ОСУЖДЕННЫЕ МАМОЧКИ СМОГЛИ ПООБЩАТЬСЯ СО СВОИМИ ЧАДАМИ ПОЧТИ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ
Такую возможность своим подопечным предоставила администрация Вышневолоцкой женской исправительной колонии №5 — вместе со своими опекунами детишки от 4 до 12 лет приехали в гости к своим мамам. Встречи с детьми, не похожие на обычные кратковременные свидания, заключенным устраивали уже дважды. Но та, что состоялась 29 марта, отличалась и от предыдущих двух. Атмосфера была чрезвычайно трогательной, но смотреть было больно
К сожалению, женщина и тюрьма — понятия совместимые. Так получается по факту. Даже само слово «тюрьма» женского рода. Но нет для женщины места пребывания более унизительного и противоестественного. Известно, что лишение свободы переносится женщиной гораздо мучительнее, чем мужчиной, всё происходящее она воспринимает намного острее — от элементарных условий быта до разлуки с родными. Дети, оставленные там, на воле — зачастую самая пронзительная история в женской судьбе на зоне.
Ира, 30 лет, осуждена за распространение наркотиков:
— Очень трудно переживать разлуку с сыном. Вряд ли здесь есть что-то тяжелее этого. Помогает только общение с близкими людьми, которые появились здесь. Много читаю.
За что бы они ни были осуждены, больше всего они хотят только одного — чтобы их ждали, и видели в них не преступниц, а любимых мамочек. Только девяти заключенным из 845-ти — по одной из каждого отряда — выпал счастливый шанс увидеться со своим ребёнком. Встречу приурочили к 8 марта, но состоялась она в конце месяца из-за весенних каникул, которые пришлись на это время. Детки со своими опекунами сидели не в торжественной обстановке рядами в зрительном зале, а за столиками с угощеньем, вместе со своими мамами в совершенно домашней обстановке.
Отбор проходил тщательно: осужденная должна была не только отличаться лучшей дисциплиной, но и уметь держать себя на сцене, быть творчески активной, а главное — жительницей Твери, Вышнего Волочка или другого областного города; привезти ребенка, скажем, из Новгорода проблематично.
И те, и другие готовились к встрече очень ответственно. Мамы превратились в настоящих красавиц: на головах накрутили вавилоны, надели платья и забытые шпильки, сделали макияж. Со сцены они представили лирический рассказ о своем ребёнке, те в ответ читали стихи или пели песенку. Казалось бы, чистый утренник в школе, но смотреть на это все было страшно трудно… Почти каждая срывающимся голосом извинялась за излишнее волнение, и даже не хотелось представлять, каково это — произносить просьбу о прощении перед всем залом, а главное — перед своим ребёнка, в глазах у которого и обида, и бесконечная тоска, и невозможность дождаться возвращения мамы, но только не осуждение её поступка.
— Я помню, как Дима появился на свет, — говорит со сцены Аня. — Этот малыш стал для меня всем.
— Я?!, — выкрикивает с места Дима.
— Да, ты, — улыбается мама. — Здесь это чувство усилилось во мне стократ, и оно даёт мне такую силу, благодаря которой я просто обязана преодолеть всё!
Когда настала очередь деток показать свои сюрпризы, картина повторилась, усугубленная лишь тем, что трогательная песенка или стишок, звучащие взволнованным детским голоском, разорвали сердца всем присутствующим просто в клочья. Не стану скрывать — слёз не мог сдержать никто: ни осужденные, приглашенные в виде поощрения на концерт, ни работники администрации колонии, ни журналисты, приехавшие осветить мероприятие.
Развеять гнетущую обстановку были призваны веселые инсценировки — сказки, переделанные на новый лад. Причем в каждой прослеживалась мораль. Так, разбойники, выскочившие вместо объявленных бременских музыкантов, исполнив свой танец, обещали исправиться, и больше не бедокурить, а Карлсолита, сестра Карлсона, улетая, обещала обязательно вернуться. Подарки от Тверского областного общественного учреждения «Преодоление» и совместное пение караоке окончательно вернули всем хорошее настроение.
…Опыт, приобретённый здесь женщиной, безусловно, бесценен, но все-таки лучше не иметь его вовсе. Не допускать презрения и унижения, которые порой настигают ребёнка, мать которого сидит за решеткой. Не просить родных врать сыну или дочке, что мама уехала учиться или работать в другой город или страну. Когда Анна села за мошенничество, её 11-летнему сыну не пришлось объяснять, где его мама. «Я сам всё понял, — говорит мальчик. — Как переживаю разлуку? Да просто терплю. Она же никуда не делась, просто не живёт пока с нами. Я стараюсь думать, что она где-то в командировке, и иногда мы приезжаем её навещать к ней на работу».
Ольга КОЛОСКОВА
0
