От души сочувствую россиянкам, у которых бессердечные социальные работники Финляндии отобрали родных детей. В том числе и крохотного новорожденного мальчика Анастасии Завгородней. Ему бы сейчас прижиматься к большой теплой маминой груди. А вместо этого – просторная кроватка, бутылочка со смесью, теперь еще вот редкие встречи с мамой под присмотром посторонних людей. Даже молока от родной матери не дают, будто оно заражено неистребимым вирусом. И по-русски маме разговаривать с детьми не велят
Почему отобрали детей? Да вот почему – старшая, шестилетняя сестра малыша доверительно поделилась с учительницей нюансом домашней жизни – папа шлепнул по попе. Наверное, за дело. Нашалила девочка или нагрубила старшим. Наказание не заставило себя ждать. Но не ремнем же ее били, не палкой! А финны сразу развели совершенно непонятную нашему человеку канитель — учительница сообщила куда следует, социальные службы немедленно изъяли из опасной семьи всех находящихся там детей россиянки и уроженца Судана. Без всяких обвинений. Иди-ка теперь докажи в суде, что тот шлепок не являлся систематическим наказанием, применяемым в русско-суданской семье, проживающей в свободной стране Финляндии. Финнам не нужны битые дети. Они хотят, чтобы в их свободной демократической стране росли небитые непуганые дети.
Русскому человеку все это непонятно. Мне кажется, что это до сих пор неясно даже тем русским, которые постоянно проживают в благополучной Финляндии, бывшей российской окраине. По крайней мере, когда нынешней весной мне довелось побывать в городе Хельсинки, то за три дня пребывания я только один раз слышала раздраженный голос молодой матери. Женщина катила коляску с младенцем по центральной улице Хельсинки и строго выговаривала что-то мальчику лет пяти, который плелся рядом. Семейство соотечественников резко выделялось на фоне спокойных финнов. Там вообще не принято громко разговаривать в общественном месте. Не Италия же! А тем более не принято выяснять отношения на повышенных тонах, надеясь на то, что вокруг никто не понимает по-русски.
Зато в Отечестве раздолье. Что хочешь делай, никто слова худого не скажет. Недавний пример из местной жизни – сбежавшие из приемной семьи Чумбадзе дети. Трое детей преодолели сто двадцать километров, спасаясь от неприветливых приемных родителей. Попав в реабилитационный центр, дети рассказали о своем трудном детстве, о тяжелой работе по скотному двору, о наказаниях. И спрашивали с надеждой: «Нас не вернут обратно?» Но кто же поверит несмышленышам? Плетут поди не весть что, лишь бы баклуши бить. Уполномоченный по правам детей в Тверской области так и написала в ответ: «Следы побоев на детях отсутствуют». А по поводу того, что затемно надо вставать доить и пасти коз, а также выгребать за рогатыми экскременты, так это опять же в плюс – сироты получают навыки ухода за домашними животными, говорят правозащитники. Вариант, что девочки станут, допустим, балеринами, а мальчики топ-менеджерами столичных компаний, а значит, «навыки» доярок и скотников им никогда не понадобятся, видимо, не рассматривается вовсе. Раз сирота, значит, знай свое место: дои козу и терпи папины побои. Не в Финляндии живем.
Не понимаю, отчего всем недовольным финской жизнью не переселиться в российскую глубинку, где царят самые свободные нравы в плане отношений между людьми. Да хоть бы и в мегаполис! Вот если у вас за тонкой бетонной стенкой начнут «воспитывать» ребенка с применением народных методов, вы как себя поведете? Включите погромче телевизор? Уйдете гулять с собакой? Попробуйте найти государственную или муниципальную структуру, которая заинтересуется вашим сообщением о творящемся насилии над ребенком. Полагаю, что поиски будут долгими, а результат – ничтожным. Дело-то семейное, никого не касается.
Каждый день в сторону Финляндии отправляются сотни автобусов, микроавтобусов, легковых автомобилей, битком набитых гражданами свободной России. Преимущественно это жители Санкт-Петербурга и сопредельных территорий, имеющие многократные визы на приграничные поездки. В Финляндию они едут, понятное дело, не ради духовного обогащения, у самих Эрмитаж имеется. Наши соотечественники едут на бывшую российскую территорию с целью приобретения товаров народного потребления. Прут оттуда все, что только могут: не одни лишь сапоги, куртки-пуховики и национальные вязаные варежки; затариваются вплоть до еды, бытовой техники и чистящих средств. В Финляндии, говорят, даже чистящий «Фейри» гуще и жирнее. Наиболее неутомимые вояжеры в родных маркетах покупают разве что хлеб, соль да молоко. Все остальное, оказывается, выгоднее купить за ближним рубежом, грубо говоря, в Чухонии. Не зря, кстати, сторонники матерей, оставшихся по воле финнов без детей, призывают к бойкоту финских товаров. Да только кто же их поддержит!
Русско-суданская семья в Финляндии проживает, кстати, недалеко от границы с Россией, в маленьком городке Вантаа.
Вот я не знаю, можно ли усмотреть связь между методами воспитания детей и, в частности, качеством производимых в стране товаров? Может, действительно, в свободной стране свободные люди и работают хорошо, на совесть? А битые и униженные норовят от работы отлынить? Кем стал ученик чеховского сапожника Ванька Жуков? Письмо его «на деревню дедушке» явно не дошло до адресата, а значит, мальцу предстояло продолжать свои сапожные университеты. Чехов нам, увы, не рассказал, что стало в будущем с жестоко поротым мальчиком. Оставшись в городе, к 1905 году он вырос и вполне мог выйти на краснопресненские баррикады и отомстить миру за свое трудное детство.
Марина ШАНДАРОВА
0
