Депутат Госдумы – о виртуальной экономике, региональной политике и «крымском синдроме»
Оксана Дмитриева – депутат Государственной Думы всех созывов и «мать Бюджетного кодекса России». Именно под ее руководством версталась первая редакция основного экономического документа. На II Московском экономическом форуме Оксана Генриховна говорила резкую и неприятную правду о российской экономико-финансовой жизни
«РЕГИОНЫ РОССИИ – ЭТО ДИКОЕ ПОЛЕ»
Оксана Дмитриева, первый заместитель председателя комитета Госдумы РФ по бюджету и налогам, считает, что ситуация с Украиной и Крымом лишний раз доказала крах политики финансовой стабилизации (создания пресловутых стабфондов), а также вложений в имиджевые проекты вроде глобального улучшения образа России, вхождения в «Большую восьмерку» и т.д. С присоединением Крыма все это разрушается за один момент, считает Дмитриева. К сожалению, сейчас правительство вкладывает средства «не в лечение болезни, а в градусник»: искусственно поддерживает курс рубля (на что в три мартовские недели 2014 года ушло 40 миллиардов бюджетных средств), вкладывает деньги в повышение рейтинга и в поддержание фондового рынка…
– Сегодня надо делить экономику не на индустриальную и постиндустриальную, а на реальную и виртуальную, – резюмирует депутат.
Под реальной экономикой Оксана Дмитриева подразумевает не только промышленность, но и науку, производство, образование, медицину. Все остальное относится к виртуальной.
– Делить и потреблять можно то, что произведено в реальной экономике. Если финансовые институты обеспечивают ускорение роста реальной экономики и забирают только то, что прирастили, это нормально. Если они заставляют предприятия нести избыточные издержки в виде высокой цены кредитов, ненужного страхования, дополнительных налогов – это опасно для развития страны. В реальном секторе масштаб коррупции может быть максимум 10–15%. В виртуальной экономике – все 100%.
Формы насильственного внедрения виртуальной экономики могут быть разные: создание стабилизационных фондов, глобальные накопительные пенсионные системы, искусственно созданный дефицит бюджета.
– 90-е годы меркнут по количеству афер и коррупции на фоне наших дней. Уровень менеджмента падает с каждым годом. Если в начале 90-х, когда я работала в правительстве, были министры, знающие свои отрасли, то сейчас нет даже тех, что знали бы людей, которые знают отрасль, – горько пошутила Оксана Дмитриева.
После окончания пленарной дискуссии нам удалось поговорить о том, что волнует жителей российской провинции в бюджетных отношениях:
– Оксана Генриховна, на Московском экономическом форуме почти отсутствует региональная повестка. А ведь ситуация в Крыму, казалось бы, должна показать, к чему может привести пренебрежение регионами. Крым отделился от Украины потому, что чувствовал себя обездоленным. Но у нас все российские области не в лучшей ситуации. Нынешний бюджетный дисбаланс, когда центр выгребает из регионов львиную долю доходов, а оставшееся сосредотачивается в руках губернатора, притом что городам и муниципалитетам уже не на что поддерживать свое существование, не может долго продолжаться. Грозит ли России «крымский синдром»?
– На форуме много говорится о том, что в России отсутствует промышленная политика, нет целенаправленной финансовой и налоговой политики. Так вот, региональной политики тоже нет. Как, собственно говоря, любой другой. Помимо перекоса в межбюджетных отношениях, у нас не определены приоритеты в региональной политике, стратегия и тактика. В 30-е годы был сдвиг производительных сил на восток и на юг, освоение Урала, Поволжского региона. Потом, за счет эвакуации во время войны, произошел сдвиг производительных сил из европейской части страны на восток.
Сейчас стратегия не определена. Куда мы прикладываем основные усилия? На восточном, на южном направлении? Или занимаемся депрессивными регионами, подъемом традиционных центральных районов России, областей, которые стали депрессивными, потому что они были донорами в течение многих десятилетий для экономического развития страны?
– Тверская, Псковская, Новгородская области – регионы между Москвой и Санкт-Петербургом – сейчас просто дикое поле, забыты и властью, и бизнесом.
– То же можно сказать о Поволжье, о Сибири, да и почти обо всех остальных территориях. Вся региональная политика сводится к межбюджетным отношениям и к выборам. А также к мегапроектам, которые, на мой взгляд, располагаются нерационально. Даже сочинская Олимпиада, с точки зрения регионального проекта, неэффективна. Может быть, она была целесообразна с других точек зрения, для реализации каких-то геополитических целей, но не для развития региона. То же можно сказать о саммите АТЭС на Дальнем Востоке, мало что давшем региональному развитию.
И межбюджетные отношения тоже построены неправильно. В том Бюджетном кодексе, который в свое время делала я и который вносился в Государственную Думу, доходы распределялись между центром и регионами 50 на 50. Сейчас соотношение 35 на 65 в пользу федерального центра. При этом государство передает все больше полномочий именно на региональный уровень, и регионы забирают полномочия у муниципалитетов. Уже несколько лет складывается ситуация, когда федеральный бюджет работает с профицитом, а разбалансированность и дефицит бюджетов у регионов огромны.
«ТВЕРЬ МОЖЕТ СТАТЬ НАУКОГРАДОМ»
– Как вы думаете, возможны ли региональные банкротства и на что это может быть похоже?
– Регионы в основном имеют долги перед федеральным бюджетом. Есть достаточно жесткие ограничения по заимствованиям, поэтому как такового банкротства быть не может. Но федеральный бюджет должен разрешить этот финансовый кризис. Потому что, когда даются кредиты бюджета одного бюджету другому, – это нонсенс. Например, когда федеральным бюджетом кредитуется строительство детских садов в регионах.
– У нас в Тверской области берут кредиты на зарплату бюджетникам, чисто на проедание. Причем банковские.
– Я думаю, что все равно банкротства в коммерческом смысле этого слова у региональных бюджетов быть не может. А вот увеличение помощи в разы, изменение межбюджетных отношений давно назрело.
– Как вы думаете, для центральных русских областей, депрессивных и дотационных, есть какой-то вариант спасения? Например, мегапроект – строительство новой столицы в городе Бологое Тверской области. Или просто особое внимание власти к их планомерному развитию…
– Что касается мегапроектов, то они должны быть, прежде всего, инновационными. Мы на нынешнем кризисе видим, что тот, кто владеет новыми технологиями, владеет миром. Есть области вокруг Москвы и Питера, которые являются природными наукоградами. Например, в Твери действует несколько крупных вузов, которые дают большие преимущества тем, кто захочет размещать там высокотехнологичные производства. Развитие этих регионов зависит от сдвига в пользу обрабатывающих производств, в пользу новых технологий. Поскольку сырьевая направленность экономики обрекает эти регионы на дальнейшее прозябание – там же отсутствуют нефть и газ. Диверсификация, развитие малого и среднего бизнеса могли быть шансом для этих регионов. Но только если сменить основной вектор экономической политики
– В Калуге же получается – несмотря на то, что вектор везде один и тот же.
– Да, вот вариант. Хотя в Калужской области все начиналось с отверточной сборки, но постепенно за производством подтягивается образование, возникает потребность в НИОКР. И в Твери это возможно. Я считаю, туда могут быть вынесены какие-то исследовательские, программистские центры. Но все это реально при условии кардинального структурного сдвига.
– Оксана Генриховна, вы неоднократно заявляли, что будете баллотироваться в губернаторы Санкт-Петербурга. Ваше намерение не изменилось?
– Да, буду обязательно.
– Как вы думаете, выборы в Северной столице состоятся в этом году?
– Это я сказать не могу. По плану – в 2016 году. Это зависит от стабильности или нестабильности ситуации. Последние две недели «наверху» думают, что рейтинг российского правительства взмыл так, что зашкаливает. Я сегодня не знаю, как с рейтингом, но у тех, кто связан с экономикой, началось отрезвление.
– Ваш экономический прогноз на ближайшее будущее.
– Самое плохое, что мы сегодня можем вторгнуться из одной безграмотности, либеральной, господствовавшей со времен Гайдара, в совершенно дремучую, антилиберальную. Причем, как это у нас водится, оставить самое худшее из прежнего и взять самое плохое из нового.
Мария ОРЛОВА
0
