Если вам кажется, что тверской край впал в запустение, не впадайте в отчаяние – за долгую его историю случались времена и похуже
Как именно жили тверитяне сто, двести и пятьсот лет назад, рассказывает недавно изданная творческие объединением «Книжный клуб» книга «Тверь в записках путешественников».
Поневоле позавидуешь филологам. В то время как основная масса российского населения бьется за кусок хлеба насущного, мучается от политического несовершенства российского государства или, допустим, от несварения желудка, профессионалы от изящной словесности собираются в славянском зале главной библиотеки области, где сверкает свежим лаком паркет и в окна так славно заглядывают осенние клены, и хвалят друг друга за издание новой книги о путешествиях. А затем погружаются в автобусы и уже сами разъезжают по тверской глубинке, останавливаясь в наиболее живописных местах для чтения своих докладов.
Перемещение по пространству – насущная необходимость человека, считает один из авторов книги, профессор Тверского госуниверситета Михаил Строганов. Нам, жителям двадцать первого века, путешествовать нетрудно. В книге так описывается путешественник глобализирующегося мира: «Современный человек живет в мире, который постоянно путешествует. Коллективизированные толпы людей всех наций, бредущие по туристским тропам за своими гидами с разноцветными флажками и значками по улицам Праги, Парижа, Венеции, индивидуалы с выпученными глазами и картой в руке, стремящиеся в те немногие часы, которые у них есть, увидеть все, везде, всегда – вот символ нашего времени. Кажется, уже никто не сидит на одном месте».
Раньше все было не так. Для человека далекого прошлого путешествия были в диковинку. По странам ездили в основном по казенной нужде – дипломаты, торговцы, специалисты. Поездки были строго деловыми. Начинающийся сразу за порогом дома мир казался чужим и пугающим, а потому путешественнику всегда хотелось одного – как можно быстрее вернуться под родную крышу. И все-таки люди ездили. Скажем им спасибо за сами поездки и оставленные записи, из которых мы можем узнать о жизни своих предков.
Вот, например, австрийский барон и дипломат Сигизмунд Герберштейн побывал в России дважды – в 1517 и 1526 годах. Барон оставил не только записи, но и рисунки Тверского кремля.
«Тверь, или Отверь, некогда обширнейшая область, одно из великих княжеств Руссии, расположена на реке Волге, отстоит от Москвы на тридцать шесть миль на северо-запад; это большой город, посредине которого протекает Волга. На одном берегу, где Тверь ближе к Волге, имеется крепость, напротив которой вливается в Волгу река Тверца, по которой и я приплыл в Отверь, а на следующий день поплыл по реке Ра».
Датский дипломат Якоб Ульфельдт посетил Тверь в 1578 году, незадолго перед тем опустошенную карательной экспедицией Ивана IV. По пути ему встречались татарские отряды с пленными, которых они тут же продавали всем желающим. Впечатления дипломата от Твери предельно тягостные:
«14 августа мы прибыли в Отверь… некогда этот город был богатейшим торговым центром, теперь же он совершенно запустел и доведен почти до крайней бедности, потому что в нем сидел убитый князь… крепость, прежде окруженная рвами, валом и стеной, сейчас разрушена настолько, что не осталось даже следов стены. Невозможно описать, какие тяготы мы испытали, прибыв сюда. Нам, страдающим от голода, предоставили помещения, почти совершенно опустошенные и без крыши… нигде в России мы не встречали гостеприимства, во всех местах, где мы проезжали, были пустые дома, брошенные людьми…»
Голландский географ Николас Витсен оставил интересные воспоминания о поездке по Московии в 1665 году. В городе Торжке он с попутчиками останавливался в доме купца, где был приглашен к обеду.
«Хозяйка приветствовала меня кубком пива, зачерпнув из большого ковша, причем остатки из кубков выливались обратно в ковш, что было весьма неаппетитно. Для каждого из нас была положена груда толстых ломтей хлеба всех сортов и деревянная ложка. Первым блюдом были засахаренные сливы и огурцы, на второе подали курицу в бачке, на третье – кусок свинины с уксусным соусом. Четвертое – какая-то странная жидкость, которую тоже едят ложками. Пятое – паштет из мяса, с луком, чесноком и т. д. Хозяин вызвал жену, которая поклонилась каждому и поднесла по кубку водки, после чего сразу, не говоря ни слова, опять ушла».
Датский вице-адмирал и дипломат Юль Юст совершил путешествие по далекой стране России в 1709, 1710 и 1711 годах. Проезжал через Вышний Волочек, Торжок, Тверь, Городню. В Твери ему запомнился пир у коменданта.
«Как только я приехал в Тверь, комендант Иван Михайлович прислал за мной свои сани, приглашая к себе обедать. Он сделал большие приготовления для моего приема, зажег много люстр и канделябров с восковыми свечами. На вид комендант был весьма добродушный и вежливый человек. Жена его тотчас же вышла к нам в сопровождении многочисленной женской свиты и, по русскому обычаю, предложила мне поцеловать себя; затем сама поднесла водки, после меня усадили за стол, за которым подавалось много рыбных блюд. По русскому обычаю всякое здоровье пили иным напитком и в другого рода сосудах для питья. Во время обеда по распоряжению коменданта в горницу вошло 16 скоморохов, которых, по его словам, у него имеется 60 человек. Они принялись дудеть, свистеть, петь и куковать, каждый на свой лад. Они сделали себе также кастаньеты из деревянных ложек с погремушками на концах и щелкали ими, играли на волынках и скрипках, плясали, забавно ломались, сгибались и бегали взад и вперед на карачках. Комендант задержал меня до 11 часов ночи, я насилу от него вырвался».
Ганноверский резидент при русском дворе Вебер Фридрих Христиан в сочинении «Преобразованная Россия» поведал о своей поездке по стране, совершенной в 1716 году. Путь от Петербурга до Москвы зимой он проделывал за четверо суток, а летом гораздо дольше – за две-три недели. Тверь ко времени его приезда оправилась от сильных потрясений:
«В городе Твери около 2000 домов, 70 церквей и монастырей и довольно сильная, на горе возведенная крепость, в которой живет комендант. Город стоит на реке Волге, впадающей в Каспийское море, и так как лежащее на той же реке царство Казанское сплавляет сюда ежегодно по нескольку тысяч ластов хлеба, то Тверь составляет настоящее складочное место для хлебной торговли, и отсюда уже санным путем развозится все потребное количество хлеба для армии и в Петербург.
…страна от Петербурга до Твери кажется плодороднее, чем от Твери до Москвы. Деревень встречается мало, и расположены они не в лесах или кустарниках, а на открытых, ровных полях, и крестьянские избы сложены из голых бревен, без извести, окон и железа. Печи в этих избах преогромные и занимают четвертую часть всего жилого помещения. Когда печь вытопят и закроют, вся семья забирается к вечеру на нее, укладывается там плотно друг к другу и прожаривается вдоволь. Когда я, бывши в Твери, застал таким образом на печи и полатях целых 20 человек: родителей и детей, зятьев и невесток и остальных челядинцев, то спросил их, не тесно ли им так спать, мне отвечали, что им очень удобно в таком теплом месте, что они покоятся там очень хорошо и никакой другой постели не употребляют».
По тракту между Москвой и Санкт-Петербургом проезжали многие путешествующие по Российскому государству. Ни одному из них не удалось миновать Тверь и города тверского края. Свои впечатления о тверской земле оставили и иностранные гости, и наши соотечественники. Вслед за Гоголем они повторяли: «Надо проехаться по России». Испанец Миранда, англичанин Кокс, немец Роберт Шуман, россияне Федор Глинка, Александр Островский, Василий Жуковский… Они ехали медленно и многое видели, оставили поучительные записи. Книгу «Тверь в записках путешественников» стоит прочитать всем, кто хоть в какой-то мере влияет на развитие региона.
Марина ШАНДАРОВА
0
