РЕЙТИНГ ВЕТХИХ И АВАРИЙНЫХ ЗДАНИЙ ТВЕРИ
Не секрет, что массивный кусок жилого фонда Твери – это ветхое и аварийное жилье. Это дома 50-х, 30-х (а то и более ранних) годов постройки, где ни разу не было капитального ремонта. Они осыпаются снаружи и гниют изнутри, реально угрожая жизни своих «хозяев». По закону подобные здания, после признания их аварийности межведомственной комиссией, обязаны снести, а жителей – переселить. Но процесс этот странный, вялотекущий, сроки в котором постоянно передвигаются. Жители устали сидеть на чемоданах. Мы составили рейтинг самых ветхих тверских домов, требующих немедленного расселения
I место. Товарный двор, 483: «Поганки в углах»
Этот деревянный двухэтажный дом – один из самых старых и опасных в Твери. Он построен в 1862 году, к открытию Николаевской железной дороги, как временный барак для рабочих. Тверь находится в 483 километрах от Петербурга, поэтому дому присвоили столь необычный адрес.
По-хорошему, этот барак надо было снести еще 50, а то и 100 лет назад. Однако он по-прежнему обитаем. Люди здесь ежедневно рискуют жизнью и уже долгое время надеются на скорое расселение.
В подъезде сильно пахнет трухлявым деревом. Стена дома подмывается дождем, бьющим через крышу-решето, и постепенно осыпается. В углу подъезда летом растут поганки. Житель дома Алексей Шохарев вырисовывается в темноте, как призрак. Узнав, что я журналист, радостно тянет за руку:
– Пойдемте, я вам все покажу.
В квартире Алексея есть на что посмотреть и от чего впасть в эстетический шок. Массивный кусок стены на кухне обрушился, обнажив черное гнилое бревно. Когда льет дождь на улице, он идет и в кухне: не успеваешь подставлять кастрюли. Запах гнили, который источает стена, легко может вызвать астму – поэтому мама Алексея, задыхаясь в этом доме, почти постоянно живет в деревне. От стены веет прямо-таки могильным холодом.
– Потому что между этой стеной и улицей расстояние – сантиметра полтора, – обстоятельно рассказывает Алексей. – Крыша дома держится на одной балке. А потолок моей кухни – на одной трубе. В любой момент все это может рухнуть нам на голову. Живем в подвешенном состоянии: что дальше будет?
Только в 2009 году дом N№483 был окончательно признан аварийным. Деньги на переселение жителей уже прибыли из федерального и областного бюджетов. А вот город пока не может изыскать средств на это важное дело. Сказано, что вопрос решит только ТГД нового созыва.
– Раньше многое для дома делало ведомство Министерства путей и сообщения, – рассказывает по телефону мама Алексея. – А городу мы только платили. В последнее время квартплата тянула на три тысячи, плюс тысяча – электричество. За эту гнилушку, которая и двух копеек не стоит…
С тех пор как вопрос о расселении стал ребром, они обошли все инстанции: прокуратура области, заместители губернатора, ТГД… Сначала должны были переселить в январе, потом в феврале, потом в мае, потом в сентябре. Теперь обещают переселить до конца 2012 года.
– Я уже почти ни во что не верю. Только с ужасом смотрю на потолки: когда они обвалятся и нас прихлопнут? – не в шутку, а всерьез говорит Алексей. – Больше всего вопросов у меня к управляющим компаниям: они видели, в каком жутком состоянии дом, но продолжали собирать деньги, преследуя свои коммерческие интересы. А сейчас ни одна УК не хочет нас брать: дом нерентабелен.
Здесь постоянно случаются мелкие и большие аварии: несколько лет назад в Новый год труба, несущая тепло, взорвалась – неделю весь дом грелся калориферами. Электричеством пользоваться тоже опасно – ветхая проводка в любой момент может заискриться. Газа нет – газгольдерную, где стояли баллоны с газом, заглушили. На свой страх и риск жители перенесли баллоны в квартиры: надо же как-то готовить еду. Они изо всех сил пытаются отогнать мысли о самой большой аварии, когда этот дом станет просто кучей мусора.
– Год назад нам предложили переехать… Знаете куда? В Морозовские казармы, – смеется Алексей Шохарев. – Но мы, конечно, не согласились. Мы ждем обещанного – уже ровно три года.
II место. Улица 2-я Металлургов, 10: «Печки ломаются»
Для этого дома больше подходит название «хибара». Его фундамент давно осыпался, обнажив тонкую обрешетку. Стены, как глубокие морщины, изрезали трещины. Дом и на самом деле – глубокий старик. Он построен в 1928 году, а в 1990-м был признан аварийным. Последний капитальный ремонт был здесь в 1961-м.
– Дом должны были снести, но потом началась перестройка, и про нас все забыли, – рассказывает жительница дома Наталья Егоровна Коротовских. – Только три года назад вспомнили. Опять заставили собирать документы. Когда нас переселят – понятия не имею.
Этот дом – засыпной. Внутри дощатых стен находятся опилки, которые со временем отсырели и спрессовались. Сейчас стены внутри – абсолютно полые. Зимой здесь сильно дует. Между улицей и стеной толщина — сантиметров 15.
Уникальность дома в том, что здесь печное отопление. Дымоходы часто засоряются. Их надо чистить с крыши – но у ЖЭУ на это нет возможности (?). Поэтому Екатерина Киримовна Балашова, 83-летняя мама Натальи Егоровны, чистит дымоход изнутри: влезает на стремянку и тыркает шваброй.
– Жить здесь опасно, – констатирует очевидный факт Наталья Коротовских. – У мамы в комнате потолок провисает. В комнатах пол гниет. Проводка старая: утюг и телевизор одновременно включить нельзя.
Роскошь для этого дома – холодная вода (в самом начале и ее не было). Жители относятся к ней бережно – по-другому нельзя:
– Зимой мы утепляем трубы холодной воды, чтобы они не промерзли: устилаем в подъезде пол картонками. Иначе вода может просто заледенеть в кранах. На всю ночь мы краны открываем, чтобы вода циркулировала и не замерзла.
Платить здесь, это точно, не за что. Тем не менее за содержание дома с жителей берут 175 рублей. 78 рублей они платят по договору социального найма. Приватизировать такое ветхое жилье город не разрешает.
III место. Поселок Элеватор, ул. Центральная, 5: «Туалет провалился»
Эту облезло-розовую двухэтажку, как и ряд подобных домов на Элеваторе, строили в 1940-х пленные немцы. Проект назывался «временное жилье». Долгое время он даже нигде не числился, являясь просто «перевалочным пунктом». Изначально он принадлежал хлебной базе. После ее развала дом присоединили к ЖКО в Химинституте. Говорят, в России нет ничего более постоянного, чем временное.
В этом доме режиссеры фильмов ужасов найдут отличную фактуру для своих будущих лент. Здесь между стенами бегают крысы. С потолка сквозь щели сыпется мусор, который они разносят. Три года назад дом горел – его случайно подожгли пьяницы из второго подъезда. После этого начал провисать потолок – чтобы он не упал на головы людям, специалисты ЖКО его «срезали». Теперь поднимешь голову – над тобой высокие своды крыши. И от такой близости к небу в подъезде стоит чудовищный холод.
Крышу, кстати, перекрыли после пожара. Но так, что через год она опять развалилась: сейчас куски обшивки падают с крыши прямо жителям на балконы.
Их давно обещали переселить: то во Власьево, то в Мамулино, то в Радужный. Но в итоге оставили здесь. Прошлым летом сотрудники горгаза приехали отключать дом от газа: на бумаге была галочка, что он идет под снос. Они очень удивились, обнаружив в доме людей. Посмеялись и уехали назад.
– У меня много лет назад пол в туалете провалился и унитаз упал прямо на первый этаж! – с улыбкой рассказывает шустрая старушка Антонина Андреевна Вихрева. – Это Бог помиловал, что не придавило никого. У меня и балкон на землю падал, еще лет 20 назад. Этот дом уже давно все сроки годности пережил.
В подъезде дома находиться не только холодно, но и правда жутко: кажется, что стены сейчас рухнут и придавят тебя с головой. В стенах такие огромные трещины, что, как говорит баба Тоня, руку можно просунуть в соседскую квартиру. В этом году поехала по швам и последняя стена: теперь каждую минуту есть опасность, что дом рухнет.
– Раньше мы ходили, старались, требовали чего-то… А сейчас мы знаем: на нас просто плюнули. Дай бог перезимуем, – машет рукой на прощание Антонина Андреевна.
IV место. Боровой проезд, 6: «Сухой, как коробочка»
Этот дом словно кадр из фильма «Сталкер»: с него клочьями облезает краска и кусками крошится штукатурка. Под самой крышей обнажился кирпичный слой, а по стенам ползут глубокие трещины. Шаткое крыльцо, заплеванный подъезд. Дом стоит на голой земле, здесь нет фундамента. От «земляной» сырости в доме все нещадно гниет: полы, трубы, батареи. Большинство квартир в доме не приватизировано, и за них отвечает муниципалитет. Однако с 1958 года, с самого момента постройки, здесь не было капитального ремонта. А последний косметический проводился в 1960 годах.
Галина Данилова встречает меня словами:
– Скорей бы нас отсюда переселили! Этот дом сухой, как коробочка. Толкни его – и развалится. Дети на втором этаже бегают, а у меня по стене штукатурка сыпется: шур-шур-шур. Ремонт нам делать бесполезно – его хватает на год-полтора. Вытяжка вся засыпана, – Галина Адамовна показывает на грязно-пыльную решетку в углу, – поэтому все обои и батареи быстро чернеют. Раньше, еще в советское время, у нас был слесарь дядя Коля. Он придет, каждую батарею прочистит – зимой было не дотронуться! А сейчас батареи внизу теплые, а вверху – ледяные. Мы все щели затыкаем, а окошки целлофаном занавешиваем.
Дворника и уборщицы в доме тоже нет – уже года четыре. С тех пор, говорит Галина Адамовна, как местный дворник Саша удавился. Его в домоуправлении затыркали: работы много, площадь огромная, а платили пять тысяч.
– Мы мечтаем только о расселении. Но, говорят, переселять нас некуда. Лучше бы в Твери дома строили, а не эти магазины бесконечные. Я недавно в Подольске гостила, там возводят почти одни жилые дома. И город процветает.
V место. Рихарда Зорге, 11/44: «Очень самостоятельный»
Основная беда этого дома – ветхая канализация. Старые чугунные трубы изнутри покрыты наростами, жиром, слизью и ржавчиной, поэтому для воды остается лишь узкая дырочка. Трубы не выдерживают напряжения, и часто канализация «взрывается». Тогда первый подъезд дома по щиколотку заливает фекалиями.
– И бывает так: человек идет по доске, чуть пошатнулся – и бабах! уже в какашках валяется! – рассказывает домохозяйка Елена Родионова. – В подъезде стоит жуткий запах, соседи двойные уплотнители на двери ставят.
Жители этого дома – очень самостоятельные. Они все научились делать сами: прочищать канализационные трубы (сантехник все чаще отказывается приезжать на вызовы в этот дом), заделывать щели в доме (уже купили монтажную пену), прочищать воздуховодную вентиляцию (в последний раз набрали два картофельных мешка мусора, средь которого – дохлый голубь и пачка майонеза).
– Домоуправление из наших коммунальных платежей не может купить даже мешок цемента, чтобы порог в подъезде подправить, – говорит Елена Родионова. – Хотя платим мы 239 рублей за содержание дома и 89 рублей – за капитальный ремонт. Не говоря о том, что за канализацию – 231,92 с человека. А в управляющей компании давно лежит заявление на смену труб. Недавно сосед крышу сам чинил: пленкой дырки закрывал, скотчем, клеем…
Этот дом, как и многие из описанной истории, дышит на ладан. И сейчас жильцы в нем брошены на произвол судьбы.
– Соседние дома собирались сносить прошлым летом, здесь планировалось строить гипермаркет и большую парковку, – рассказывает Елена Игоревна. – Наш дом тоже считался аварийный и шел под расселение. Но потом выяснилось, что угловые дома вообще сносить нельзя. А значит, он будет стоять до конца веков. И мы будем мучиться вместе с ним.
Любовь КУКУШКИНА
0
