По своей «первой» профессии Евгений Новиков – журналист. Но, как это часто бывает, когда таланта, увлечённости, задумок становится слишком много, приходится совмещать. Поверьте, нечасто удаётся встретить столь разнопланового человека. Женя пишет сказки (многие помнят его «Новые приключения барона Мюнхаузена») и стихи, рисует картины, в качестве исходного материала предпочитая бересту, реализует массу других интересных проектов. Я знаю его уже очень много лет, и, казалось, удивить меня ещё чем-то будет просто невозможно. Но ведь удивил!
— Женя, слышала, что своим участием в одной из выставок проекта «Верь в Тверь!» ты презентовал какую-то новую культурную концепцию.
— Я вывел новую эстетическую эру. Вывернул наизнанку мемесяц.
— Что, извини, ты вывернул?
— Мемесяц — это понятие, которое сформулировал еще Аристотель. Попросту говоря — человек подражает природе. Например, вышел художник на лужок и нарисовал его, увидел девушку, изобразил её на холсте. Позже Кант сломал это понятие, утверждая, что гений и природа творят по одним принципам. Еще позднее абстракционисты стали, условно говоря, плескать на холст краску, говоря, что тем самым они отражают свой внутренний мир. И всё равно так или иначе, но человек продолжал подражать природе.
А я вывернул это наизнанку, и у меня природа стала подражать человеку. Это ознаменовало наступление новой эстетической эры. Человек явился как некий венец в природу и начал заводить её в бездну. Но представим себе, что через много-много лет человека не станет и тогда природа начнёт творить по тем же эстетическим принципам. Я сделал попытку взглянуть на мир глазами природы. И замечу, я в этом деле не пионер. У Апулия есть труд «Золотой осёл», «Холстомер» у Толстого. А я пытаюсь это выразить с помощью бересты.
Поэтому я решил участвовать в выставке, которая проходила в рамках фестиваля «Верь в Тверь», чтобы горожане и наши гости смогли собственными глазами увидеть эту новую концепцию.
— В принципе, ты не первый раз поражаешь тверитян своим неординарным творчеством. Я помню, какой фурор произвела устроенная много лет назад твоя выставка …в лесу.
— Да, я тогда объявил о том, что, вполне возможно, животные чрезвычайно любят искусство, но не имеют возможности его видеть. И вот в лесу, на 14-м километре дороги Тверь — Кимры, я развесил на три дня свои картины. Многие люди сочли это по меньшей мере странной выходкой, были и те, кто упрекал меня в самопиаре. Но уж, поверьте, цели у меня иные и совершенно благие.
— А как, по-твоему, наше тверское, в чем-то где-то патриархальное, общество воспримет твою столь неожиданную, смелую эстетическую эру?
— Сейчас, впрочем, как и всегда, идёт борьба между старым и новым. Сейчас совсем иная эпоха и уровень фронта этой борьбы несколько иной. Подобно римскому сенатору Марку Катону, который каждое своё выступление начинал и заканчивал словами «Карфаген должен быть разрушен», я тоже призываю: «Карфаген должен быть разрушен». Карфаген — это тот город, в котором люди не верят в свои силы, где главный исповедальный принцип — «моя хата с краю», где носят только черные ботинки, где говорят, что за нас всё решено и так далее. Вот именно против этого Карфагена и нацелена кампания, которую проводит сегодня Марат Гельман и которую давно уже проводит «Караван+Я». На мой взгляд, «Караван» — это своеобразная штурмовая бригада, давно штурмующая этот архаичный город своими смелыми нестандартными публикациями. Я очень рад, что тоже могу поучаствовать в этом процессе разрушения города. Убежден, только культура и искусство могут поменять сознание людей. Без этого невозможно дальнейшее развитие.
— С одной стороны, воссоздание, с другой — революционные выставки и проекты. Насколько это сочетаемо и нет ли в этом некоего противоречия?
— Воссоздавать старое — это непросто здорово, но и необходимо. Дай Бог, чтобы и дальше у нас возрождались лучшие образцы архитектуры и искусства. Это наши традиции и наши корни. Но при этом должно быть место и новому, прогрессивному. На одной поляне не только могут, но и должны быть разные цветы, тогда получится полноцветие. У средневекового поэта Дзинь Пина было стихотворение «Орхидеи». Суть его в том, что посадил человек орхидеи, а вместе с ними вырос и чертополох. Выдрать было нельзя, корни все переплелись. Пришлось цветоводу любоваться и тем, и другим, уже даже не зная, что ему больше нравится. Это же можно применить и к нашей жизни. Восстанавливая древнюю архитектуру и внедряя новое искусство, мы будем заботиться об этой орхидее.
— После прошедшего фестиваля, открытия галереи Гельмана, как, по-твоему, Тверь может стать первой в этом новаторском искусстве и, как следствие, культурным центром России?
— Предпосылки к этому у нас есть. Тверь очень удобно располагается — между двумя столицами. С другой стороны, я не воспринимаю теорию пупизма и квасного патриотизма. В любом случае наш город получит новый импульс, а как дальше пойдёт, зависит в том числе и от средств массовой информации и от заинтересованности нашей власти.
— Ну и как пойдёт, что думаешь?
— Я не отношу себя ни к оптимистам, ни к пессимистам. Свою позицию я могу проиллюстрировать своим же стихотворением:
Мыльный пузырь, мальчик, выдуй
не для забав,
Пусть он летит по свету, законы
земли поправ.
Надёжней нет планиды, есть только
мотай на ус:
Соломинка, долгий выдох
и горького мыла вкус.
Но, чтобы ощутить этот «горького мыла вкус» и насладиться зрелищем парящего к небу пузыря, надо для начала сделать хоть какое-то движение.
Марина ГАВРИШЕНКО
0
