Сейчас, когда мы с тревогой следим за новостями с полей спецоперации, пришло время вспомнить об уроженце Твери, который играл ведущую роль в командовании русской армией как во время Русско-японской войны, так и во время Первой мировой и Гражданской войн. Это генерал Михаил Алексеев, в 1917 году второй человек в армии после государя-императора.
Тверь и русско-турецкая война
Михаил Васильевич Алексеев родился в Твери 3 ноября 1857 года. Это забытый герой нашего города, достойный быть занесенным в Золотую книгу Твери.
Отец, Василий Алексеевич Алексеев, был подпоручиком Тверского внутреннего гарнизонного батальона. Когда сыну исполнилось 7 лет, родители его определили в Тверскую мужскую гимназию. После ее окончания родители убедили сына пойти по стопам отца – стать военным. Так Михаил стал вольноопределяющимся 2-го гренадерского Ростовского полка, что дало ему возможность в 70-х годах поступить в Московское юнкерское училище, полный курс которого окончил в 1876 году в чине прапорщика.
На следующий год он отправляется с полком на Балканы «в Турецкий поход» – разразилась русско-турецкая война. Одно время он был ординарцем белого генерала Михаила Скобелева. В 1878 году он награжден орденом «За храбрость», видимо учитывали его ранение в боях за Плевну. В 1881 году получил чин поручика, в мае 1883 года стал штабс-капитаном, в 1885–1887 годах командовал ротой.
Однако дальнейший карьерный рост для простолюдина был проблематичен, если не иметь образования. Поэтому Михаил в 1887 году успешно сдал вступительные экзамены в Николаевскую академию Генерального штаба, полный курс которой успешно окончил. Вскоре он получает назначение на должность старшего адъютанта 1-го армейского корпуса в Петербурге, а с 1894 по 1900 год подполковник Алексеев является делопроизводителем в канцелярии военно-учетного комитета, затем начальником оперативного отдела Генштаба, занимавшегося составлением планов войны и вопросами стратегического развертывания войск. В этот период он командовал батальоном, так сказать, чтобы не отрываться от практики военного командира.
За отличные результаты по службе в марте 1904 года Михаилу Алексееву присваивается звание генерал-майора.
Русско-японская война
На Дальнем Востоке война уже полыхала с января 1904 года. В октябре генерал-майор Алексеев назначается генерал-квартирмейстером в 3-ю Маньчжурскую армию генерала А.В. Каульбарса при начальнике штаба армии Н.М. Мартосе.
Проигранная Российской империей, эта война нашла отражение в многочисленных исследованиях как русских, так и иностранных авторов. Общепризнанно, что она велась со стороны русского командования нерешительно, с оглядкой на императорский двор в Петербурге, армии и флот терпели неудачи и даже поражения, причинами которых явились и общее неустройство военного дела в империи, и слабость главнокомандующего Алексея Куропаткина (кстати, тоже нашего земляка из-под Торопца). В жестоком Мукденском сражении в феврале 1905 года 3-я армия за две недели боев понесла тяжелые потери и отступила. Даже штабист Алексеев был ранен, не говоря уж о нижних чинах.
Вместе с Алексеевым набирались опыта будущие известные военачальники Деникин, Юденич, Колчак, Григорович, Шварц, Штакельберг, а также штабисты Эверт, Рузский, Флуг.
Командующий округом и выдающийся штабист
Уроки неудачной войны заставили имперское руководство задуматься о реформировании военного строительства, дальнейшем развитии армии и флота. Принял в этом участие и вдумчивый генерал Алексеев. Вместе с начальником Генштаба генералом от инфантерии Ф.Ф. Палицином он разработал и представил в 1907 году «Программу реформ и развития вооруженных сил России».
В 1908 году Михаил Алексеев назначен начальником штаба ответственного Киевского военного округа, получив звание генерал-лейтенанта, и полностью окунулся в самостоятельную и знакомую ему работу. Впоследствии известный русский военный историк Антон Керсновский об Алексееве этого периода писал: «Двигающей пружиной округа и вместе с тем мозгом и душой всей русской стратегии был начальник штаба генерал М.В. Алексеев – человек выдающейся военной культуры и огромной трудоспособности».
Авторитет Алексеева как разработчика планов и опытнейшего штабиста был настолько высок, что в 1910 году на съезде начальников штабов всех военных округов по его предложению был отвергнут представленный план стратегического развертывания русских сил на Западном направлении и заменен новым, главной сутью которого был удар в возможной и предугадываемой войне прежде всего по Австро-Венгрии. Через четыре года реальность развернувшихся событий полностью подтвердила правоту мудрого генерала.
Начало и ход Первой мировой войны
В самом начале войны состоялось командно-штабное учение с привлечением всех командующих приграничными округами с их начальниками штабов. Алексеев выступал в качестве командующего 13-м армейским корпусом 2-й армии Северо-Западного фронта с прицелом на Восточную Пруссию. Наиболее грамотными действиями военной игры признаны у генерала Алексеева, поэтому было принято решение назначить его начальником штаба самого ответственного тогда Юго-Западного фронта.
Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич захотел иметь Алексеева членом Ставки в Барановичах на должности генерал-квартирмейстера, но царь ему отказал, аргументировав, что командование штабом на одном из главных направлений является более важным. Так высок был авторитет нашего земляка у императора Николая II.
К марту 1915 года положение русских войск на Северо-Западном фронте оказалось очень тяжелым, которое усугубилось болезнью главкома Н.В. Рузского. На его место Ставка назначает Алексеева, и положение здесь вскоре стабилизировалось.
Неудачи преследовали всю русскую армию в 1915 году. 17 августа Ставка решила разделить Северо-Западный фронт на два: Западным в составе четырех армий стал командовать Алексеев, а другим – генерал П.Д. Плеве. Вскоре немцы прорвали фронт, и Алексееву с трудом удалось увести к 30 августа свои армии от разгрома из «польского мешка», сорвав тем самым план германского главного командования нанести летом 1915 года решающий удар по России.
В Ставке от общей обстановки воцарилось уныние. В этой атмосфере царь стал менять высшее военное руководство: верховное главнокомандование Николай II взял на себя, а ближайшим помощником, фактически действующим Верховным, начальником Генштаба и генерал-квартирмейстером Ставки поставил Михаила Алексеева. Произошло это 23 августа еще в Барановичах, а через несколько дней Ставка передислоцировалась в Могилев.
Таким образом, Алексеев, по сути, стал вторым лицом в России. В это же время ему присваивается придворное звание «генерал-адъютант» как знак особого расположения и доверия императора.
Михаил Васильевич со своими высокими званиями и полномочиями оставался простым и доступным, как и ранее. Офицерство восприняло возвышение Алексеева как должное, у него отсутствовала мания величия. Много лет спустя У. Черчилль в одной из своих книг приравнял генерала Алексеева по стратегическим дарованиям к маршалу Фошу и генералу Людендорфу. Из современных наших полководцев ему близки А. Василевский и К. Рокоссовский.
Потери в личном составе армий и в территориях стали причиной того, что русская армия превратилась в народное ополчение, так как кадровый состав, особенно офицерский, был почти весь перебит на полях сражений. Империя перешла к стратегической обороне.
А был ли заговор?
В ноябре 1916 года Алексеев заболел «внутренней болезнью» (впоследствии поставили диагноз – болезнь почек). В Севастополе, где начал генерал лечиться, ему установили непосредственную связь со Ставкой – Николай II по-прежнему не обходился без консультаций с Алексеевым.
В стране назревала ситуация, чреватая хаосом, безвластием, народным волнением. Воспользовавшись доступностью, к генералу потянулись разные политики. Посланцев интересовало мнение генералитета в лице Алексеева, и генерал в самой категорической форме указал на недопустимость любых потрясений во время войны, влекущих смертельную угрозу фронту, который и так держался еле-еле, и просил не делать резких шагов.
Генерал-адъютант по велению верноподданнической совести обязан был обо всем этом доложить своему государю. Однако не донес. Свидетельствует ли это о недоверии мудрого генерала к старой власти или ему не захотелось стать доносчиком, умаляя свою честь? Скорее, надо полагать, было первое, ибо верность России у Алексеева постоянно перевешивала верность престолу.
В середине февраля 1917 года Алексеев вернулся в Ставку. Неделей позже туда прибыл и царь. Перед ними судьба поставила две трудноразрешимые задачи: тяжелое положение на фронтах и назревающий хаос внутри империи. 27 февраля царь решил ехать в Царское Село. Алексеев настойчиво убеждал царя принять какое-либо решение, но такового все не было. Утром 28 февраля царский поезд покинул Могилев.
Оставшись без царя, Алексеев шлет в действующую армию телеграмму всем командующим фронтами с убедительной просьбой: «Теперь династический вопрос поставлен ребром, и войну можно продолжить до победного конца лишь при использовании предъявляемых требований относительно отречения от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича… Армия должна всеми силами бороться с внешним врагом, а решения относительно внутренних дел должны избавить ее от искушения принять участие в перевороте, который безболезненно совершится при решении сверху».
В своем дневнике 2 марта царь, получив информацию от Алексеева, об этом записал: «К 2 ½ пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте и в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился». В конце запись завершалась ставшей знаменитой фразой: «Кругом измена и трусость и обман!». Царь чувствовал свои одиночество и ненужность в ответственный момент существования и дома Романовых, и империи, а поделать ничего не смог.
Недолго с Временным правительством
9 марта после проведенного опроса высших военачальников Временное правительство утвердило на посту Верховного главнокомандующего генерала Михаила Алексеева, уволив великого князя Николая Николаевича. Начальником штаба назначили А. Деникина, генерал-квартирмейстером Я. Юзефовича, военным министром политика А. Гучкова.
14 мая (по другим данным, 22 мая) после речи Алексеева на 1-м офицерском съезде, происходившем в Ставке, Временное правительство отрешило его от должности Верховного главнокомандующего как «недостаточно революционного», заменив его А. Брусиловым.
30 августа 1917 года был подавлен так называемый Корниловский мятеж, Лавр Корнилов арестован, а Керенский 1 сентября провозгласил себя главкомверхом, поставив начальником штаба ничем пока не скомпрометировавшегося перед ним генерала Алексеева, по словам Деникина, решившегося принять на свою седую голову подобное бесчестье и который, кстати говоря, лично был вынужден арестовывать симпатичного ему Корнилова. Чувствуя двойственность своего положения, Алексеев через две недели отказался от должности начштаба и уехал к семье в Смоленск.
Основатель Белого движения юга России
7 октября 1917 года Алексеев приезжает в Петроград и участвует в политических мероприятиях против Временного правительства. 25 октября неожиданно для многих большевики осуществляют государственный переворот. Генерал кожей почувствовал опасность для себя и для страны.
Генерал Алексеев в цивильной одежде прибыл 2 ноября в Новочеркасск. Там 2 декабря 1917 года подписывает воззвание ко всем российским офицерам, оставшимся верными присяге, с призывом идти на Дон и влиться в армию, способную освободить Россию от большевизма. Этот день стал днем рождения Белого движения России, и его до сих пор вспоминают в семьях потомков российских эмигрантов.
Утром 25 сентября 1918 года, не дожив месяца до 61-летия, Михаил Васильевич скончался. 27 числа тело Алексеева при огромном стечении народа, солдат и офицеров погребли в усыпальнице Екатерининского Войскового собора Екатеринодара.
В начале 1920 года во время отступления Белой армии вдова генерала Анна Николаевна, памятуя о судьбе праха Корнилова, настояла на перевозе тела в Белград. Там и стоит скромный памятник на его могиле. В Париже на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа стоит еще один – всем алексеевцам и самому генералу Алексееву, сооруженный на скромные пожертвования белых эмигрантов. В Советской России память о нем была распылена лишь по многочисленным литературным источникам по большей части с негативным оттенком.
О красных мы знаем больше, чем о белых, информация о которых просачивалась по капле. А ведь они были такими же русскими людьми, простого звания и происхождения, небогатыми в массе своей, любящими Россию бескорыстно и безоглядно, готовыми положить за свои идеи жизнь в ледяных просторах степей.
Это было почти 100 лет назад. Давно закончилось вооруженное противоборство в Гражданской войне. Но и ныне нет-нет да и вспыхнет в некоторых душах искра неприятия друг друга. Мудрость в том, чтобы вовремя гасить эти опасные искры.
Борис Ершов
архивные фотографии взяты из открытых источников
0
