«Звенящие кедры» и айпад Медведева – что их связывает?
Об экономическом кризисе, с которым сегодня столкнулись российская экономика, регионы России и жители нашей страны, мы беседуем с нашим постоянным экспертом Юрием Крупновым, председателем Института демографии, миграции и регионального развития.
«ОБЩЕСТВО СПЕКТАКЛЯ» И РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ: РАЗРЫВ НАРАСТАЕТ
– Юрий Васильевич, сегодня Россия оказалась в странной ситуации. С одной стороны, кризис. Понятно, без какой-то децентрализации, делегирования полномочий на места, ничего не получится, недавно об этом очень ярко говорил Евгений Максимович Примаков. Но, с другой стороны, Госдума тихим сапом приняла поправку к закону о местном самоуправлении, которым фактически отменяются выборы мэров городов – их заменяют на сити-менеджеров, которых по факту назначают губернаторы. Складывается впечатление, что вся эта политическая перенастройка происходит не для того, чтобы сделать эффективным обустройство территорий, а для того, чтобы выборы проводить. Как бы сместить вектор – чтобы экономика все же стала доминировать над политикой?
– Электоральная наркомания страшнее медикаментозной или химической. Политтехнологи, которые занимаются выборами, оказываются влиятельнее, чем люди, занимающиеся развитием территорий. Есть общество электорального спектакля, а есть – реальной жизни. И они у нас расходятся все больше. Поэтому значительная часть решений нашей власти никак не связана с фактическими проблемами страны, и этот разрыв только нарастает.
В России около 2000 (1818, если точнее) муниципальных районов. На самом деле это корневая единица расселения нашей страны, то, что раньше называлось «погостами» – небольшой князек и местность, им возглавляемая, все в пешей доступности. Я очень люблю смотреть на карту районов России, где видно, что вокруг Москвы все в мелких точках, а дальше районы начинают укрупняться до размеров с три Франции (как улусы в Якутии).
В принципе, что такое управление страной? Это у премьер-министра, а у нас премьер-министр любит разные технические приспособления, на айфоне или айпаде установлена карта с этими 1818 районами, и в самой простой цветовой гамме отображается положение на местах. Территория закрашена зеленым – все нормально, желтый – начинаются проблемы, и красный – территория в опасности. И, исходя из этого, премьер должен работать.
Вот, допустим, сегодня – пять красных территорий. Надо собирать правительство, обсуждать, как их спасать. А одна черная территория – уже нужны отставки, аресты. Это и вертикаль укрепит, и систематизирует работу правительства. Что надо делать, чтобы спасти территорию? Может быть, завод оборонный посадить в этот умирающий район? Или дорогу проведем? Или вообще, соберем консилиум лучших умов, объявим комсомольско-молодежный призыв, каждому дадим по 30 гектаров земли…Это предмет управления. На то и федеральный центр, чтобы отвечать за страну.
– Не лучше ли делегировать полномочия на места, предоставить самим людям спасаться – может быть, им виднее, чем Дмитрию Медведеву в Москве?
– Почему мне не нравится слово «децентрализация»? Конечно, забирать у регионов все и возвращать малую часть, как сейчас происходит, это неправильно. Но под словом «децентрализация» чаще всего имеется в виду программа правительства по окончательному сбрасыванию с себя ответственности. «Ну, там же есть муниципальная власть, пусть она и разбирается».
Представьте, район где-нибудь на севере Тверской области, на границе с Новгородской, без магистральных дорог. И правительство топает ногой: «Мы уже и Сколково построили, и Олимпиаду провели, а там все как в XVII веке живут». Но в федеральном бюджете собираются колоссальные ресурсы, федеральное правительство имеет возможность собрать лучших архитекторов, планировщиков, экономистов. А что может муниципалитет, если это не Рублевские Горки или Одинцово (на территории которого находится Сколково), или Плес, где дача у четы Медведевых? Мы же не можем клонировать Дмитрия Анатольевича с супругой на 1818 муниципальных районов? А правительство должно работать с этими районами.
Я не согласен с теми, кто считает, что дело в персоналиях. Даже если сейчас мы поменяем премьера, но не дадим ему четкий предмет для управления, он все равно останется «Медведевым».
«ГЕКТАР СО ЗВЕНЯЩИМИ КЕДРАМИ»
– Как вы относитесь к новой идее федеральной власти выделить всем желающим по одному гектару земли на Дальнем Востоке?
– Разговоры о выделении желающим гектара земли на Дальнем Востоке, это и есть концентрированное выражение инфантильности нашей власти. Когда взрослые люди на центральном телевидении обсуждают этот один гектар для дальневосточника, возникает две очень тяжелые мысли. Первая – про то, что эта идея одного гектара принадлежит секте «анастасиевцев» во главе с Владимиром Мегре. В 90-е годы он написал массу брошюр, которые вызвали к жизни множество экопоселений. Люди купились на теорию о том, что можно выехать в чистое поле, без инфраструктуры, без всего, выкопать там землянку, посадить на своем гектаре «звенящие кедры». В этих брошюрах еще была такая голая женщина Анастасия, которая бегала по лесу с медведем и проповедовала идеи Мегре. Прекрасная идея для любого людоедского режима. Государство может от всего отказаться, предложить людям хоть по 20 гектаров, а на Колыме – 30. Езжайте и живите, как хотите.
Я помню, как читал в 90-е годы книжку Мегрэ про «звенящие кедры». Когда я стал серьезно заниматься градостроительством и урбанистикой, я понял, что за этой идеей стоит антигосударственная и антикультурная установка. Государство полностью отказывается от людей. Это самая вредная идея, которая только может быть.
Первый звоночек, который меня напряг: три года назад Жириновский заявил, что партия ЛДПР выдвинула идею каждому жителю России раздать по бесплатному гектару земли. Жириновский – с ним понятно, это пиар. Но в моем сознании еще не было конфликтной ситуации. Плохо мне стало, когда я включил телевизор, программу «Время», а там сидят президент и вице-премьер, он же полпред по Дальневосточному федеральному округу (где земли хватит на пять Европ), и обсуждают ту самую идею про один гектар земли. Вдруг у меня возникает ощущение, что я купил новую брошюру Мегре, только обнаженную Анастасию с медведем почему-то не показывают.
После этого я пришел в себя, и меня начали приглашать на разные радио– и телепередачи, чтобы обсудить – дадут ли землю, не обманут ли. У людей вообще нет понимания, что делать с этой землей. И как к этому относиться?
– Вспомним, что было буквально вчера: несколько лет назад колхозникам раздали земельные паи, не по одному, а по целых семь гектаров.
– У нас в стране, только по официальной статистике, 40 млн га пашни не обрабатывается более десяти лет. Раздавай – не хочу. Почему бы не заняться этим, более реальным и полезным делом?
Более того, в 2011 году бесплатную землю обещали раздать многодетным семьям. И это тоже уже забыто.
ИМИТАЦИЯ РАБОТЫ ВЛАСТИ
– Вам не кажется, что у нас все реальные решения проблем подменяются имитацией их решения?
– Не кажется, я это точно знаю. Под соусом децентрализации и делегирования полномочий федеральный центр, по сути, отделился от страны. Он занимается Сочи, футбольными чемпионатами, другими интересными вещами. Есть регионы, у которых тоже есть чем заняться. И есть муниципалитеты, у 99% которых нет ни рубля. А люди живут в них.
Возьмем моногорода. Хорошо, обратили внимание на их проблемы, насчитали этих моногородов около четырехсот, потом 330. У нас в стране чуть более тысячи городов. Значит, треть городов – в провале. Но вместо того чтобы собрать мощный штаб и начать решать, что делать, вместо этого мэрам этих городов разослали телеграмму: мы вам даем срок месяц, через месяц пришлите нам КИПы (комплексные инвестиционные планы), и мы их рассмотрим. А что такое моногород? Это поселение до 40000 жителей. Мэр такого умирающего города, как правило, какой-нибудь отставник. В городе было производство, его создавали сталинские наркомы, такие «эффективные менеджеры», как Берия. Теперь это производство встало. И мэр, «замещая Берию», должен придумать, что делать, что-то написать. А максимум, что выделяли в результате написания этих бумаг – по небольшой сумме на город, в основном для пиарных целей.
Принцип какой: все проблемы, которые федеральный центр решить не в состоянии, он перекидывает на муниципалитеты.
Вместо того чтобы сосредоточиться и модельно, образцово-показательно, решить проблему в одном отдельно взятом городе, 330 городам скидывается эта проблема. Это сверхсложный проект, он требует гения.
Та же история с землей для многодетных: государство провозгласило, что дает землю, каждый субъект принял закон. И все свалили на муниципалитеты. А это колоссальные базовые затраты, на инфраструктуру, дороги, коммуникации.
Да, вы правы, все ограничивается имитацией работы. Вопрос в том, что уровень принятия управленческих решений направлен на пиар. «Общество спектакля» не совпадает с реальными управленческими проблемами.
АРХАИЗАЦИЯ ЭЛИТЫ
– От чего это происходит? Неужели федеральная власть не видит, что это путь в тупик? Может быть, «наверху» просто не хватает профессионализма, квалификации?
– Идет архаизация. С чего начался распад Советского Союза? С того, что уровень сознания членов Политбюро стал резко приближаться к уровню сознания обычного человека. Элита должна выискивать нестандартные решения, предугадывать проблему. А у меня уже десять лет ощущение, что между уровнем сознания охранника на автостоянки и высокопоставленного чиновника не стало разницы. Этот отлет от реальности и есть антиэлитность. Когда человек живет в деревне и не понимает, что происходит с космонавтикой, с атомным оружием – ему это и не нужно. Но когда такого понимания нет у тех, кто управляет регионами, страной, – это очень опасно.
Сегодня требуется заново зарождать элиту. У нас нет людей, которые за собой ведут, у которых есть видение будущего. Их надо воспитывать.
(полную версию читайте в журнале «Бизнес Территория»)
Беседовала Мария ОРЛОВА
0
