Эколог Александр Сорокин – о борщевике, бобрах и сверхприбыли
Директор экоцентра ТвГУ, известный эколог Александр Сорокин рассказал «Каравану» о том, почему в Твери уже несколько лет не могут издать «Красную книгу», редактором которой он является, и почему новостройки модно возводить в рощах
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК – ЭТАЛОН ПРИРОДЫ
На встрече со студентами, посвященной Центрально-лесному заповеднику Тверской области, Сорокин выступил с проникновенной речью:
– Есть правдивый и грустный анекдот. Хрущев наткнулся в «Киножурнале» на статью о заповеднике. На фото здоровенный человек смотрит в бинокль и что-то записывает в блокнот. Хрущев возмутился: «Это что такое – заповедник, а лес нельзя рубить?! И мужик не при деле! Поставить его к лесу, а заповедник ликвидировать…»
Эта идеология не изжита до сих пор. Только сейчас заповедники и заказники – лакомые куски не для государства, а для бизнеса. Почти та же ситуация с Бобачевской рощей в Твери. Пусть Бобачевка не уникальное природное явление, но для тысяч жителей это место для прогулок, там ходят мамы с колясками. Площадь рощи определена в 20,5 гектара. Но нашлись застройщики, решившие притереться к роще, и нашлись ученые, разработавшие новый проект рощи – оказывается, ее нынешняя площадь не 20 с лишним гектар, всего лишь 15.
Наш основной разговор на эту тему состоялся после мероприятия:
– Почему, на ваш взгляд, сейчас модно строить жилые кварталы и торговые центры в заповедных зонах?
– Если б это было оправдано тяжелыми условиями жизни, глобальными задачами, стоящими перед государством в части обороны, как-то можно было бы понять. Но вырубка идет ради обогащения, ради сверхприбыли – и это просто возмутительно! Характерный пример наплевательского отношения к природе – национальный парк «Селигер», который давно планировался, но так и не был создан, несмотря на огромную значимость для миллионов людей. В 2012-м появился новый проект нацпарка на озере Селигер, он вошел в федеральную программу создания особо охраняемых природных территорий. Проект успешно продвигал один депутат Госдумы… но после выборов о парке все забыли. Селигерские леса были отданы в аренду лесорубам, причем генеральный лесоруб раздал в субаренду леса другим лесорубам. И сейчас на Селигере рубят лес… Я надеюсь, что еще есть шанс возродить парк. Но может случиться, как в Жарковском районе: там национальный парк так и не создали, потому что все было вырублено.
Хотя рядом с Тверской областью было спроектировано несколько национальных парков – «Новгородчина» и «Смоленщина». На карте видно: они как рыбы-прилипалы присосались к границам Тверской области. Хотя на самом деле Валдай – тверской, а не новгородский, и поозерье тверское, а не смоленское.
– Нацпарки и заповедники – реальные средства по сохранению и возобновлению природных ресурсов?
– Для науки они эталоны природы, как в Палате мер и весов есть эталонный метр или килограмм. Нельзя изучать природу без эталонов. Для хозяйства это поставщики экосистемных услуг, то есть стоимость заповедного леса в несколько раз больше, если он на истоках рек, и он в несколько раз эффективнее обеспечивает хозяйственную деятельность за счет поддержания полноводья рек и сдерживания катастрофических наводнений. Подсчитано: если вырубить лес, он принесет 100000 долларов, если нет – за 100 лет он принесет миллион долларов. Но люди это не всегда понимают, они рубят леса, а потом наводнение наносит ущерб в разы больше, чем прибыль от рубки.
ЕСЛИ ОБРАБАТЫВАТЬ ЗЕМЛЮ, БОРЩЕВИК ИСЧЕЗНЕТ
– Как правильно добывать лес, не вредя природе?
– Нужно добывать лес рачительно и помогать ему возобновляться. Крестьяне в Финляндии рубят по три дерева в год из окрестных лесов, используя маломощную технику или лошадей. Лес растет сам и не страдает. Но точечная система добычи леса дорога, хоть и не требует затрат на восстановление. Гораздо дешевле концентрированная вырубка леса, одно время в Сибири разрешали вырубать по 200 гектар леса. Сейчас эта цифра сократилась до 50 гектар, но все равно это приличная площадь (в 2,5 раза больше Бобачевской рощи. – Прим. корр.). Тем не менее лес рубят подчистую, а потом засаживают эту территорию крохотными саженцами хвойных. Не все приживаются, да и лиственные деревья, растущие параллельно, выдавливают их. За хвойными саженцами надо следить, периодически подрубать молодые лиственные деревья, чтобы не мешать хвойным возобновляться. А у нас снимают сливки, а уход оставляют другим: мол, после нас хоть потоп. Для арендаторов лучше короткие деньги, быстрые кредиты, и это формирует способ рубки. Представьте, какой банк даст кредит на 100 лет? Законы бизнеса без государственного контроля работают только в сторону уменьшения издержек и максимального обогащения.
– А если взять не нужные, а «вредные» растения… Насколько опасны борщевик и американский клен для Тверской области?
– По борщевику проводят целые конференции. Конечно, это самая страшная угроза из аналогичных. По сути, это захват природы чужеродными видами. Хотя эта проблема не нова. 15 000 лет назад территория Тверской области после ледника была голой, ничего не росло. Появились захватчики и объявили себя коренными жителями. Поэтому все березки и осинки – это захватчики. Серьезные захваты происходили в прошлом, позапрошлых веках. Водяная чума, или Эладея Канадская, появившись, заполонила пруды и озера, люди пришли в ужас. Но потом природа уравновесилась, и Эладея перестала так буйно расти. В природе всегда существуют отношения между хищником и жертвой. Эладея попала в пищевые цепи, кто-то стал ей питаться. С борщевиком пока такого не происходит. Он был занесен во времена Хрущева с благими намерениями, так как с единицы площади он дает в несколько раз больше кормовой массы, чем овсяная смесь или кормовые травы. Но оказалось, что борщевик требует особой сложной техники силосования, чтобы избавится от ядовитых веществ, к тому же он вызывает ожоги при прикосновении.
Если бы развивалось животноводство, то с борщевиком не пришлось бы бороться, поскольку он расселяется на территориях брошенных ферм, пастбищ и деревень. В природу он внедряется, но все-таки в сосновом лесу вы борщевик не встретите. Мои знакомые пчеловоды, наоборот, радуются, мол, хороший мед, и ставят свои ульи поближе к борщевику.
– А что касается американского клена?
– Когда я был младшим школьником, то принимал участие в озеленении Калинина. И озеленяли город как раз этим ясенелистным кленом. Он прекрасно приживался, и на глазах дворы «расцветали». Для поддержания благоприятной окружающей среды американский клен ничем не хуже клена остролистного, при этом гораздо быстрее растет и продуцирует кислород. Он часто распространяется по берегам рек. На берегу Тверцы в Вышневолоцком районе, например, целые заросли американского клена. Но ничего плохого в этом нет: он удерживает берега и препятствует эрозии почв. Борщевик куда опаснее. Но, повторю, при активном хозяйствовании на земле он также исчезнет.
РАБОТА 30 БИОЛОГОВ КАНУЛА В ЛЕТУ
– В Тверской области нет актуального издания Красной книги. Последняя книга вышла в 2002 году. Почему ее до сих пор не выпустили?
– Красная книга сейчас зависла. В Тверской области велись исследования, они закончились в 2011 году. В 2012-2013 годах книга готовилась к выпуску, но сейчас она не издается и лежит рукописью. Она принадлежит заказчику – министерству природных ресурсов и экологии. В планах на 2014 год Красная книга еще значилась. Однако на 2015 год в плане правительства Тверской области и министерства природных ресурсов и экологии нет даже словосочетания «Красная книга». Может, на нее нет денег, хотя издание стоит всего лишь 1 млн рублей (впрочем, в этом году власть экономит на всем, но не на своих зарплатах. – Прим. корр.) Правительство отказалось от Красной книги, хотя Заксобрание проявило к ней интерес – в прошлом году был принят закон о Красной книге Тверской области.
Безусловно, Красная книга – это свод правил и табу, она запросто может кому-то мешать, особенно когда наш главный природный ресурс – лес. А лес – это деньги. И на федеральном уровне закона о Красной книге нет, есть лишь постановление правительства о порядке ведения книги. В большинстве субъектов РФ такой закон имеется. Права на нашу Красную книгу находятся у заказчика – министерства природных ресурсов и экологии Тверской области. ТвГУ как исполнитель проекта не раз обращался к заказчику, чтобы передать права на использование материалов Красной книги, и до сих пор нет конструктивного ответа. Получается, что результаты исследований 30 лучших биологов, зоологов, экологов Тверской области умерщвлены. Но главное – опубликованная Красная книга должна стать критерием для всех экологических экспертиз.
– Есть ли принципиальные изменения по видам в проекте новой Красной книги?
– В основном виды добавились по результатам исследований. Дело в том, что с 2002 года и в течение нескольких лет правительство Зеленина финансировало исследование по научному обеспечению ведения Красной книги. Исследования проводил университет, организовывались экспедиции, поэтому книга немного выросла.
– Входит ли, например, бобер в проект новой Красной книги?
– Если бы Красной книге было бы 100 лет, то бобр прошел бы в ней все стадии, начиная от исчезнувших видов. Но бобр был редким и во времена Киевской Руси, незаконная добыча бобра каралась штрафами эквивалентными стоимости одной лошади или двум коровам. Бобр был валютой, его шкура была валютой, а сейчас он потерял свою ценность. В Тверской области не было ни одного бобра. Потом этот вид стали завозить и расселять. Бобер попал в категорию «восстанавливающийся вид» и потом бы его исключали. Бобры восстановились во многом из-за того, что их шкура обесценилась. Судьбу бобра должны повторить все краснокнижники. Ведь цель Красной книги – чтобы ее не было вообще. Сегодня бобры стали размножаться бесконтрольно из-за того, что почти нет волков. У нас сейчас 200 волков на несколько десятков тысяч бобров.
– А почему уничтожили волков?
– Это связано с охотхозяйствами и с охотой на лосей. Такая охота стоит денег, а волки могут убить источник дохода – снова бизнес вмешивается в природу.
КУДА ДЕВАТЬ 50 КИЛОГРАММ БАТАРЕЕК
– Какое влияние оказывает свалка ТБО на Бежецком шоссе?
– Лично я и студенты с факультета географии и геоэкологии собираем использованные батарейки, чтобы они не попадали на свалку, потому что они содержат в себе тяжелые металлы. Нельзя выбрасывать токсичные элементы и отвозить их на свалку. Мы пока не знаем, что делать с 50 килограммами набранных батареек, потому что у нас в стране с этим проблема. С 2013 года в Челябинске работает лишь один завод, который перерабатывает их.
– Есть ли будущее у переработки мусора в России?
– Я надеюсь, что есть. Если десять лет этим вообще никто не интересовался, то сейчас много городов движутся в этом направлении. В Санкт-Петербурге, например, ввели сбор токсичных отходов и раздельный сбор мусора. Было 0, а сейчас 5%, положительная тенденция есть. На нашей кафедре установлены контейнеры по сбору пластика, результаты есть, хотя сейчас это больше работа над сознанием. Ведь то, что мы собираем, – ничтожная доля от того, что поступает на свалку. Но лиха беда начало. В Швеции переработку мусора превратили в бизнес. Люди специально покупают отходы и потом их перерабатывают. В Тверской области есть производство по переработке пластиковых бутылок и одноразовой посуды, но сырье поставляется со стороны. Пока мы не обеспечили производство собственным сырьем, а ведь у нас его более чем достаточно.
– Как внушить людям, что мусорить – плохо?
– У нас до 2010 года была норма обязательного экологического образования, но затем ее отменили. И на уровне школы решается вопрос – преподавать экологию или нет. И нет Госэкзамена по экологии. Выброшенный мусор – это природный феномен. Когда медведь или волк пришел, поцарапал, нагадил, он сделал это не просто так, а в знак того, что это его территория. Нам досталось от диких предков понимание, что мусорить везде – значит метить территорию. Поэтому мы во многом еще звери – когда выбрасываем напоказ бутылки с дорогими напитками или недоеденную пищу. Этот инстинкт надо ломать.
P.S. Разговор с Сорокиным шел в основном в критическом ключе, но есть и приятные новости. Заявка на изучение живой природы тверского водораздела от «Экоцентра» – единственная одобренная от всех тверских ученых попечительским советом Русского географического общества. После многолетнего перерыва ученые организуют экспедиции по изучению живой природы.
Павел КИРИЛЛОВ
0
