Все чаще и чаще маленькие россияне становятся «героями» уголовной хроники. И в основном как пострадавшие. Единственным оплотом защиты наших маленьких граждан становятся так часто ругаемые нами полицейские. А точнее, женщины – полицейские, инспекторы по делам несовершеннолетних. Мужчины в таких отделах – явление редкое
Лейла Алпашаева – старший инспектор ОПДН ОУУП и ПДН Центрального отдела полиции УМВД России по г. Твери – из династии полицейских. Сколько она себя помнит, всегда мечтала работать в милиции. Поэтому нет ничего удивительного в том, что по окончании школы она выбрала юридическое образование. Практически в первый день службы Лейла поняла: добра в мире её профессии мало. Светлый образ улыбающегося дяди Степы и сказочный мир, окружающий доброго великана, исчез, как только инспектор по делам несовершеннолетних вошла в квартиру, ну скажем, Ивановых.
Эта история длилась почти столько же, сколько Лейла успела прослужить инспектором по делам несовершеннолетних.
Мальчик Ваня родился в полной семье. На этом везение мальчика заканчивается. Родители Вани пили. Причем не просто пили, а постоянно находились в запое.
Нужно ли говорить о том, что детство ребёнка превратилось в сущий ад. Скандалы, ругань, битье посуды, которая в малом количестве, но всё-таки в доме имелась. Ничем хорошим это закончиться не могло. И не закончилось. В один из хмурых зимних дней мама Вани слегла. И больше уже не поднималась. Цирроз печени. Она умирала на глазах сына. Точнее, гнила. Конечно, приезжали скорые, но врачи только пожимали плечами. Помочь больной было уже невозможно.
После кончины мамы Ванин папа, и так пивший беспробудно, запил по-чёрному.
Видя всё это, Лейла просто не могла не вмешаться. Она забирала Ваню, отводила в школу и приводила домой. Беседовала с отцом. Но тот упёрся – горе. Стал настаивать на том, чтобы сын обучался дома. Так ведь ему было удобнее. Не нужно ни собирать, ни одевать. В общем, что-то покупать для ребёнка. Поэтому он отказывался и от путёвок для сына в летние лагеря.
В какой-то момент папа перестал открывать двери инспектору. Однако девушка была упорной и всё равно приходила каждый день. А однажды ей позвонили Ванины соседи – через сквозную розетку в их квартиру стали вползать мухи, причем в огромном количестве. Пришлось им розетку заклеить скотчем.
Но опять двери никто не открыл.
Лейла не могла дежурить у подъезда круглосуточно и обратилась за помощью к своим друзьям из ДНД. Те устроили засаду на Ваниного папу. В конце концов его выловили, а Ваню забрали в городской приют.
Для мальчика это был шок. Каким бы ни был папа, но это был родной человек. Ваня ведь практически не имел опыта общения со своими сверстниками. Редкие походы на уроки не могли стать школой жизни.
Вы когда-нибудь пытались убедить алкоголика не пить? Инспектор Лейла Алпашаева сумела. Конечно, Ванин папа не стал трезвенником, но то количество выпитого алкоголя, которое он после бесед с Лейлой позволял себе, не шло ни в какое сравнение с прежним литражом. Ванин папа задержался на очередной работе, куда его устроила инспектор, на более длительный срок, чем неделя. Более того, после одной из очередных бесед с Лейлой, которая не собиралась останавливаться на достигнутом и продолжала попытки пробудить в нем отцовские чувства, Ванин отец сдался. Он стал приходить к сыну в приют и… вести почти нормальный образ жизни. Даже навел порядок в квартире. Комиссия по делам несовершеннолетних, рассмотрев вопрос о возвращении Вани домой, дала добро.
Лейла Алпашаева облегченно вздохнула. Оказалось, рано. Спустя какое-то время все вернулось на круги своя. И снова Лейла не опустила руки. И снова Ванин папа перестал открывать ей двери. Ребята из ДНД опять устроили засаду. И опять, как и в прошлый раз, позвонили соседи. Они было сняли скотч со сквозной розетки, но через нее снова поползли мухи.
Вообще-то о том, что с санитарией в Ваниной квартире неладно, становилось понятно еще на первом этаже, хотя подотчетные Лейлы жили на третьем.
Ванин папа продолжал играть в шпиона и по-прежнему незаметно просачивался в свой дом. Помогли соседи. Сообщили – он точно дома!
Лейла стала барабанить в дверь. На других этажах тоже находились ее подотчетные, которые, испуганно выглядывая, спрашивали – не за ними ли? Но двери оставались закрытыми.
В конце концов Лейла решилась на хитрость. Она позвала ребят из ДНД. Те включили болгарку и стали орать, что они из МЧС и сейчас вскроют помещение. Ванин папа капитулировал: «Простите, ничего не слышал!»
То, что увидела Лейла, переступив через порог, запомнится ей, наверно, на всю оставшуюся жизнь. Зловонный смрад буквально ударил ей в лицо.
Но больше всего в памяти засел образ Вани. Видимо, у него уже нарушился обмен веществ. Очень толстый не по годам ребенок сидел у компьютера и, озираясь испуганно на людей, прижимал к себе пакетик «Ролтона».
Ваню снова забрали в приют. А потом передали в детский дом.
– Вот такая вот у меня работа, – улыбнулась Лейла. – И таких Вань у меня десятки. Каждый день работы – новая локальная война. Война за существование очередного ребёнка.
– Вы считаете успешным окончание Ваниной истории?
– Конечно! Представляете, на суде по лишению родительских прав оказалось, что у мальчика нет никаких документов, хотя отец убеждал нас, что всё в порядке. Мы сделали ему паспорт. И вообще, теперь у Вани всё хорошо. Он окончил школу, у него появились друзья, потому что он научился общаться! И это здорово! А это значит, мы свою главную задачу выполнили – вернули ребенка в социум! Вернули государству полноценного гражданина.
Вот такая вот грустная история со счастливым концом.
Андрей ВАРТИКОВ, фото автора
0
