В регионе принят закон о платных услугах социальных работников
18 марта в Тверской области вступил в силу закон, регулирующий оплату услуг социальных работников для льготников и пенсионеров. Для одних эти услуги остались бесплатными, а вот другим придется раскошелиться. Наш корреспондент выяснил, что думают по этому поводу как соцработники, так и сама «льготная категория». Мнения разошлись
ИНВАЛИДЫ: «ГОСУДАРСТВО ПОВЕРНУЛОСЬ К НАМ СПИНОЙ»
В одном из домов села Медное живет семья инвалидов Семченковых: Любовь c братом Николаем, их мама Альбина Степановна. Подруга семьи – Зина – прописана там же. С недавнего времени услуги соцработника для семьи стали платными. От помощи они отказались – скорее из принципа, чем из-за непосильной суммы.
– Я практически с детства инвалид – в три года начались проблемы с ногами (прогрессирующая мышечная дистония), а в 11 я уже не могла стоять и ходить, – говорит Любовь Семченкова. – Моя семья тогда жила в Жарковском районе, до школы было 1,5 км. Учительнице было далеко ходить, и у меня всего три класса образования. Зато очень много подруг – у нас в деревне я была одна такая, люди восхищались мной, я никогда не плакала и была в хорошем настроении. Девчонки очень помогали, возили меня в клуб, к озеру, никогда меня не бросали. Потом семья перебралась в Медное, а подруга Зина поехала со мной – так и живем вместе.
Любовь встречает меня приятной улыбкой – это симпатичная блондинка, с аккуратной прической и макияжем. На днях ей исполнилось 55. Любовь сидит на кровати, перед ней столик с ноутбуком и двумя телефонами, рядышком косметичка и зеркало. В комнате простая обстановка – две кровати, кресло, телевизор, на подоконнике в рядок – иконы. Здесь светло и очень чисто – пока убирается мама Альбина, однако ей уже тяжело это делать. У мамы целый букет болезней, у брата Коли – врожденный порок сердца, тромбофлебит, – никто из них уже не в состоянии поднять Любовь.
– Мы по очереди переживаем друг за друга. То у Коли приступ, то Любе плохо, то мне…. Мы просто живем, ни о чем не думаем, – говорит Альбина Степановна.
День Любови проходит однообразно: утром Зинаида одевает ее, сажает в корсет и идет на работу. А она так и сидит в своей комнате. Ночью без помощи Любовь не может даже повернуться: приходится дергать за веревочку, привязанную к материнской руке, так как Альбина Степановна плохо слышит. Семья живет на третьем этаже, пандуса в доме нет. В хорошую погоду сосед Валера выносит Любину коляску во двор. Сама она об этом не просит, но друзья стараются во всем помочь – однажды на день рождения скинулись и купили ей ноутбук. Одна из подруг делает ей прически, а другая шьет нарядные платья. Раньше Любови очень нравилось вязать, но руки уже не те, а от чтения сильно болит голова. От скуки спасают Интернет и телефон.
Раньше семье помогала соцработник Лариса Абьян. Она занималась оформлением документов, ходила к врачам, в аптеку, приносила продукты. Когда ее услуги стали платными, Семченковым с трудом, но пришлось распрощаться с Ларисой – в основном из-за бюрократических заморочек.
– Подруга Зина работает в зверохозяйстве и тратит зарплату на себя, однако прописана у нас. В социальных службах Зину посчитали членом семьи, приплюсовали ее доход к общему, и наш среднедушевой доход резко взлетел. Следовательно, за набор услуг соцработника мы должны будем платить до 30% от общей стоимости услуг. Чтобы сократить процент, Зине пришлось бы собрать с десяток документов. Тогда мы решили не тратить на это силы и справляться сами.
На самом деле семейный бюджет Семченковых складывается из пенсий по инвалидности, – получается чуть больше 20 тысяч. За квартиру они платят 5 тысяч, не считая телефона, Интернета, света и газа. Много приходится тратить на лекарства.
– Отдельно платим медсестре – патронажной в больнице нет, частная приходит и ставит нам троим капельницы. Да и больница в Медном – это лишь дневной стационар – туда-сюда не находишься, – признается Любовь.
Она считает, что государство излишне сурово относится к своим гражданам – тем более к тем, кому и так живется нелегко. К пенсии по инвалидности было прибавлено в районе 1000 рублей, а в других сферах – ужато и урезано. Поэтому их отказ от услуг соцработника – больше знак протеста, нежели вынужденная мера.
– От государства мы не получаем никаких субсидий, – объясняет Любовь. – Чтобы на льготные лекарства выписали рецепт, надо сначала идти в нашу больницу, а потом ехать в город в ЦРБ – ставить печать. А там от остановки еще надо идти километр, нам это тяжело. Льготных лекарств в аптеке не бывает, мы покупаем дорогие. Я слышала, что за год можно собрать чеки за лекарства и часть денег вернут. Но для этого нужно так много ходить и просить, поэтому мы этого не делаем. Да и врачей будут ругать – они нам выписывают дорогие лекарства, которые помогают, а не те, которые положены.
Любовь Семченкова говорит, что многие ее знакомые инвалиды по разным причинам отказались от услуг соцработника и перешли на самообслуживание.
ДИРЕКТОР СОЦИАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ: «ЗАБОТИТЬСЯ ДОЛЖНЫ ДЕТИ»
Елена Розвезева, директор «Комплексного центра социального обслуживания населения» Пролетарского района Твери, поясняет, что к чему.
– Раньше социальный работник полагался всем, кто в этом нуждался. И многие граждане стали относиться к ним буквально как к прислуге. Нравственные принципы общества преломились – дети перестали обращать внимание на своих родителей, по закону же они должны ухаживать за немощными родственниками. А услуги наших работников должны быть оплачены. За это приходилось платить и раньше: лишь последние два-три года помощь была безвозмездной. Реформа позволит следить за качеством работы наших сотрудников и позволит отрегулировать их зарплату – сейчас она 7-8 тысяч.
Елена протягивает мне кипу документов. Теперь каждая категория граждан будет платить свой процент от стоимости выбранной услуги и расплачиваться в конце месяца. В расчетах учитывается среднедушевой доход всех членов семьи. Есть категория одиноких граждан, не имеющих родственников. Если пенсия такого человека меньше 12600 рублей, услуги ему будут предоставляться бесплатно. Если пенсия до 15700 рублей – придется заплатить 10% от стоимости помощи. Максимум одинокие граждане будут оплачивать 30% от цены услуг соцработника. В зависимости от того, какой набор услуг выбран, в среднем платить придется от 50 до 600 рублей.
– Наш центр обслуживает 360 граждан, из них только около 50 имеют пенсию ниже 15 тысяч рублей. Заплатить несколько сотен при такой пенсии – это совсем не много,– комментирует Елена. – В новом законе составлены списки всевозможных услуг и цены на них. Помощь в приготовлении пищи (первое, второе, третье) – 56,5 рубля, вынести мусор – 16,7 рубля, сопровождение на прием к врачу – 67,7 рубля. Учтено все – вплоть до высадки рассады на окне и прогулки с собакой.
Есть категория граждан, прописанных вместе с родственниками, которые по объективным причинам не могут обеспечить постоянный уход за родителями (преклонный возраст, инвалидность, проживание не в Тверской области). Таким гражданам придется платить больше – от 10% до 60% от полной стоимости услуги.
Но есть льготники, имеющие вполне здоровых родственников. Часто дети не хотят ухаживать за родителями – говорят, что им надо работать. Тогда им придется оплачивать 100%-ную стоимость. Тут ничего не поделаешь. В таких случаях услуги социального работника будет стоить около 2 рублей за минуту.
СОЦРАБОТНИК: «НЕ ХОЧУ ВЫЩИПЫВАТЬ БРОВИ СТАРУШКАМ»
Светлана Табагари работает социальным работником более трех лет. Женщине около 40, в ее попечении 9 граждан.
– В законе все продумано, бабушки просто не хотят это понимать. Приходишь к такой, все делаешь – убираешь, готовишь, магазин, аптека. Говоришь, что это теперь стоит 300 рублей, и начинается паника. У старушки пенсия – 20 тысяч. Бывает, пенсионеры такие продукты заказывают, которые мы никогда не едим. Раньше мы должны были делать все. Меня просят пощипать брови, а я не хочу. А не сделаю – будут звонить и жаловаться. Конечно, есть такие, кто ждет тебя как маленький ребенок и радуется. Мы для инвалидов – связь с внешним миром. А бывают очень придирчивые бабушки и старички – пол убирать не пылесосом, а веником, мыть не шваброй, а руками.
По новому закону за мою зарплату придется делать всего 121 услугу, а не все подряд, весь мой труд будет зафиксирован.
Работа у нас сложная в психологическом плане. Тяжелые сумки приходится носить по этажам, работаем в любую погоду – в дождь, снегопад, в праздники, на Новый год. Старички как начнут жаловаться – два часа приходится слушать. С нами в центре периодически психолог беседует, настраивает на позитивный лад. Я работаю только потому, что у меня маленький ребенок, а здесь я сама могу планировать свое время.
Полина ЗИМИНА
0
