В Тверской области есть люди, которые шаг за шагом пытаются улучшать жизнь, помогая тем, кому сейчас тяжело. Константин Шитов, руководитель и основатель благотворительного фонда «Константа», именно такой человек. В этом марте ему исполнилось 55 лет, и наше интервью получилось отчасти подводящим итоги 12 лет его работы в регионе, а отчасти – открывающим новые перспективы.
– Константин Эдуардович, наверное, благотворительность сейчас испытывает тяжелые времена, потому что даже у тех, у кого есть какой-то ресурс, у них нет понимания будущего. Вы чувствуете, что это отражается на вашей работе?
– Пока еще не чувствуем. Мало времени прошло. Пока на сборах это никак не отразилось. Мне кажется, что сейчас такое время наступает, когда добрые дела и мысли о хорошем помогут пережить негативные моменты. Я вот, например, целиком и полностью решил погрузиться в благотворительную деятельность. Коллеги не дадут соврать, я сейчас уже минимум три дня нахожусь на рабочем месте, планирую количество рабочих дней в Тверской области увеличить. Причем в кратчайшие сроки перейти на полноценную семидневную рабочую неделю.
– Поскольку у нас такое юбилейное интервью, мне кажется, надо немножко еще поговорить о вашем жизненном пути. Вы ведь, я так понимаю, финансист, ваша основная деятельность – финансовый инвестор. Почему вы занялись благотворительностью и почему именно в Тверской области?
– Совершенно случайно. Супруга тогдашнего губернатора Тверской области Алла Зеленина предложила мне взять под опеку Торжокский детский дом, который сдали в эксплуатацию в 2010 году. Я тогда оказывал помощь одному из подмосковных детских домов, и появилось желание взять какой-то детский дом с нуля, только что сданный в эксплуатацию, можно сказать не обустроенный, и помочь ему.
Я приехал в Торжок, посмотрел. Там, конечно, объем работы был колоссальный, детский дом сдали, мягко говоря, с некоторыми недоделками. Мы полностью отремонтировали третий спальный этаж, оборудовали санузлы, приобрели мебель, постельные принадлежности, столы. Привели в порядок детское отделение на первом этаже, отремонтировали актовый зал, оборудовали медицинский блок. Установили японский стоматологический кабинет. Ремонтные работы проводили в отсутствие детей, когда они были в лагерях, а в сентябре они вернулись.
Когда я приехал принимать работу в сентябре, то зашел в детское отделение. Я увидел там больше тридцати малышей, которые смотрели на меня широко открытыми глазами, и понял, что они хотят домой, что игрушки и кубики, красивые стены и шторы – это, конечно, хорошо, но они на любого взрослого, который заходит, смотрят, как на папу или маму.
На меня этот случай произвел неизгладимое впечатление, после чего я решил заняться следующим этапом. После ремонта детского дома мы начали заниматься устройством детей в семьи. И весь 2011, 2012 и 2013 годы занимались тем, что подыскивали нашим подопечным новых родителей.
– А потом вы перешли к тому, что как-то надо не допустить изначально, чтобы дети попадали в детский дом, к помощи их родным семьям. Это такая огромная комплексная проблема. Как удается ее решать?
– В 2012 году мы подписали соглашение с правительством Тверской области о совместной работе в этом направлении. А в 2013 году мы обнаружили, что наш детский дом опустел. Из 86 человек осталось 12. И тогда появился следующий этап нашей деятельности. Мы решили заняться профилактикой так называемого социального сиротства и развернули в области работу по оказанию помощи семьям с детьми, оказавшимся в той жизненной ситуации, где есть реальная или потенциальная угроза отобрания детей из семьи в силу определенных материальных обстоятельств. Эта деятельность получила достаточно серьезные масштабы в 2018 году. По результатам многолетней работы мы подали заявку в фонд президентских грантов почти на 6 млн рублей. Проект назвали «Ребенок в семье». С 2018 года развернули деятельность на всей территории Тверской области.
Грант мы отработали, он дал такой мощный посыл. В нашей деятельности стали принимать участие такие крупные частные фонды, как фонд Тимченко, фонд «Абсолют» Александра Светлакова.
– Ваш фонд активно сотрудничает с министерством социальной защиты населения. Это хороший пример интеграции частной и государственной инициативы.
– Основная задача, которую я ставил, затевая проект «Ребенок в семье», – объединить усилия общества и государственной власти. Эта задача выполнена на 100%. И я говорю об этом с гордостью, чувством внутреннего удовлетворения. Недавно мы с нашим руководителем проекта «Паруса надежды» (это проект, который направлен на оказание помощи лицам, испытывающим определенные проблемы с употреблением алкоголя) посчитали количество сотрудников министерства демографии и министерства соцзащиты по всем районам, которые активно участвуют в этом проекте. Насчитали 86 человек. Да, интеграция произошла, и без этого взаимодействия работа не приобрела бы такие масштабные формы и вообще была бы невозможна. Тверская область огромная, и если ты сидишь в Твери, как ты можешь ориентироваться, что происходит в районах?
По всем нашим проектам вовлечено в работу не менее 150 человек. У нас уникальный фонд, потому что мы единственные в нашей стране из 85 субъектов Федерации добились такого результата. Это наш фундамент, на котором мы стоим и благодаря которому будем в дальнейшем развивать нашу деятельность.
– Из-за алкоголя родители могут потерять детей. Помощь таким людям – ваше следующее направление. Что уже сделано? Как вы их «вытаскиваете»?
– Мы их сопровождаем после лечения. Лечение ведь не самое главное. Наши предки говорили о том, что алкоголизм – это болезнь души. И после того, как человек протрезвляется, после того, как получает лечение, он ясно понимает, что сотрудники фонда – это люди, которые пришли к нему на помощь, что никто не ставит себе задачи немедленно забрать у него детей. Ему становится ясно, что если он возьмется за ум, то есть шанс начать новую жизнь. Потому что мы оказываем очень широкий спектр услуг – мы помогаем приобрести новую профессию, наладить какие-то бытовые условия, помогаем с ремонтами, бытовой техникой.
– Знаю, что у вас планируется запуск уникального проекта по реабилитации семей.
– Сейчас мы готовим новый проект, который называется «Ладья». Речь идет об открытии многофункционального семейного центра, помещения и землю под этот центр уже выделила администрация Торжокского района, территория находится в деревне Ладьино. Мы хотим, чтобы наши подопечные проходили реабилитацию в условиях стационара в этом комплексе. Они будут попадать в благоприятную терапевтическую среду целой семьей. У нас предусмотрены большие помещения для проживания. В рамках реабилитации будет работа с психологами, со специалистами по налаживанию детско-родительских отношений. Это не дом отдыха, семьи смогут там в том числе работать.
– Что они там будут делать?
– Все, что угодно. Во-первых, мы там займемся восстановлением храма и усадьбы, которые находятся рядом. Развернем сельское подворье, где будут кролики, птица, может быть, козочки. Очень часто сельские жители, и для меня это удивительно, не знают, как ухаживать за скотиной. Также будет большой яблоневый сад, плюс ко всему будет масса возможностей проявить себя в сельском хозяйстве. Вообще в идеале, чтобы этим людям, которые приедут на реабилитацию, в конечном итоге захотелось бы там остаться жить, в этой деревне Ладьино. Мы обеспечим их работой, перспективой, жильем.
– Почему именно Ладьино?
– Там была школа и интернат, школу закрыли, а объект предложили нам. Я приехал посмотреть и прямо влюбился в это место. Я давно искал место для реабилитационного центра, ездил по области, мне предлагали всякие ПТУ, клубы. А этот комплекс – это прямо то, что надо.
– У человека должно быть желание не находиться в дурмане, а смотреть по сторонам трезвыми глазами и как-то дальше выстраивать свою жизнь и отвечать за нее. Как его убедить пройти реабилитацию?
– На самом деле я вам открою секрет, что безнадежных немного. Просто ими никто не занимается, до них никому нет дела. Я уверен, что огромное количество семей сможет начать новую жизнь с нашей помощью. Еще раз повторяю, что у центра очень широкий функционал, найдут приют в этом центре и погорельцы, и семьи после алколечения, и наши сироты неприкаянные, которые после выпуска из детского дома слабо себе представляют, что делать и как найти свое место в жизни. Также мы создаем сообщество замещающих семей на базе этого комплекса.
Еще в планах есть такая услуга, называется она «Социальный контракт». Будем заниматься подготовкой людей, семей к получению социального контракта. Что немаловажно, в дальнейшем будем еще и сопровождать.
– А что это такое – «социальный контракт»?
– Это такая финансовая помощь, поддержка семьям, признанным малообеспеченными, от государства, больше 200 тысяч рублей. Это деньги, которые можно потратить, например, на развитие какой-то деятельности или обустройство жилья.
Вообще это направлено на то, чтобы люди организовывали какую-то деятельность, регистрировали самозанятость. Пока с социальными контрактами дело идет очень туго, потому что люди не понимают, что это такое, никто им не объясняет. Хотя на самом деле огромное количество информации есть в территориальных отделах опеки и социальных центрах.
– Да, нужно какое-то просвещение. У нас же, к сожалению, все эти льготы, вся помощь, которую государство может оказать, она как бы в явочном порядке. Никто тебе никогда не расскажет, что ты имеешь право на такую-то льготу.
– На самом деле мы же и обратили на это внимание. Помню, была у нас одна неблагополучная семья много лет назад. Мы им купили козу. И теперь у них целая козья ферма. Покупка козы просто перевернула мир членов семьи. Чем не социальный контракт? Если нужно, фонд может выкупить продукцию – тех же самых коз или картошку. Задача – как-то расшевелить этих людей, дать им возможность что-то делать и помогать им реализовывать продукцию. Как практика показывает, аппетит приходит во время еды, и они уже не могут жить по-другому. Одним словом, фонд дает им возможность, и они понимают, что на одной чаше весов стоит стакан спиртного и отсутствие детей и непонятное будущее. А на другой – помощь и поддержка.
Я ставлю себя на место такого человека. Вот захотел он что-то засеять, ему нужен стартовый капитал. Где ему взять эти деньги? «Россельхозбанк» кредит не даст, потому что у него обеспечения нет никакого.
Фонд «Константа» – это, по сути, фонд социальных инвестиций. Я понял, что без инвестиций благотворительности быть не может. И фонд должен стать таким магнитом, который эти инвестиции будет притягивать.
– Спасибо, успехов вам!
Беседовала Мария Орлова
фотографии предоставлены фондом «Константа»
0
