Тверские громкие дела 2012 года: характерные нарушения
В 2012 году Тверской областной суд вынес приговоры по двум резонансным делам – московского художника-педагога Ильи Фарбера, которого обвинили в коррупции во время строительства сельского клуба в Осташковском районе, и конаковских чиновников – бывшего главы района Виктора Крысова и его зама Виталия Осипова. Оба приговора были очень жесткими, и оба они отменены Верховным судом
Мы беседуем с защитником, представлявшим интересы Фарбера, а также Крысова и Осипова – известным московским адвокатом Виктором ПАРШУТКИНЫМ, за плечами которого много громких дел.
– Давно ли вы подключились к делам Крысова – Осипова и Ильи Фарбера? Какова ваша роль?
– К этим делам я подключился, когда они уже находились в Верховном суде России в Москве, незадолго до их кассационного рассмотрения. Защищать Фарбера меня уговорила моя давняя приятельница – известный журналист и правозащитник Зоя Светова, а защищать Крысова попросила его жена Татьяна. Моя роль в этих делах – защита интересов своих подзащитных. Другой цели не было и быть не может. В работе мне помогал мой коллега, московский адвокат Виктор Виноградов.
Меня поразило то, что хотя в Тверском областном суде Фарбера и Крысова защищали многие адвокаты, они тем не менее фактически оставались без защиты. По обоим делам адвокаты в суде не заявили ни одного письменного аргументированного ходатайства, а сама позиция защиты или вовсе не просматривалась, или же была чрезвычайно слабой. Поэтому передо мной встала задача сформировать позицию защиты, составить и подать развернутые добавления к ранее поданным Фарбером и Крысовым кассационным жалобам и, конечно же, изложить позицию в судебном заседании Верховного суда России.
– Почему Верховный суд отменил приговор по делу Ильи Фарбера, а также Виктора Крысова и Виталия Осипова?
– Фарбер, Крысов и Осипов обвиняются в получении взятки. Их дела рассматривали разные коллегии присяжных под председательством одного и того же судьи Тверского областного суда Владимира Андреева. По обоим делам судьей были допущены схожие нарушения уголовно-процессуального закона, которые были квалифицированы двумя совершенно разными судебными коллегии Верховного суда РФ как существенные.
Например, в своем напутственном слове судья нарушил принцип объективности и навязывал присяжным свое мнение, а во-вторых, очень непрофессионально были сформулированы вопросы присяжным. В итоге сами вердикты получились неясными и противоречивыми, что, конечно же, недопустимо. У меня создалось впечатление, что судья Андреев, прокуроры и адвокаты в этих делах существовали в каком-то своем специфическом измерении, которое весьма далеко от той правоприменительной практики, которую формирует Верховный суд РФ.
Так, по делу Крысова – Осипова судья по собственной инициативе поставил перед присяжными вопрос, который снижал меру ответственности Осипова. Но такой вопрос может быть поставлен судьей только по инициативе защиты. А такой инициативы не было. Присяжные, отвечая на вопрос «Заслуживает ли Крысов снисхождения?», ответили неясно: «Нет, заслуживает». И судья не предпринял установленные законом меры, чтобы устранить неясность вердикта.
Если бы я не знал материалов дела по Фарберу, то пришел бы к выводу, что судья Андреев в деле Крысова – Осипова умышленно создавал серьезнейшие основания для отмены вынесенного им же обвинительного приговора. Но дело в том, что точно такие же нарушения были допущены Андреевым и в деле Фарбера, что позволяет предположить, что это уже устоявшийся стиль, который так или иначе проявляется в каждом рассмотренном под председательством судьи Андреева деле.
– Часто ли бывает, что коллегия присяжных подбирается так некачественно?
– Коллегии присяжных по делам Крысова – Осипова и Фарбера были отобраны весьма «качественно» с точки зрения соблюдения интересов обвинения. Я бы сказал, некоторые из них были не присяжными, а исполнителями воли стороны обвинения. В тех делах, где присутствует какой-либо не имеющий к правосудию интерес (политический или денежный), в состав коллегий всегда внедряют агентов. К сожалению, сторона защиты отстранена от составления предварительных списков кандидатов в присяжные, которых затем призывают в суд. Это и приводит к произволу при формировании большинства коллегий по всей России.
– Какова дальнейшая судьба Виктора Крысова и Виталия Осипова?
– После успеха в Верховном суде РФ со мной не стали заключать соглашение на защиту интересов Крысова при новом рассмотрении его дела. Поэтому высказаться о перспективах для них я уже не могу.
– В каком состоянии сейчас дело Ильи Фарбера?
– Следователь Следственного управления следственного комитета России по Тверской области уведомил меня, что 27 марта Фарберу будет предъявлено обвинение в новой редакции. Какова эта редакция – пока не знаю.
– Почему школьного учителя Фарбера, которому инкриминируется взятка в размере чуть более 300 тыс., не выпускают на свободу, продолжая держать под стражей, в то время как, например, мы все наблюдаем за домашним арестом Евгении Васильевой, фигурантки дела «Оборонсервиса», по которому проходят многомиллиардные суммы?
– Наивный вопрос. Ни для кого не секрет, что у нас есть люди, которые перед законом «равнее» других равных.
– Нам кажется или это так и есть, что в последние недели повеяло какой-то либерализацией российского правосудия, которое, как известно, славится крайне низким количеством оправдательных вердиктов?
– Вы заблуждаетесь, ни о какой либерализации судебной системы говорить не приходится. Наоборот, наблюдается сужение юрисдикции суда присяжных, усиливается зависимость судей от спецслужб и председателей судов. Решения Верховного суда РФ в отношении Фарбера, Крысова и Осипова – это не показатель либерализации судов. Это лишь показатель профессиональной работы тех адвокатов, которым удалось в открытой полемике убедить судей Верховного суда РФ в неправосудности двух вынесенных Тверским областным судом решений.
Мария ОРЛОВА
0
