Историк моды и популярный ведущий телепередачи «Модный приговор» на первом канале Александр Васильев выступил в роли почетного гостя и председателя жюри I Международного конкурса «Меховая промышленная мода-2012», прошедшего с 24 по 26 июня в Твери в рамках Новоторжской ярмарки «За шубой»
Уехав в 1982 году во Францию по личным обстоятельствам, он сделал головокружительную карьеру, став одним из самых известных театральных художников в мире. Александр Васильев оформлял спектакли во Франции, Исландии, Великобритании, Италии, Германии, США и других странах, одновременно читая лекции по всему миру. А ведь было время, когда в молодости, приехав в Париж, он зарабатывал себе на жизнь, распевая русские песни на улицах этого города…
– У вас пять домов в разных странах, в каком из них вы проводите большую часть своего времени?
– В самолетной. В этой стране чаще всего.
– Как вы ухитряетесь при такой нагрузке каждый день появляться в «Модном приговоре»?
– Мы снимаем по четыре программы в день, с 11 до часу ночи.
– Вы очень много работаете, а как предпочитаете отдыхать?
– В Твери на Новоторжской ярмарке я отдыхал, разнообразя свой отдых редактированием новой книги о женской элегантности, которую написала Магги Руф, кутюрье 30–60-х годов XX века. Это переводная французская книга, я пишу к ней предисловие и комментарии. Также я работаю над большим изданием книги «Русский Голливуд», которая выйдет этой осенью, и над книгой «История детской моды в фотографиях», составленной на базе моей личной коллекции.
– Существует мнение, что русские женщины – одни из самых красивых в мире, а ваше мнение?
– Точно так же думают украинцы и грузины о своих женщинах, а китайцы уверены, что китаянки лучшие в мире. Это абсолютно субъективное мнение, я его не поддерживаю. Я бы очень хотел, чтобы о русских женщинах говорили, что они самые умные, самые успешные, самые добрые или самые порядочные. Красота – это не критерий и мерило оценки женщины, особенно при развитии декоративной косметики и пластической хирургии сегодня. Красота русской женщины достается, как правило, из сумочки – это поверхностная красота. Она может покрасить волосы, глаза, накачать губы гелем, сделать ботокс и стать писаной красавицей, но это не сделает ее ни порядочной, ни умной.
Читая в Интернете и слушая новости, я поражаюсь жестокости некоторых русских женщин, которые запирают дома детей и уходят в пьяный загул, а потом находят их мертвыми. Меня потрясла недавняя трагедия, когда в подмосковном Долгопрудном женщина выбросила из окна двоих детей.
Помню, в 80-е годы во Франции произошел трагический случай: в реке был найден мертвый ребенок. Пресса муссировала это происшествие шесть лет. Это было исключительное событие, в преступлении подозревали то мать ребенка, то ее мужа, то любовника. В результате этого нескончаемого скандала в тюрьме оказались все: и женщина, и ее любовник, и муж. Однако это был из ряда вон выходящий случай, в России же это стало почти ежедневной новостью.
Поэтому красота женщины – это ее поступки, а вовсе не то, как она накрасила губы или глаза.
– Чем характерен для вас период после возвращения в Россию?
– Взлетом моей популярности. В России я понял, что таких людей, как я, которые долго жили на Западе и вернулись к активной деятельности в России, очень мало. Могу привести примеры Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича, режиссера Юрия Любимова, который долго жил за границей и, возвратившись в Россию, вернулся к руководству театром. Ну, еще, пожалуй, Алла Баянова, с которой я очень дружил.
– Вы много ездите по миру, можете назвать основную отличительную черту русских людей?
– Вера в «авось», «небось» и «как-нибудь». Это очень неправильная вера, основанная на сказках о Емеле и Иванушке-дурачке. Эти две сказки очень портят русский характер. Вера в то, что «по щучьему велению» «авось» сейчас что-нибудь случится. Нигде я не буду учиться, ничем я не буду заниматься, буду лежать у себя на печи, а тут вдруг ко мне какой-нибудь «Колобок» подкатится, появится скатерть-самобранка, Царевна-лягушка или Царевна-Лебедь. При этом я лично не буду прилагать никаких усилий – Господь Случай меня каким-то образом озолотит. Это очень неправильно – только неустанная работа, в отсутствие алкоголя, гулянок и пьянок, которые очень мешают нашим людям, поможет осуществить мечту.
– Красота требует жертв, причем иногда буквально: на пошив одного женского полушубка из норки в среднем уходит около 35 шкурок животных, которые умерщвляются. Не слишком ли большие жертвы мы приносим в угоду моде? Существуют сейчас искусственные меха, которые хотя бы по внешнему виду могли бы конкурировать с натуральными? Тем более что в последнее время для Центральной России стали привычными европейские слякотные зимы.
– В Европе нет мороза, а у нас он есть. Не забывайте, что есть Таймыр, Чукотка, Тюмень и Нефтеюганск, где никак не проживешь без натуральных мехов.
Это этический вопрос: как совместить красоту, тепло и гуманность. Наверняка искусственный мех может конкурировать с натуральным, во всяком случае по внешнему виду, не говоря уже про дешевизну цены. Но у большинства россиянок в душе живет сказка о принцессе, о Золушке, в их представлении эта сказочная героиня никак не королевна в синтетической шубе – это королевна в модных соболях. Как россиянка не хочет носить стразы вместо бриллиантов, так она не хочет носить синтетику вместо настоящего меха. Шубы, которые продаются в Твери, рассчитаны на тот класс работающих россиянок, которые не хотят мерзнуть, потому что для них болезнь – это потеря времени.
Татьяна ТЮРИНА
0
