба этих подхода, и, таким образом, оба наших крупнейших ученых шли, по сути, к одной и той же цели, но каждый – своим путем. Но, поскольку на тот момент развитие вычислительной техники в СССР, да и во всем мире, находилось в зачаточном состоянии, возобладала концепция Е.Г. Либермана, идеи которого и явились основой хозяйственной реформы 1965 года в СССР. В лексикон директоров советских предприятий и министерских чиновников вошли новые тогда понятия рентабельности, нормативов отчислений в премиальный фонд и в фонд развития соцкультбыта предприятия. Потом эти идеи спустились и на внутризаводской уровень – на уровень цехов, смен, участков, которые соревновались между собой за различные премии, стимулирующие повышение эффективности и качества. В итоге в управлении промышленностью сложилась по-своему уникальная система: симбиоз рынка и военного социализма.
Все это вызвало гигантский скачок в развитии производительных сил – тогдашний рост экономики в СССР был вторым в мире после Японии, мы по этому показателю на тот момент обгоняли и США, и ФРГ. При этом предприятия активно строили объекты социальной инфраструктуры – жилые дома, детские сады, дома культуры, профилактории, спортивные комплексы… Кроме того, параллельно реализовывалась и программа компьютеризации. Эта техническая революция тоже осуществлялась «сверху» – в директивном порядке внедрялись автоматизированные системы управления, заводы оснащались станками с ЧПУ, роботами. Координировался этот процесс в разных отраслях из единой надведомственной структуры – Государственного комитета по науке и технике. Тогда же было сформулировано понятие систем автоматизированного проектирования и интегрированных гибких производств – а это уже прямые предтечи того, что мы сегодня называем умным производством.
– Многие наши читатели, безусловно, помнят технологические прорывы того времени. Но ведь помнится и другое: формализм и приписки в соцсоревновании, неконкурентоспособность отечественных товаров повседневного спроса…
– СССР открыл тогда новые месторождения нефти и газа и сосредоточился на более «легком» способе пополнения бюджета – за счет нефтедолларов. И по мере того как «наверху» угасал интерес к развитию других отраслей, спускалась на тормозах и реформа в управлении экономикой, управление все более скатывалось к формализму, административно-командному стилю. Ну а потом началась перестройка, затем наступили лихие 90-е, в сфере управления экономикой отмеченные впадением в другую крайность.
Но сегодня у России есть новый уникальный шанс возродиться как мировой промышленной державе. Этот шанс обеспечивает в том числе свершившаяся на сегодняшний день цифровая революция, о которой еще в начале 60-х годов говорил академик Глушков. Ведь проблемы большинства наших современных заводов во многом в том, что организация труда у них осталась практически на уровне 50-70-х годов прошлого века. И даже еще хуже, потому как утрачена тогдашняя система стимулирования.
Сейчас стоит проблема интеграции всего того, что накоплено мировым опытом, в некую единую систему умных производств, в которую были бы включены и системы проектирования – а сегодня это уже 3Д-проектирование, осуществляемое на компьютерах с применением сложнейших математических формул расчетов и обеспечивающее высочайшую степень точности. Кстати, еще в 60-е годы на отечественных предприятиях появился первый опыт такого проектирования. И позже, в начале 80-х, мы с Радиславом Бирбраером, ныне главным конструктором компании «Солвер», а тогда – конструктором Воронежского завода тяжелых механических прессов, нарабатывали такой опыт. Я тогда руководил на этом заводе технологическим бюро, занимавшимся вопросами автоматизации технологических процессов. Любой пресс, спроектированный традиционным образом, Бирбраер пересчитывал по новой технологии на компьютере, и в результате ему удавалось достичь уменьшения на 25% его металлоемкости, при этом прочность и надежность пресса возрастала.
Именно тогда группой молодых специалистов, объединившейся вокруг Бирбраера и составившей затем костяк компании «Солвер», и начиналась формироваться концепция умного производства. Кстати, они и придумали термин «умное производство» именно в связи с созданием журнала, который придумали тоже они – Радислав Бирбраер и совладелец компании «Солвер» Фархад Багиров.
– И насколько компания преуспела в распространении концепции? Ведь отечественный промышленный директорат отличается известным консерватизмом…
– Сегодняшних директоров уже нет нужды убеждать в необходимости вкладывать средства в модернизацию производства. И многие из них готовы инвестировать в развитие, закупку новых технологий, но где гарантии, что эти вложения будут действительно эффективно работать и уж, как минимум, не окажутся выброшенными на ветер? Например, из-за недостаточной компетентности или даже недостаточной добросовестности тех специалистов, которым будет поручена закупка новой техники. Тут могут преследоваться и личные интересы топ-менеджера, получившего «откат» от поставщиков, и просто сказаться узость его взглядов, желание сэкономить, но неграмотная экономия обернется в итоге ростом издержек. А в доктрине умного делания и умного производства существует технология модернизации, которая называется «три проекта». Инвестор может быть уверен в том, что получит на выходе те экономические показатели, которые с ним оговаривались. Это новый способ создания конкурентоспособных производств, причем самых экономичных из возможного. То есть «Солвер» реализует те идеи, которые развивали Либерман и Глушков.
– А ведь эти принципы могли бы распространяться на всю экономику!
– Безусловно. По крайней мере на высокотехнологичную. Вокруг журнала много людей, разделяющих эти взгляды. Мы общаемся в рамках ежегодных форумов «Умное производство», и не только. Участники форумов – наши авторы и читатели. Там они и находят партнеров. Клуб «Умного производства» не закрытый, мы приглашаем всех заинтересованных.
– А ведь эта задача на самом деле государственной важности! И понятно, что для широкого тиражирования умных производств, продвижения этой доктрины требуется государственная поддержка, протекционистская политика государства. В какой степени она сейчас ощущается в этой сфере?
– Мы уже сформулировали предложения по созданию некой государственной корпорации, которая осуществляла бы координацию этого процесса. Нужно создавать новую систему планирования и стимулирования труда, нужны стимулы для коллективов и топ-менеджмента повышать эффективность производства, и здесь рыночные механизмы должны дополняться другими стимулирующими факторами.
В этом плане мы надеемся найти понимание у нового руководства Минпромторга РФ. Сейчас выстраиваем взаимодействие с Советом безопасности РФ. Его глава Николай Платонович Патрушев – сильнейший государственник, масштабно и креативно мыслящий, к тому же человек широких взглядов. На одном из недавних совещаний он поднял тревогу по поводу угрозы безопасности нашей нефте- и газодобычи от импортных компонентов. Поиску путей ухода от этой зависимости мы планируем посвятить очередной форум «Умное производство», и Н.П. Патрушев эту идею поддержал. Надеемся, что по итогам форума мы сможем представить ряд предложений.
Беседовала Светлана БАКАРДЖИЕВА
0
