Можно ли остановить утечку тверских медицинских кадров
Скорую помощь пора реанимировать: тверские врачи и фельдшеры в поисках достойной зарплаты массово уезжают на заработки в Москву. При этом спрос на работников скорой растет. Из 57 карет в сутки выезжает не больше 34: работать просто некому. Какое будущее ждет тверскую скорую? «Караван+Я» побеседовал с врачом скорой помощи, чтобы посмотреть на ситуацию изнутри
«К ЭЛЕКТРИЧКАМ БЫСТРО ПРИВЫКАЕШЬ»
Двор центральной подстанции скорой медицинской помощи выглядит уютно. Газон, ухоженные клумбы, сосны, голубые лавочки. На парковке стоит новенькая «Газель». Из массивной железной двери выходит мужчина. Синяя форма, под грубой курткой выглядывает свитер, на ногах тяжелые ботинки. В руках пачка «LM». Мы садимся в курилке, и наш разговор напоминает доверительную беседу между врачом и пациентом.
– В Твери остались старожилы, те, кто вернулся из Москвы, – мужчина попросил не называть его фамилии, просто представился Василием. Он относится ко второй категории – недавно вернулся из столицы. – Молодежи нужно как-то жить, а оклад в Москве на порядок выше. Это хороший трамплин для молодых: специалистов из Твери принимают на ура, образование у нас дают неплохое. К электричкам быстро привыкаешь, суточный график работы – прямо на вокзале меняешься сменами. Удобно. В Москве нагрузка не выше, единственное – из-за пробок долго добираться на работу. А здесь начинающего врача ждет 20 тыс. рублей, причем это если взять несколько ставок.
– Если все так хорошо в Москве, почему вы вернулись в Тверь?
– Я начинал здесь, здесь и продолжу. Оборудование как в столице, разве что на ремонт денег нет. Машины потихоньку обновляют. Что там я был реаниматологом, что здесь. Хочешь трудиться – трудись, – Василий явно сам себе противоречит. – Всех денег не заработаешь. В Москву наездился, а жизни так и не видел. Сейчас меня зовут в московский стационар, но не хочется. Ты молодая, вот представь, у тебя муж. В 6 утра он выходит из дома, ты его не видишь сутки. Приезжает к ночи никакой, усталый. Через день опять на работу. Обычно супруги отвыкают друг от друга, и семья разваливается.
– Вы говорите, для работы не хватает здоровья?
– Хватает, особенно женщинам. Они адаптировались, могут в дороге спать. У мужчин сложнее. На 20 тыс. жилье не снять, ипотеку не взять, – кажется, Василий окончательно запутался в своих убеждениях. – Сейчас очень большой процент чисто фельдшерских бригад. Ликвидировали специализированные бригады – кардиологии, хирургическую, неврологическую. Причем это не местечковое решение, это официальная политика федеральных властей. Остались лишь психиатрические и детские бригады. И еще бригада интенсивной терапии. Врач получает немного больше фельдшера, но чтобы быть, скажем, реаниматологом, нужен сертификат и ординатура. На факультете ФУП можно пройти годичное обучение по выбранной специализации, а кто это оплатит? Откуда деньги у местного врача?.. – Василий задумчиво закуривает очередную сигарету. – Врачей почти не осталось, а молодые не хотят идти сюда работать. В больнице доктор может сделать себе карьеру, а в скорой он всегда останется простым врачом. В советские времена доктор скорой помощи получал зарплату выше, чем в больнице. Сейчас этого нет.
«МОЯ РАБОТА – ЭТО КРОВЬ, БОЛЬ И ЖЕРТВЫ»
– В чем сложности работы на скорой?
– Если обычно пациент приходит в гости к врачу, то мы приходим в гости к больному. Население наше не всегда адекватное, мягко говоря. Ладно, когда мужчины приезжают на вызов, а если в бригаде две маленькие девочки? Страшно. В стационарной работе у тебя есть время. А тут надо сразу ставить диагноз. Вызовов много, особенно из Заволжья. День на день не приходится, можно сутками не вылезать из машины. Бывает, нет времени чаю попить. Моя работа – это экстренная помощь, аварии, инфаркты, отеки, шоки, удушение, падение с высот. Кровь, боль, жертвы… Очень тяжелая работа.
– Переформирование врачебных бригад на фельдшерские сказывается на здоровье людей?
– Вот у тебя дети есть? Будут. Они когда заболеют, то кто хочешь, чтобы к тебе приехал – врач или фельдшер? Врач учится 6 лет, фельдшер – 4 года. Я думаю, что на здоровье людей это не отображается, несмотря ни на что, помощь мы оказываем в полном объеме.
Некоторое время мы сидим молча. Вечереет.
– Медицина всю жизнь была для меня хобби, интересным увлечением, – продолжает Василий. – Приходилось в других местах зарабатывать, чтобы оставаться доктором. Да и многие на наших скорых так: работают на голом энтузиазме.
«УВОЛЬНЯТЬСЯ? ДА РАДИ БОГА!»
Бывший фельдшер «Скорой помощи» Татьяна БЕЛОДУРОВА, блогер, писатель:
– Больше половины бригад сегодня состоит исключительно из фельдшеров. В Твери есть целый район, где нет ни одного врача скорой помощи: там работают только студенты, за счет них и выезжают.
Норма – одна машина на 10000 жителей обычной скорой и одна специализированная бригада на 100000. Эти нормативы никто не отменял, но они не соблюдаются.
Больные кричат: «Скорая, сволочи, не дождешься!» А у нас их нет просто. В сутки выходит только 12-14 врачей вместо положенных 54. На весь город только одна бригада кардиореанимации. 600-700 вызовов в день! В итоге бригаду приходится ждать 2-3 часа. Вы сами попробуйте поездить в разные районы, еще и обслужить качественно. На вызов с дорогой выделяется 30 минут. Приезжаешь на инфаркт – на оказание помощи остается 10-15 минут. Даже если человек умирает, ты должен уложиться в срок. А люди говорят: «Вы не довольны? Увольняйтесь!» Да ради бога! Я пишу заявление, сажусь утром в электричку и еду в Москву. И многие так делают. В Москве есть целая подстанция, обслуживаемая тверскими врачами. Семь суток в месяц – получаешь 70 тысяч. В Твери за 11-13 суток – 25. Как вы думаете, куда врач пойдет?..
Полина ЗИМИНА
0
