Лжепатриоты Твери
Те, кто громко кричит о фальсификации истории, обычно сами являются фальсификаторами
К 75-летию Катынской трагедии, 17 апреля, в Тверской Городской думе состоялся круглый стол, целью которого было «развенчать миф» о расстреле поляков советским НКВД в 1940 году. Однако на мероприятии не было ни одного профессионального историка, специализирующего на этой теме.
Не были приглашены ни сотрудники мемориального комплекса Медное, где похоронены более 6000 поляков, ни авторы научных монографий (Н.С. Лебедева, В.С. Парсаданова), ни военный прокурор Александр Третецкий, участвовавший в допросе бывшего руководителя Калининского НКВД Токарева, который подробно описал убийство поляков в здании нынешней медакадемии и захоронение трупов в деревне Ямок под Медным…
Но зато на круглом столе присутствовали московский популист Сергей Стрыгин, позиционирующий себя как «независимый исследователь», члены национально-освободительного движения (НОД). Пропагандистами той идеи, что факты о расстреле поляков были сфальсифицированы, выступили журналисты городской газеты «Вся Тверь». Печально, что почетным гостем на этом сомнительном собрании оказался глава Твери Александр Корзин, очевидно, попавший под влияние популистских сил.
Во второй половине 1990-х «Караван» публиковал серию материалов о расстреле поляков в Калинине. Статьи были основаны на архивных данных, которые нам предоставлял один из руководителей тверского ФСБ Геннадий Петрович Цветков. Однако участники круглого стола судили об этих событиях, не будучи знакомыми с документами.
Какова доказательная база людей, перепутавших патриотизм с шовинизмом? Во время круглого стола была включена видеозапись выступления ныне покойного депутата Госдумы В.И. Илюхина: некий заявитель якобы сообщил ему о подделках архивных документов, в том числе «записки Берии» и «записки Шелепина», которые доказывают расстрел поляков. Почему-то собравшиеся были склонны верить голословному заявлению, а не выводам экспертов, включая главного архивариуса, подтвердивших подлинность этих документов. Члены круглого стола, за редким исключением, даже почтили память Илюхина стоя.
Один из наиболее популярных «аргументов» ура-патриотов – это утверждение, что «Нюрнберг признал Катынь как преступление немцев». Им и воспользовался доктор исторических наук Александр Плотников. Однако как историку ему надо бы знать, что Нюрнбергский процесс не признал расстрел поляков в Катыни как преступление немцев, несмотря на все усилия советской стороны инкриминировать это фашистам (доводы спецкомиссии Бурденко, прорабатывавшей эту версию в Катыни в 1944-м по приказу Сталина, были признаны неосновательными). Кроме того, на Нюрнбергском процессе о расстреле поляков в Калинине речи и не шло, потому что этот факт на тот момент не был известен.
Также несостоятельны утверждения о том, что «под Медным обнаружили не 6000 поляков, а 243». На самом деле было три эксгумации в Медном – и мы прилагаем справку об этом, предоставленную Медновским мемориалом.
– Борьба с фальсификацией истории еще раз показала, что в абсолютном большинстве случаев фальсифицируют историю как раз некомпетентные, но энергичные инициаторы этой борьбы, – сделал вывод журналист Игорь Мангазеев, ставший свидетелем этого круглого стола.
ЭКСГУМАЦИИ В МЕДНОМ
1. Эксгумация в Медном 15-29 августа 1991 года проводилась в рамках следственных действий следственной группы ГВП СССР (руководитель – полковник Александр Третецкий) при участии польских экспертов (руководитель – зам. генпрокурора Польши Стефан Снежко). Полностью была исследована одна могила (обозначаемая I/B),из нее были извлечены останки 243 человек. Обмундирование и документы – польские, по документам идентифицировано около 20 человек из Осташковского лагеря, причем большинство – из одного этапа (этапные списки НКВД 019/1,2,3 от 7 апреля 1940 года). Это важный факт, поскольку все они оказались в одной могиле. Кроме того, проведено зондирование территории и выявлено еще несколько массовых захоронений.
2. Эксгумация в Медном 6-22 сентября 1994 года – польские специалисты во главе с Брониславом Млодзеевским. В основном – зондирование. 246 зондирований, в 98 случаях попали на захоронения, сделано 18 зондажных раскопок. Локализовано 17 могил. Не обнаружено никаких других захоронений, кроме польских.
3. Эксгумация в Медном 7 июня – 31 августа 1995 года – польские специалисты во главе с Млодзеевским.
«СТАЛИН ДУМАЛ, ЕГО ПРИЕХАЛИ АРЕСТОВЫВАТЬ»
Сергей Мироненко, директор Государственного архива РФ, недавно опубликовал в «Коммерсанте» статью, которую «борцы с фальсификацией истории» и апологеты сталинских репрессий, очевидно, не читали. Вот что пишет человек, награжденный орденом Почета «за большой вклад в сохранение документального наследия РФ»:
– Честно говоря, споры историков будут всегда. Но проблемы – те же разговоры о фальсификациях – начинаются, когда спор выходит за рамки профессионального круга. И тогда историческое событие трактуется зачастую из сиюминутных соображений политической целесообразности. К примеру, пакт Молотова – Риббентропа – что это такое?
…Во времена перестройки общество узнало, что вместе с пактом был подписан протокол о фактическом разделе территории Польши между Германией и Советским Союзом. СССР присоединил также три прибалтийские республики, другие территории.
…Германия создавала «армию вторжения»: под штыки поставили несколько миллионов немцев. Армию надо кормить. Вот и поставлял Советский Союз в Германию зерно, мясо, молоко и прочую сельхозпродукцию. Поставляли нефть, благодаря чему Германия обеспечивала горючим танки. До 22 июня включительно из СССР шли эшелоны с редкоземельными элементами. Все это вело к эскалации войны. Пакт Молотова – Риббентропа – это стратегическая ошибка, если не сказать преступление советского руководства и лично товарища Сталина.
***
…Нашей разведке о скоплении войск противника было известно. И о точной дате нападения – 22 июня – сообщали многие агенты: документы по этому поводу рассекречены. Сохранилось в архивах донесение Иосифу Сталину, которое направил ему нарком госбезопасности Всеволод Меркулов. Нарком назвал дату, сославшись на сообщение информатора – нашего агента в штабе люфтваффе. И Сталин собственноручно накладывает резолюцию: «Можете послать ваш источник к *** матери. Это не источник, а дезинформатор».
Так что война, думаю, была внезапной прежде всего для товарища Сталина. Лично для него она стала катастрофой. А когда 28 июня пал Минск, у Сталина наступила полная прострация.
…Есть журнал посетителей кремлевского кабинета Сталина, где отмечено, что нет вождя в Кремле день, нет второй, то есть 28 июня. Сталин, как это стало известно из воспоминаний Никиты Хрущева, Анастаса Микояна, а также управляющего делами Совнаркома Чадаева (потом – Государственного комитета обороны), находился на «ближней даче», но связаться с ним было невозможно. Никто не мог понять, что происходит. И тогда ближайшие соратники – Клим Ворошилов, Маленков, Булганин – решаются на совершенно чрезвычайный шаг: ехать на «ближнюю дачу», чего категорически нельзя было делать без вызова «хозяина». Сталина они нашли бледного, подавленного и услышали от него замечательные слова: «Ленин оставил нам великую державу, а мы ее просрали». Он думал, они приехали его арестовывать. Когда понял, что его зовут возглавить борьбу, приободрился. И на следующий день был создан Государственный комитет обороны.
…В знаменитом тосте «за русский народ», сказанном в 1945 году на приеме по случаю Победы, Иосиф Сталин отметит: «Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, но русский народ на это не пошел». Это были отголоски того кризиса, который он пережил в июне 1941-го. А дух народа и армии, думаю, более всего укрепило то, что отстояли Москву.
***
16 октября 1941 года. В тот день действительно паника была чудовищной. Сняли все заградительные отряды, и москвичи уходили из города пешком. По улицам летал пепел: жгли секретные документы, ведомственные архивы. В Наркомате просвещения сожгли в спешке даже архив Надежды Крупской. На Казанском вокзале стоял поезд под парами для эвакуации правительства в Самару (тогда Куйбышев). Но Сталин остался в Москве и вел себя мужественно. Теперь будете считать меня сталинистом, раз я сказал о Сталине что-то хорошее?
Дмитрий КОЧЕТКОВ
0
